"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Инженер усмехнулся, вспомнив визит загримированного царя на явочную квартиру в Баку. Мальчишество! Но как тонко все рассчитал! Обезоружил. А во время второй встречи, с участием Классона, предложив план электрификации «всея Руси», добил.
Роберта Эдуардовича монарх покорил практически сразу. И если на первой встрече недоверчивый ученый-изобретатель саркастически кривился, то по возвращении в Петербург он был приглашен на прием, ознакомлен со штатом, планом работы, бюджетом созданного под него института электроэнергетики и превратился из либерала в законченного монархиста. А вот он, Красин, еще побрыкался, поэтому вторая встреча с императором была не столь благостна.
Закончив свои дела в
Акция должна была стать сигналом к массовым выступлениям столичных рабочих, но все сразу пошло не по плану. Ко времени их прибытия пролетариат к массовым выступлениям был готов, но совсем по другому поводу.
Царский манифест о восьмичасовом рабочем дне и запрете штрафов, страховании от безработицы и несчастных случаев, запрете детского труда и равенстве оплаты мужчин и женщин породил настолько контрреволюционные настроения среди трудящихся, что ни о каких антиправительственных акциях они не хотели и слышать, а агитаторам банально били морды. Революция сошла на нет сама собой.
Акцию отменили, и Красин перевел было дух, но в тот же вечер на конспиративной квартире его ждали…
– Ваше величество?
– Тсс… В последнюю нашу встречу в Баку я был Коба, Ленину и Потресову представился как Тиран. Выбирайте любой псевдоним…
Император улыбался, хотя в глазах его не было ни грамма веселья. И смотрел он на инженера оценивающе, как охотник на дичь, выбирая, куда лучше бить, чтобы не попортить шкуру.
– Если вы здесь, значит, все знаете…
Красин обреченно опустился на стул и нарисовал в своем воображении картинку тюрьмы-суда-каторги.
– Нет, не все, – не согласился с революционером монарх. – Я, например, не понял, что вас так тянет на мелкое хулиганство? Почему вы не хотите заниматься глобальным переустройством страны и срываетесь на малоперспективную уголовщину?
– Партийная революционная дисциплина, – промямлил Красин, хотя этот аргумент представлялся несколько глупым в данный момент.
Император, как ни странно, кивнул, потушил огонь в своих зрачках и аккуратно присел на соседний стул.
– Это хорошо, товарищ Красин, что вы серьезно относитесь к партийной дисциплине. Но даже она не избавляет человека от необходимости иногда делать личный выбор. Повторяю свое предложение, озвученное в Баку. Я хочу, чтобы вы и дальше занимались революционным преобразованием окружающей среды, но только более эффективно и ответственно. А глупости с захватом дворцов и заложников… Согласитесь, это ребячество, болезнь роста…
В тот вечер Красин дал себе зарок больше не участвовать в революционных авантюрах и работать исключительно легально. Как плохо он знал своего монарха! Как слабо представлял уготовленную себе роль…
Месяц спустя, стоя на качающейся палубе трампа, направляющегося из Марселя в Дурбан, он не мог поверить, что позволил уговорить себя отправиться в Южную Африку, в малоизвестный городок со звонким, как колокольчик, названием Кимберли, чтобы возглавить авантюру, по сравнению с которой штурм Зимнего дворца был действительно ребячеством.
– Ваша сфера интересов – горное оборудование, специалисты по разработке алмазных копей и, конечно же, само содержимое южно-африканских закромов, – напутствовал его монарх. – Четыре батальона африканеров (снайперы, саперы, разведчики, пулеметчики), действуя под вывеской бурских партизан, будут вашим боевым крылом. Они добывают себе славу, чины, награды, вы пополняете горнодобывающий, алмазный и золотой фонд Отечества. Десятую часть можете отдать в партийную кассу. Хотя, – император странно улыбнулся, – счастья вам это не принесет…
Вряд ли три фунта необработанных алмазов и пара пудов золота, затрофеенных в ходе лихих налетов «бурских партизан» на эшелоны, караваны и склады английских колонизаторов, сильно помогут отечественной экономике, но вот всевозможную горную технику и управляющихся с ней специалистов, соблазненных высокой оплатой и переправленных на Большую землю, определенно можно было записать в актив.
Как и целых четыре группы отчаянных головорезов, сформированные из революционных студентов-инженеров, подготовленных им лично и проверенных в деле на юге Африки…
А с партией император как в воду глядел. Ильич, почувствовав вместе с запахом денег привкус опасного конкурента за лидерство, облыжно обвинил Красина в растрате партийных средств и выпер из всех руководящих органов, разорвав отношения и сняв, таким образом, груз какой-либо ответственности [317] .
Расплевавшись с РСДРП, Красин окончательно перешел в стан монарха-реформатора. Революционной риторики здесь было меньше, а революционных действий с огоньком, с риском – не в пример больше! Чего стоила хотя бы экстремальная экспедиция двух дирижаблей на реку Ирелях, куда доставили разведочную геологическую партию, потом – такой же бросок, только с «золотыми» специалистами – на реку Магаданку. А сразу две сотни электростанций, сооружаемых в авральном порядке в разных губерниях огромной страны! Эх, как там все интересно и масштабно разворачивается! Но началась эта проклятая война, и приходится заниматься совсем другими проектами.
317
Ленин, действительно, голословно обвинил Красина в растрате партийных средств, после чего черная кошка пробежала между Леонидом Борисовичем и Лениным на всю оставшуюся жизнь. Эта неприязнь прорывается как в многочисленных письмах Красина жене, так и в общении с друзьями. Георгий Исецкий записал его слова в конце 1917 года: «Ставка на немедленный социализм – утопия, доведенная до геркулесовых столпов глупости! Нет, ты подумай только: они все с ума сошли с Лениным вместе! Забыто все, что проповедовали социал-демократы, забыты законы естественной эволюции […] А Ленин… Да, впрочем, ты увидишь его: он стал совсем невменяем, это один сплошной бред! И это ставка не только на социализм в России, нет, но и на мировую революцию под тем же углом социализма! Ну, остальные, которые около него, ходят перед ним на задних лапках, слова поперек не смеют сказать, и, в сущности, мы дожили до самого форменного самодержавия».
Он еще раз вгляделся в техническое задание императора, третье за последний месяц, понятное только ему. Да, это будет ограбление века! Дикому Западу с налетами на поезда до такого еще расти и расти! Так оригинально увеличить российский флот на целую эскадру! Грандиозно! Красин даже не сомневался в авторстве этой дерзкой авантюры.
Итак, в деле будет две команды – рабочая и прикрывающая. Подвод обеих групп придется осуществлять из совершенно разных точек посредством неординарных методов. Рабочая команда уже в пути. Жаль, что в срочную командировку отбыл Савинков. Ничего, справимся. У героев Босфора и Либавы отчаянных людей не меньше, да и специфику они знают намного лучше бывшего эсеровского боевика.