"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Меня вынесли, завернув в одеяло, и окровавленного понесли на руках к выходу из города, влившись в толпу таких уходящих. Я там где-то и потерял сознание, от неловкого движения. Сам был в пижаме, несла повариха, а сын её вещмешок с припасами. А они и в дом Глазовых именно за ними залезли, знали, что-где лежит. Тот ещё кастрюлю и сковороду нёс. Немцы, что окружили город, пропускали горожан.
А очнулся видимо вскоре, солнце в зените было, меня разбудили. Лежал я под одиночным деревом, ясень, в тени, рядом костерок горел, два десятка гражданских, обед готов, так что с ложечки покормили. Я же не отрывал взгляда от манящих вод речки, что текла совсем рядом, метров десять и небольшой обрыв с берегом. Покормили меня с ложечки досыта. Люди усталые были, обсуждали войну, немцев, и что делать. Звали спасительницу, Марья Васильевна. Она местная, из Калиша. Подумав, я спросил, когда та закончила кормить:
– Марья Васильевна, хочу узнать, куда вы идёте? Есть к кому?
– Нет, сирота я, родственники у мужа есть, но не примут меня, не люба я им. Мужа потеряла, погиб он. Убили германцы, а дом сгорел. Думаю, к кому из господ в прислугу. Так выкормлю сына. Надо ещё врачам вас, Терентий Евгеньевич, передать. Сообщить, что вы из благородий.
– То есть, получается, идти не к кому и работы пока нет? Тогда я вас нанимаю. Ещё и отблагодарю за спасение, дом вам куплю. Свой угол, это свой угол. Как, пойдёте на меня работать? Платить будет чем, не сейчас так чуть позже.
Я понимал, что говорю не как ребёнок, но нужно сразу поставить себя как работодателя. Да ещё серьёзного, на которого можно положится. Как ни странно, убедить смог, поэтому велел остаться тут, место хорошее, город, окраины были видны вдали, частично закрытые дымами пожаров. Хочу ночью провести инициацию Дара, и слетать в город, поискать Взором документы парнишки, надеюсь найти в развалинах. Иметь их всё же стоит. Другие горожане стали собираться, и вскоре двинули в путь. Всё что сготовила Марья Васильевна, те съели и вот можно продолжать движение, те к слову тоже двоих раненых и травмированных несли, одним из них была девочка лет десяти. А вот ждать до вечера не пришлось, я просто попросил теперь уже свою повариху, отнести к реке и искупать. Причём, погружая в воду и удерживая. Мол, как в купели в церкви, осветить. Та набожной была, и такая дичь прошла, отнесла и искупала. Причём прямо в пижаме, повязки-то поверх были наложены. Вторая попытка и есть, открыл Дар. Порадовало. Так что пока меня выносили на берег, раны начали кровить, снимали повязки и пижаму, да стирать стала, а я в медитации находился, лёжа на одеяле, набирал полный источник, и как набрал, открыл хранилище. Две с половиной тысячи тонн, точнее, две тысячи пятьсот девять тонн, запустил маятник, тот начал дальше качать, а я продолжил пополнять источник до полного, тот опустошён был. На диагностику и лечение силы не тротил, я травмирован, но стабилен, небольшая кровопотеря есть, сейчас приберу.
После второй медитации все силы в источнике потратил на диагностику разных частей тела, тех что травмированы. Первым делом залечить плечо нужно, руку и голову. Когда в третьей медитации был, набирая источник до полного, к нам патруль германских драгун выехал, двенадцать всадников при унтере, мельком глянули и убыли. Особо не общались. Не заинтересовали мы их. Денис, как звали парнишку, сына Марьи Васильевны, настороженно на них глядел, и с ненавистью, именно драгуны убили его отца. Застрелили на улице, когда паника со стрельбой началась. Так мы до темноты под этим деревом и провели. Марья Васильевна отстирала пижаму, даже зашила прорехи рванные, иголка с ниткой у той неожиданно нашлись. Материю, что на повязки пошли, висели на ветвях, сохли с пижамой, они драгун и привлекли. Высушили их, и меня снова перевязали, я руководил этим, хотя кровь уже не текла. Это я поработал, всё, кровопотерю остановил, три результата медитаций потратил. К ужину занялся уже головой, залечивая внутричерепную гематому, и чуть подлечил наружную рану. Это всё что успел, мы уже поужинали, я много есть хотел, меня подкармливали раз в час, и вот уснули. Те просто на траве, а меня завернув в одеяло, я всё также голышом, хотя и в повязках. Также обиходила меня именно Марья Васильевна, когда в туалет хотел, подмывала. Денис на охране, сборе веток для костра и вообще помощник у той. Тот купался и даже пытался рыбы наловить. Веткой, сделав острогу, но не вышло у него.
Ладно, стемнело, пора действовать, не зря же я тут остался, поэтому полежал, сидеть я ещё долго не смогу, источник до полного, поработал пси-лечением, усыпив прислугу, а они ею являются, более глубоко, чтобы да утра не проснулись, если даже рядом будут пушки бить, и снова медитация. Потратился же. Снова до полного, после этого одеяло на котором я лежал, поднялось, и полетело обратно к городу. Дом я запомнил, ночное зрение уже настроил, как раз перед вылетом, и добрался до нужной улицы. Нашёл её и сам дом. Уф, не горел. Я опасался новых попаданий и пожара. Вот так влетел внутрь, находясь в положении лёжа. Причём, летел вперёд ногами, полусидя с другой стороны, чтобы видеть куда лечу. Вроде нельзя вперёд ногами, но мне так удобнее. Сначала изучил первый этаж, печально глянув на мёртвую женщину, няню Терентия, и прибрал ещё припасов, не так и много их осталось, увари и посуды что нашёл, потом посетил на первом этаже спальню, видно, что хозяина дома. Из спальни дополнительная дверь была, в кабинет вела. Всё привёрнуто, ящики стола на полу лежат, явно искали ценности. Взор здорово помогал, он всё также семь с половиной метров, вот с помощью него я и нашёл тайник в полу у рабочего стола. Видимо отец мальчика что-то подозревал, оборудовал. Хотя тайник не сказать, что свежий, но качественно сделанный, там и были документы на отца, на самого Терентия, полученные от Дворянского Собрания в Варшаве, их печать была, пачка разных документов и писем, на владение этим домом нашёл, единственная недвижимость у семьи, и деньги, шестьсот сорок два рубля ассигнациями и немного мелочи в мешочке, рублей на двадцать. Причём, были и золотые и серебряные монеты. Дальше в комнату Терентия, разбирая завалы, собрал уцелевшую одежду, обувь, по мелочи там. Постепенно вещи в хранилище появлялись.
В доме провёл медитацию, а я постоянно висел в воздухе, используя одеяло, лежать больно, в одеяле ещё ничего, но тут лёг на очищенный мной участок пола и медитация. Снова добрав до полного, полчаса, покинул дом, и полетел в сторону военного лагеря германцев. Хочу их навестить. Да и отомстить не мешало бы. В другие дома не залетал, я не мародёр. Свой вон поджёг, чтобы больше мародёры не лазили, и огненная тризна телу няни. Летел над дворами, над заборами пролетая. Стараясь от пожарищ подальше держатся, чтобы не подсветили. А тут пролетая разрушенный и горелый дом. Я замер. Здесь был небольшой земельный участок, фруктовый сад даже имелся, и там Взором, который как раз использовал, нашёл схрон. Большой горшок полный монетами. Царскими. А клад-то свежий, кто-то прикопал перед уходом. Мне нужен, это уже находка, клад считай. Так что сел рядом, убрав в хранилище кусок земли, чтобы как раз горшок появился, и коснувшись его левой рукой отправил в хранилище. Монеты все серебряные были. Снова медиация, кусок земли отбросил в сторону, нечего хранилище занимать, и взлетев, полетел дальше. Пока город пересекал, прибрал две поленницы дров, пригодятся, топор во дворе, не колун, нормальный такой плотничий, среднего размера. В принципе, всё. Дальше уже облетев часовых, добрался до офицерских палаток. Они обозначены штандартом были. Это стяг что ли? Полковое знамя? Не понял, но прихвачу, пригодится. Подлетая к палаткам, Взором изучая что внутри, я заинтересовался офицером в большой палатке. Явно важный чин. Спал на койке. Хорошо оснащённая палатка. Полковник там был, а внутри ещё столик и стулья, рабочий стол, место отдыха в виде софы. Ковёр на полу. Форма висит на плечиках, патефон, на столе ремень с кобурой. Это «Люгер» оказался. Влетев внутрь, часовой охранял палатку, но я его уже ликвидировал, сняв карабин «Маузер» и ремень с подсумками. Дальше убил полковника, также телекинезом. Тело выкинул наружу, а всю палатку, так в сборе, убрал в хранилище со всем содержимым. Колышки заранее вырвал из земли. Стяг прибрал. Потом другие палатки посетил, убивая офицеров и прибирая всё, что при них было. Ещё пару палаток прихватил, что понравились.
Кстати, у полковника чемодан стоял в углу у стола, а внутри железная шкатулка полная русских купюр, пачками, рублей, около ста тысяч, а также золота, монетами и украшениями в мешочках. В общем, всё это чемодан и занимало. Не ему ли горожане дань платили? А их всё равно обстреляли? Похоже, что так и есть. Закончив с офицерами, я посетил обоз, прибрав все припасы. Даже два пулемёта нашёл, «МГ-08», прибрав с запасами патронов. Я к оружию слабость имею, вон, личного оружия офицеров набрал три десятка штук, пяти разных типов. Это два «Нагана», потом пятнадцать «Люгеров», девять «Маузеров», те что в деревянной кобуре, пистолеты-карабины, два «Браунинга М1900» и один «Кольт М1911». Из длинноствольного и дальнобойного оружия, пять карабинов «Маузер», основное оружие германской пехоты, ну и два станковых пулемёта «МГ-08». Патронов к ним сорок пять тысяч набрал, больше не было в обозе. К карабинам и пулемёту один боезапас. Также в повозках нашёл патроны и к пистолетам, личному оружию офицеров, тоже прибрал всё что нашёл. Припасов немало увёл, котлы для готовки, два десятка, кухню полевую нашёл, на два котла, её тоже, котелки, утварь. При этом шесть часовых убил, мешали. Потом перелетел к одной из артбатарей, и телекинезом убил всех артиллеристов, почти полторы сотни. Нечего мирный город было обстреливать, это всё на что мне сил хватило. Снова медитация до полного, рядом с батареей, немного трофеев собрал, подумав, одну лёгкую гаубицу, в сто пять миллиметров, без щита, и все снаряды, что нашёл на батарее. Почти три сотни. Тут обоз стоял рядом, доставил свежую партию. В основном лагере уже тревога началась, нашли убитых часовых, а потом и остальных, поэтому полетел к своим.
Всё что хотел я сделал, средства и документы есть, можно жить дальше. Думаю, добравшись до Варшавы, там и обустроюсь. После Гражданской, когда Российская Империя перестала существовать, в Польше более-менее порядок был и свободный выезд за границу. Поляки мне не нравятся, но и анархии такой нет как было в России. Там и квартиру куплю, на Марью Васильевну оформлю, это будет моё спасибо за спасение. Как не крути, но это её заслуга с сыном. Дальше наши пути дорожки-расходятся. Как я восстанавливаюсь, ей лучше не видеть. Пока летел, приметил кое-что интересное в кустах. Брошенная пролётка. Лошади нет, но это средство передвижения, пригодится. Убрал ту в хранилище, я проворил, пролётка в порядке, единственно, были пулевые отверстия в спинках и кровь. Видимо трагедия произошла, а коней увели. Или ещё что было. Тела я рядом не видел. Потом полетал и нашёл в поле дремавшего коня, в сбруе. Не от пролётки ли тот? Длинная царапина от пули на крупе, оборванные постромки, никакого клейма не нашёл, так что взял того под узду, разбудив, и повёл за собой. Ещё и идти не хочет, ничего подстегнул телекинезом, побежал как миленький. Почти галопом. Двадцать минут и довёл до дерева. Пока тот жадно пил из реки, я достлал пролётку, и тряпицей отмыл её от крови. Пулевые отверстия остались. Дальше снял сбрую, коня рядом стреножил, ноги связал передние, и занялся починкой ремней. Два полных источника и все ремни срастил. Судя по следам, не оборвал конь, обрезали их. Тут сразу разбудил обоих слуг, сообщив:
– Знакомые отца были, помогли, оставили ненужную им пролётку и коня, денег дали. Нужно выезжать немедленно, германцев они обстреляли, офицеров убили, могут злые быть, отомстить и нам.
Те собрались быстро. Меня уложили на заднее сиденье, вещи на пол, сюда же кастрюлю с крышкой, с недоеденным супом, пока Денис запрягал коня. Также я подтвердил, что беру их на работу, выдал аванс, Марфе Васильевне десять рублей, и Денису, он теперь кучер, пять. Сказал, если деньги на покупку припасов или ещё чего нужно, я выдам. В пролётке вещевой баул лежал, в нём одежда моего размера. Я так и сообщил. Десять минут с момента как разбудил слуг, и вот мы уже покинули наш лагерь и покатили по полю к дороге. Я старался терпеть. А это больно. Так и лежал завёрнутый в одеяло, и пытался медитировать, не особо получалось, но процесс шёл. Пусть и медленно. А пока катили, я бросил медитацию, не особо получалось, и размышлял. Знаете, а я даже как-то рад попасть в это время. Советское уже приелось, наелся до не могу. Так что тут поживём, на людей посмотрим, себя покажем. Даже интересно было что получится. Особо подумать о планах на будущее не смог, укачало и я уснул, тем более устал и спать хотел, носом клюнул и всё, уже сплю. Да, хранилище на шестьдесят пять тонн пополнил, начало положено.
Когда проснулся, уже не утро, день был. Сколько проехали не знаю, но пролётка стояла на берегу речки. Может и той самой, рядом мост. Конь стреноженный пасся, слуги спали рядом на траве. Видать шли сколько могли, и вот встали. Надеюсь убрались от мстящих германцев подальше. Я же их обоз серьёзно пограбил, ни запаса припасов, ни запаса патронов.
Медлить не стал, покосился на слуг, спали крепко и осмотревшись, вроде никого, на одеяле вылетел и присев в стороне, отлил, очень хотелось. Вернувшись, я стал заниматься лечением. Источник-то полный. Занялся тем что давно надо было сделать, стал собирать обломки костей вместе, лубков нет, процесс заживания уже сам запущен телом. На что мне кривые сросшиеся кости? Я же не генерал Галифе? Начал с плеча и правой руки, потом новая медитация, и закончил ногами. Собрал. Как раз закончил, когда Денис проснулся. По малой нужде. Тихо сказав ему, чтобы не разбудил мать, и что я порядке, дорога не пустая, проехало несколько телег и пролёток, германцев или наших солдат, не видел, ну и уточнил сколько проехали? Около восьми вёрст. Это где-то десять километров? М-да, маловато, но что есть. Вскоре и Марья Васильевна встала, она разогрела завтрак, Денис разжёг костёр, мы доели всё, и покатили дальше. Время часа три дня было. А к вечеру, встретив конный дозор германцев, которые к счастью на нас внимания не обратили, всё же вышли к нашим. Те в поле, на склоне холма рыли окопы, готовилась оборона. На нас даже внимания не обратили, проехали и ладно. За этой обороной было крупное село, километрах в пяти, там мы и встали на ночь, я оплатил аренду комнаты в одном из домов. Тут же находился медицинский пункт того полка, что занимал оборону рядом. Денис сбегал и привёл военного врача, что с озабоченным видом стал изучать мои травмы и раны. Кстати, врач проверил мои документы, их наличие удивило Марью Васильевну, но я ничего объяснять не стал. Врачу нужно оформить лечение, он подневольное лицо, а тут дворянин. Так что наложил лубки на ноги, повязки сменили на бинты. По руке и ключице сказал, что кости целые, тот пощупал и кивнул. После лечения, я выдал тому десять рублей одной ассигнацией. Принял спокойно, как должное.