"Фантастика 2023-139". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Господин Аскарханов, а хочешь отыграться за вчерашнее поражение?
— Дай угадаю, — с ухмылкой отметил тот. — Хочешь поставить на того везучего юнца, который вчера чудом выиграл… как там его… — и тот обратил свой взгляд на распорядителя.
Пару мгновений тишины и нажатий на планшете, а затем вкрадчивый голос администратора:
— Лазарев, ваше сиятельство. Восемнадцать лет. Противник его Никитин. Двадцать восемь лет. Бывший стеновик-военный. Оба с третьего кольца.
— Видите? Вы предсказуемы, господин Тулаев…
— То есть ты согласен? — усмехнулся его собеседник, без тени смущения. — Как насчёт ставки в миллион?
— Отчего же нет, сударь?! — обрадовался Ветвицкий, потирая деловито ладони и косясь на распорядителя. — Я только за. На Никитина.
— Как и я. Также на Никитина, — следом отозвался Грановский под одобрительный гул и возгласы дворян, приближаясь к с дискутирующим.
— Дмитрий Александрович? — обратился Тулаев к Ежову. — Рискнете?
— Риск дело благородное, — ухмыльнулся тот весело в усы, — но сейчас воздержусь. Я лучше… — семижил вдруг обратил загадочный взгляд на двух выходящих не ограненных, а после вернул его назад, — …понаблюдаю.
— А вы, Сергей Петрович, составите компанию, как вчера? — белозубо вопросил вновь Тулаев.
— Господин Ежов прав, риск дело благородное, — кивнул жандарм уважительно начальнику Плеяды, поднимаясь с кресла и минуя двух княжон, которые вновь заинтересованно лицезрели такое кардинальное изменение характера капитана третьего отдела. — Поэтому рискну. На Лазарева. Миллион? — обратился тот к остальным.
— Миллион, — в унисон отозвались те, подходя к перилам ложи.
— Тогда смотрим… — чуть лукаво откликнулся Решетников, подходя к остальным.
Пару мгновений были слышны лишь шепотки знати за спиной, а также гомон ликующих зрителей, а затем уже раздался жизнерадостный и пылкий голос ведущего:
— Ииииитак!!! Наши претенденты на арене! И по моей команде! — скомандовал громко он. — Витязи… В бой!!! Ветераны… В бой!!! Варталы… иииии в бой! Не огранённые… ииииии в бой!!!
На каждой арене с приказом диктора почти сразу вспыхивала жаркая битва, а вот среди не ограненных произошло нечто странное и занимательное. Лазарев вдруг весело осклабился и обратил свой дерзкий взор прямо на стоящих за тёмными стёклами аристократов.
— Какой наглец… — хохотнул невольно Грановский, прикладываясь к бокалу с вином.
А далее произошло то, что повергло большинство из знати в зачатки шока. Ведь подобного среди не ограненных они еще не видывали.
Молодой человек сделал простой шаг и, не закончив делать второй, уже превратился в размытый силуэт. А третий шаг он уже закончил стоя окровавленный за спиной обезглавленного противника, стряхивая со спиралевидных кинжалов сгустки крови и плоти, ведь таким оружием невозможно аккуратно срезать голову, лишь грубо… отчекрыжить, а его оппонент даже не успел снять с плеча протазан.
Голова откатилась куда-то прочь, при каждом ударе высвобождая фонтан и шлейф крови за собой, а тело Никитина еще постояло пару мгновений, пошатываясь, обильно заливая алой жидкостью канвас арены.
Удивительно, но сама схватка продлилась не более одной или двух секунд. Даже зрители на мгновение притихли, не сводя взгляд с арены для не ограненных.
И первым по долгу работы пришел в себя именно диктор. Точнее постарался прийти:
— Эммм… что?!. — но почти сразу тот исправился, а голос превратился в ликующе-озадаченный и тот пытался перекричать ликующие вопли толпы. — ПРЕСВЯТАЯ МАТЕРЬ
А вот вид Потёмкиной в ложе был озадаченным сильнее всех до невозможности и та, резко махнув гривой иссиня черных волос с ошеломлённым видом уставилась на подругу и лишь шепотом, чтобы никто не услышал, поинтересовалась:
— Это он? Да?
Трубецкая в ответ лишь радостно усмехнулась и безмолвно кивнула. Её догадки подтвердились. Этот не ограненный обладает техниками. И таких техник движения и владения боевыми кинжалами она еще не видывала.
А вот взгляд Решетникова из веселого превратился в нахмуренный, и лишь один бог знает, о чем сейчас думал жандарм, наблюдая за таким беспощадным кровопролитием.
— А-ха-ха-ха! Надо же! — заржал во весь опор Тулаев. — Победил! А ты говоришь, повезло! Чудом остался жив, — передразнил тот своего соперника по ставке. — И так быстро!
— Ежов, мать твою, что за бесовщина сейчас была?! Это что сейчас произошло?! — выплюнув на стекло глотки не проглоченного вина, взревел раненым зверем Ветвицкий, обернувшись к начальнику царицынской Плеяды, и подобные взгляды разделял с ним Аскарханов и Грановский. Тот настолько был зол, что не сдержался даже в присутствии остальной знати. — Он ни черта не безранговый! Он гораздо сильнее! Он за долю секунды человек голову оттяпал!!! Какого хрена твой боец делает среди не ограненных на моём аренарии, а?! Ты как такое допустил?! Это такое у тебя партнёрство?
— Мой боец? — поигрывая усами, весело переспросил тот. — Ничуть. Он не мой. Не поверишь, но я еще вчера кое-что увидел и всё проверил. Так вот, его нет в реестре Астраханского княжества. Тебя устроит такой ответ?
— А другие княжества? — не унимался взбешенный Ветвицкий с нотками истерики, под полную тишину вип-ложи. — Вдруг он не отсюда?!
— И снова не поверишь, — покручивая ус двумя пальцами, пожал тот плечами. — Ради интереса проверил всю нашу империю-матушку, настолько был заинтригован. Нет нигде. Лазарев Захар Александрович не ограненный, а так как он моложе двадцати, то и законов не нарушал. Парень просто… — на этом моменте тот отчего-то замешкался и прокашлялся, — … силён. И кстати, — взгляд семижила вдруг с равнодушного, за долю секунды превратился в озлобленный с сочащейся яростью. — Мне показалось или ты сейчас орал и что-то требовал от верного слуги его императорского величества? Ветвицкий, ты совсем страх потерял? Войны родов захотел?!
Глава 6. После боя…
Ложа Грановских.
— Мне показалось или ты сейчас орал и что-то требовал от верного слуги его императорского величества? Ветвицкий, ты совсем страх потерял? Войны родов захотел?
— Дмитрий Александрович, он имел в виду совсем иное, — поспешил вмешаться Грановский и пришёл на помощь другу, встав между одарённым и воителем.
— А мне кажется, что имел в виду то самое, ваша светлость, — усмехнулся уважительно Тулаев, подливая масла в огонь. В ложе к тому времени стояла мёртвая тишина и все наблюдали за развитием событий.