"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Это я и сам слышу.
Даже отсюда можно было разобрать, что бой в тех местах кипит нешуточный.
– Я, это… В общем, решил, что не стоит мне там маячить, – пожал плечами Бородавкин. Потом подумал и добавил: – Я туда людей послал. Из тех, которых в городе никто не знает. Скоро должны вернуться.
– Хорошо! – Шнайдер и в самом деле был доволен догадливостью подчиненного.
– Может, мне туда пробраться? Вдруг офицерики отобьются? А я в общей суматохе кого-нибудь да найду. – Вид у Веры был не то похотливый, не то плотоядный.
–
Вера разочарованно возвела очи к потолку.
Шнайдер погрозил ей пальцем. Мол, нечего заниматься самодеятельностью. Любая революция хороша лишь тогда, когда развивается под должным руководством и по соответствующему плану.
– Они скоро будут здесь, – прервал пантомиму Бородавкин. – Пора выводить наших людей.
– Да-да, – встрепенулся Шнайдер. – Только не переусердствуйте. Вы должны разбить этот сброд здесь, а дальше не спеша очистить от них центр города. К Копорским казармам вы подойдете в последнюю очередь. Лучше всего после того, как в них не останется никого из живых. И не церемоньтесь. Часть бунтовщиков непременно расстреляйте на месте. Только наших случайно в их число не включите.
Бородавкин согласно кивал.
Об этом уже было договорено, но начальник всегда вправе напомнить подчиненным каждую деталь не раз и не два.
Шнайдер слегка выдвинул из кармана портсигар и, не доставая полностью, извлек из него папиросу.
Бородавкин жадно следил за всеми действиями Яшки.
Последний сделал вид, будто не понимает взгляда подчиненного, затянулся и риторически спросил:
– Хотел бы я знать, куда подевался Всесвятский…
Первый гражданин ушел в подполье. Или, говоря попроще, спрятался от всех.
С самого утра Всесвятский, как и подобает руководителю правительства и номинальному главнокомандующему, обосновался поближе к месту грядущего сражения, а именно в бывшем казенном доме командира первой пехотной дивизии.
Дом был хорош тем, что не был занят ни жильцами, ни какой-нибудь государственной службой. Вернее, в нем иногда жил Муруленко, но после недавней гибели бывшего гражданина по обороне временно оставался как бы ничьим, принадлежал военной секции правительства и не имел при этом обитателей.
Зато при доме еще по распоряжению покойного Трофима всегда находился усиленный пост. Попадавшие на этот пост солдаты получали усиленное питание, поэтому желающих охранять жилье воинского начальника всегда было с избытком.
Кормежка приковывала людей к объекту, позволяла сохранять уверенность, что при любом развитии ситуации ни один из запасных не покинет вверенного поста. А для
С первым гражданином находились другие граждане. Те, которые принадлежали к его партии и, следовательно, имели полное право разделить со своим старшим товарищем грядущую победу.
Представителей других партий, разумеется, не предупредили. Напротив, сделали все, чтобы никто, вплоть до всезнающего Шнайдера, не узнал, куда подевалась часть правительства.
Шнайдер действительно ничего не узнал. Он был по горло занят режиссурой провокации, как и подготовкой к ликвидации провокации, и временно упустил Всесвятского из виду. Первый гражданин ежедневно с утра проводил по нескольку часов в правительственной резиденции, и у Якова не возникло мысли, что в этот день он нарушит свой привычный распорядок.
В итоге, где находится Всесвятский, Шнайдер вовремя не узнал. Зато первый гражданин первым узнал то, что осталось неведомо Яшке. Именно – весть о разгроме запасного полка.
Ее привез командир полка Нестеренко. Лично, опередив самых быстрых из беглецов на несколько часов.
Вид у бывшего писаря был самый жалкий. Весь с головы до ног в пыли, фуражка потеряна, ремень портупеи сполз с плеча, ножны пусты. Последнее могло навести на мысль, что Нестеренко участвовал в рукопашной. На деле – указывал шашкой войскам дорогу к победе. Когда же началась стрельба и вокруг стали падать убитые, успел обронить свое оружие, а уж случайно или намеренно – Бог весть! Во всяком случае, этого момента своей биографии писарь вспомнить не мог.
Да и не пытался.
Но потрясал не только красноречивый вид Нестеренко. Потрясал его сбивчивый рассказ о побоище. По нему выходило, что наголову разгромлен не только запасной полк, наголову разгромлена вся бригада Аргамакова. Что стало с самим полковником, еще недавно въехавшим в Смоленск на лихом коне, Нестеренко знать не мог, лишь передал, что слышал от кого-то (хотя, торопясь в город, ни с кем не говорил) о гибели и Аргамакова, и памятного Всесвятскому Орловского, и большинства их офицеров.
Это был конец. Именно так воспринял известие первый гражданин самой демократической республики. Конец не только городу. Одним городом больше, одним – меньше, какая разница? Гораздо хуже, что разгром правительственных отрядов был равнозначен разгрому свободы. Тому, ради чего жил и трудился Всесвятский вместе со своими многочисленными сподвижниками.
У другого непременно опустились бы руки, однако бывший депутат двух дум не зря прошел суровую закалку при прежнем режиме. После первых минут паники он понял, что его гражданский долг – это спасти единственную надежду на грядущее возрождение. Человека, который рано или поздно укажет остальным путь к счастью и процветанию.