"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Простите, какой? – переспросил Липранди. – Что-то мне не доводилось слышать о таком государстве.
– Вы же понимаете, это просто дух времени, – скривил губы де Гюсак. – Испания одряхлела, оказалась не в силах эффективно управлять колониями, вот в них и развилось стремление к самостоятельному существованию.
– Однако теперь все переменилось, – напомнил Липранди. – Мексика была уступлена России, и теперь у земель новый император.
– А в самой Мексике от этого что-нибудь изменилось? На мой взгляд, испанцы просто поняли, что колония уплывает у них из рук, вот и поспешили переложить головную боль на кого-нибудь другого, да еще нагреть на
Липранди кивнул, соглашаясь, что проблемы это не их, однако все-таки уточнил:
– И что? Теперь флибустьеры нападают на корабли под российским флагом?
– Откуда я знаю? – пожал плечами де Гюсак. – Могу лишь по опыту сказать – на самом деле напасть могут на любой корабль вне зависимости от его принадлежности. Торговое дело всегда содержит изрядную долю риска, тем более здесь, где традиции флибустьерства имеют многовековую историю. Да и район больно удобен. Масса островов, среди которых легко затеряться и где хорошо основать базу. Сравните с европейскими водами, и вам все станет ясно.
– А этот, Лафит, он до сих пор продолжает свои операции? – словно невзначай поинтересовался Липранди.
– Я же вам говорил, что не знаю, Жан. Лафит – весьма благоразумный человек и никому не говорит о своих делах. Он долгое время имел базу в одной из проток Миссисипи в районе Баратарии, однако местные власти заставили его убраться оттуда. Затем во время нападения англичан на Новый Орлеан флибустьеры помогли отстоять город от британцев, и Лафит получил официальное прощение президента за все предыдущие дела. Пикантность ситуации при этом в том, что никто не побеспокоился вернуть Лафиту конфискованный в Баратарии товар. Сказывают, власти давно поделили прибыль от его продажи между собой. Лафит пробовал судиться с ними, однако кто же отдаст присвоенное?
Гюсак вроде бы осуждал нечестных людей, ограбивших грабителя, и вроде бы признавал правоту их поступка.
– Кстати, я вижу здесь Пьера Мореля, поверенного в делах Лафитов, – произнес, вглядевшись в глубину задымленного зала, Гюсак. – Хотите, познакомлю?
– Пока вроде бы рано, – неопределенно отозвался Липранди. – Мне для начала хотелось бы получше узнать расстановку здешних сил. Сами понимаете: коммерция – штука тонкая.
И он мягко улыбнулся, словно говоря: мол, я собираюсь обосноваться здесь надолго и всерьез…
12
– Бос у себя?
– В отъезде. Смотрим, с добычей? Галиот испанский?
– Русский.
Любопытство было праздным. В каперских свидетельствах, щедро раздаваемых находящимся на территории Североамериканских Соединенных Штатов правительством Мексиканской республики, предписывалось грабить все испанские суда. Но почему бы при случае не захватить кого-нибудь иного? Главное – не создавать себе при этом проблем в лице случайно уцелевших свидетелей. Но обосновавшиеся на острове флибустьеры давно усвоили еще никем не сформулированный лозунг: «Нет человека – нет проблемы», и потому выжившими оставались лишь те, кто был готов влиться в пиратскую вольницу. Да и то, если ему не забудут предложить выбор между забортной водой сейчас и вероятной виселицей в будущем.
Галвестон представлял собой длинный, на полсотни километров, песчаный остров. Лишь в западной его части раскинулись болота и росла чахлая трава. Там же водились дикие олени и множество змей. Но питьевой воды
Не так давно остров облюбовал в качестве базы Луи д’Ори. Неутомимый борец за свободу и не признанный жителями губернатор Тешаса построил для своих людей целый городок. Его люди отличались на море так, что порою ни одному испанскому судну не удавалось добраться до порта. Но знаменитый флибустьер не так давно отправился захватывать «свои» земли и таким образом наконец-то вступить в должность, а перед отплытием торжественно спалил все хижины. Он не знал, что едва паруса его кораблей растаяли на горизонте, как на Галвестон высадились другие люди, и тоже с грамотами от Мексиканской республики. Новый местный правитель энергично взялся за дело, и уже через несколько дней у бухты выросло новое селение. Оно быстро росло, как росло число прибывавших на остров флибустьеров, и скоро включало в себя склады для захваченных товаров, уютный двухэтажный дом для предводителя (дом был окрашен в красный цвет) и даже небольшой каменный форт у входа в гавань.
Помимо пиратов в Галвестон уже стали приходить суда торговцев из Штатов, желавших оптом скупить захваченный пиратами товар, и дела новых хозяев уверенно шли в гору.
– Я тут такого силача захватил! – похвастался Жан Дефорж, капитан вернувшегося удачного капера. – Не поверите, один завалил четверых, включая Грозного Луи!
– Луи убит? – изумился один из встречающих.
– И представьте – голыми руками! – с восторгом, словно убитый был не его человеком, а, напротив, каким-нибудь врагом, поведал Дефорж. – Русский ударил так, что умудрился переломать Луи его толстую шею.
– Не может быть!
Многие вспомнили шею покойного, которая напоминала бычью. Какую же надо иметь силу, чтобы переломить ее!
Потери в виде вылетевших в драке за борт не впечатляли. Подавляющее большинство моряков плавали не лучше чугунных ядер. Порубленные и застреленные удивить не могли – у каждого своя судьба, и если от тебя отвернулся Господь, то тут уж ничего не поделаешь.
– Так где же он?
Речь, понятно, шла не о покойном Луи, а о его плененном победителе.
– Как его удалось взять?
– Накормили свинцом, а потом смотрим – он все живой. Так уже оклемался и вставать стал! – с гордостью сообщил Дефорж. – Вон он, видите, спускается в шлюпку?
Блохин не без труда ступил на штормтрап. Был он еще слаб, но от помощи отказался. Борт невысок, преодолеть надо было несколько выбленок, да и пользоваться услугами пиратов моряку показалось зазорным. Он не смирился с пленом, просто поделать пока ничего не мог, а лучше уж оказаться на берегу, чем на качающейся палубе.
– Слушай, уступи, – предложил Дефоржу один из капитанов, успевший оценить внешность пленного.
– Ты что? После Луи мне самому такой нужен! – даже возмутился Дефорж. – Вот только ни одного языка не знает. Даже испанского. Еще пока научим…
О том, захочет ли пленный учиться, никто не спрашивал. Подразумевалось – обязан. Хотя бы в уплату за оставленную жизнь.
13
– Сколько раз я говорил: не предпринимать ничего без моего ведома!
Франсиско Минья был не просто зол. Гнев душил командующего армией, и потому голос то и дело срывался на крик.