"Фантастика 2023-148. Компиляция. Книги 1-24

Соколов Александр Алексеевич

Вика немного смущается, а я прохожу на кухню и ставлю чайник. Минут через пять мы уже сидим за столом и пьем чай с пирожками. Перекусив, спрашиваю ее.

— Куда пойдем, для начала?

Вика пожимает плечами, а после, немного покраснев, просит.

— А мне сыграешь, что-нибудь?

— Обязательно!

Мы тут же переходим в зал, я сажусь за пианино, а подруга устраивается на диване. Открываю крышку и немного подумав, начинаю играть. Композиции сменяют одна другую, а почти без остановки играю, изредка поглядывая на нее. Наверное, прошло довольно много времени, но отдавшись музыке мы не замечаем его. Закончив последнюю мелодию, я на мгновенье задумываюсь, потом повернувшись лицом к Вике, начинаю вступление новой песни, всем своим видом показывая, что посвящаю ее именно ей:

Радовать, Хочу тебя сегодня радовать, Одну тебя любить и радовать, Хочу, чтоб нас пути нечаянно свели. Радовать, Твои печали перекладывать, Твои тревоги перекладывать На плечи сильные свои. Выдумать, Хочу тебя сегодня выдумать, Хочу тебя как песню выдумать, Весь мир тобою заслоня. Выдумать, Чтоб самому себе завидовать, Почти не верить и завидовать, Что ты такая у меня. Баловать, Хочу тебя сегодня баловать, Одну тебя на свете баловать, О самом дорогом с тобою говорю. Баловать, Могу весну тебе пожаловать, Могу судьбу тебе пожаловать, Что скажешь, то и подарю. Выдумать, Хочу тебя сегодня выдумать, Хочу тебя как песню выдумать, Весь мир тобою заслоня. Выдумать, Чтоб самому себе завидовать, Почти не верить и завидовать, Что ты такая у меня. Что ты такая у меня.

Закончив, смотрю в эти сияющие глаза, и ощущаю себя, наверное, самым счастливым человеком на свете…

…Мы, взявшись за руки, долго гуляем по парку, зайдя в какое-то кафе, едим мороженое. Чуть позже, взяв билеты на какой-то сеанс и заняв свои места, дожидаемся начала фильма и самозабвенно целуемся, не обращая внимания на то, что показывают на экране.

Вечером, уже проводив Вику до дома, долго стоим, взявшись за руки и не в силах разорвать их.

Уже, чуть ли не последним автобусом я возвращаюсь домой. Сестра уже давно спит, а мама почему-то, довольно улыбается и, не говоря ни слова, уходит в свою комнату.

Я ложусь в свою постель и долго лежу, уставясь в потолок и не думая ни о чем.

20 июня 1970 года

Неделя, пролетает, как один день. Самым тяжелым из них был, наверное, тот, когда мама выходила на работу. По давно заведенному порядку, в этот день отменялись все прогулки, и я должен был находиться дома. Это конечно не касалось обязательных посещений, например тренировки или занятий в школе. Во всех остальных случаях, я проводил время во дворе. Мыслями все же находясь совсем в другом месте. Еще вечером, я рассказал Вике, что не смогу сегодня встретиться с ней. И судя по ее реакции, она тоже очень сожалела об этом. Чтобы занять себя чем-то, взялся за виноградник, который так и стоял незаконченным. Подготовив все материалы, и инструменты взялся за дело.

Работа совсем не спорилась. Руки, были чем-то заняты, а голова думала совсем о другом. Хотелось все бросить и в нарушение всех правил мчаться в старые Сергели. Кое-как пересилив себя, постарался сосредоточиться на работе.

Не сразу, но кое-что начало получаться.

Замерив расстояние от выставленных стоек, до связки со старым навесом, куда я собрался кидать наклонную балку, я затащил на крышу уголок и уложил его на место. Уголок оказался, чуть великоватым, но я решил обрезать его после того, как заварю. Выровняв его, как нужно я вновь спустился вниз и затащив на крышу кабель, заварил лежащий там конец уголка. После, то же самое проделал с нижним концом. Теперь нужно было заняться балкой, которая будет лежать на другом краю

навеса. А уж после ее установки, буду крепить остальные. Закинув на крышу еще один уголок, и уложив нижний конец на стойку, задумался. Необходимо было выровнять его по высоте. Хотя бы временно, чтобы приварить к нижнему краю. После долгих мытарств, затащил туда же табурет и несколько кирпичей, постепенно поднимая балку, на нужную высоту. Нужна была дополнительная опора, иначе вся конструкция, получились бы довольно хлипкой. У отца на старом навесе, были несколько опор упирающихся в крышу, поэтому, я решил сделать так же. Отличием было то, что моя конструкция, была сварной, а отцова скрученной на болтах с гайками. Просто в то время, когда он ее возводил, аппарата еще не было. Поэтому мне было несколько проще. Сварив на земле требуемое, я поднял опору наверх и приварил к имеющейся балке. После этого работа пошла несколько веселей. Я сразу бросил поперечный уголок и все остальное, укладывал и приваривал уже к нему.

В обед приехала мама, я как раз к этому времени, почти все завершил. Оставалось лишь убрать инструменты, и покрасить мою конструкцию. В этот раз она была без своего водителя. Оказалось, что Пал Петрович немного приболел, а сегодняшний водитель и сам жил неподалеку, и потому поехал домой.

Мы пообедали вдвоем. Перед отъездом мама, видя мой несколько потерянный вид, обнадежила, что все это ненадолго, осталось совсем немного и я смогу вновь встретиться со своей подругой. Я все прекрасно понимал, поэтому заверил ее, что все будет в порядке. После этого подошла машина, и мама уехала на работу.

После обеда я убрал все инструменты и достав из кладовки старую банку, какой-то краски, развел ее и выкрасил сделанный мною навес. Здесь не нужно было подбирать цвет, а покраска наносилась скорее для того, чтобы виноградник не ржавел.

Остаток дня, я провел, занимаясь своим мотороллером, что-то подкручивал, подмазывал, в общем делал небольшую профилактику, стараясь, чтобы он был всегда на ходу. Закончив с ним, то же самое сделал и с мотоциклом, хотя отец всегда держал его в хорошем состоянии, а все эти отговорки о том, что я что-то поломал, относились скорее, чтобы как-то досадить мне.

Несколько раз за весь день звонила Вика, и мы подолгу зависали на телефоне, обсуждая наши дела. Я даже поставил телефон на окно, чтобы услышать его звонок, если буду в это время далеко от столовой.

К вечеру, вновь подъехала мама, правда совсем ненадолго. Проверила все и, пожелав нам спокойной ночи, поехала обратно, на дежурство.

Следующим днем, была суббота. Поэтому быстро проделав все обязательные движения, и дождавшись маму, я вскочил на мотороллер и умчался на тренировку.

В этот раз тренировка, проходила более спокойно. Нет, мы еще не насытились друг другом, но уже можно сказать привыкли, и потому тренировке отдавалось должное внимание и усердие. К тому же помня о случившимся на реке, просто необходимо было учиться, чтобы уметь постоять за себя.

Поэтому на время занятий я постарался выбросить из головы все посторонние мысли. Хотя они все же иногда пробивали меня. Но видимо мое усердие было понято не совсем, так как нужно, и в какой-то миг, мимо меня прошла хмурая подруга, зыркнув недобрым взглядом. От недоумения и растерянности я даже прекратил разминку и остановившись посмотрел на нее. Не понимая, что именно могло ей не понравиться. Оказалось, что таким был ни один я. Тут же я заметил, как дядя Чен подзывает ее, и они о чем-то разговаривают. Я уже было собрался идти выяснять, что же произошло, когда Вика, вдруг развернулась и виновато улыбаясь, прошла мимо меня, по пути на мгновенье остановившись и тихо произнесла одно единственное слово: «Прости», и тут же продолжила занятия. Я хотел было узнать в чем дело, но подошедший Чен-лаоши, приказал продолжить занятия, мол все улажено, а подробности можно выяснить и после тренировки. Я пожал плечами и взглянул на Вику. Та, смущенно жалобно улыбнулась в ответ, показывая, что все в порядке.

Сегодня мы ограничились только хорошей разминкой. После нее, Чен-лаоши, устроил мне своеобразный экзамен. В него входил и бег, и подтягивание на турнике, и пресс и даже растяжка. Все это я проделывал по его команде, практически без остановки и по нескольку раз. Так например, во время очередного круга, он меня останавливал и я подтянувшись на турнике с десяток раз, продолжал свой забег, на следующем круге, проверялась растяжка, то есть, я садился на шпагат или наоборот поднимал выпрямленную ногу, выполняя шпагат в положении стоя.