"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– А я тут при чем? – резонно поинтересовались оттуда.
При том.
– Дяденька, светец завалящий сиротинушке не пожалейте! – Завывания получились столь пронзительными, что у меня самой заломило зубы.
«Демонстрировать импровизации на тему „Сами мы не местные, помогите, люди добрые, чем можете“ еще не надоело?» Тренируюсь. Глядишь, скоро смогу на паперти подрабатывать. Все лучше, чем по большакам грабежом пробавляться…
Озадаченное молчание воцарилось за дверью надолго. Спустя некоторое время с улицы донесся неразборчивый разговор. Я припала ухом к шероховатой деревянной поверхности: на улице негромко пререкались двое мужчин. Расслышать все, о чем они говорили, было нельзя, а вот понять – запросто. «Последняя ночь… помолился бы лучше…» – вот и подтвердились все мои предположения.
– Господом нашим Единым заклинаю-у-у!!! – Мне быстро надоело ждать, когда стражники договорятся или на них снизойдет озарение.
– Ить сопля пугливая! – Презрение в голосе новопришедшего, видимо, было призвано пристыдить меня и заставить заткнуться.
Вместо ответа я лишь энергичнее забарабанила в дверь, отбивая кулаки. За спиной нетерпеливо ворочалась темнота, пряча в своем душном нутре Верьяна, но это знание, вместо того чтобы успокоить, наоборот, пугало еще больше.
– Утихни, зараза шумная! Перебудишь же всех! – прикрикнул первый стражник.
Гнев освежил другому охраннику память.
– Лампу стенную запали, бестолочь!
«Бестолочь», – шепнул мрак голосом сокамерника, соглашаясь со стражником.
– Достопочтенные, вы в здравом уме или как?! Чем палить-то? – Злость всегда заставляла мои мозги работать шустрее. – Я что, похож на святого, Силой Единого чудеса вершащего, аль, Господи прости, колдуна проклятого?
Обиженное сопение в две носоглотки было мне ответом. Чуть погодя к нему прибавилось бряцанье ключей.
– Вниз спускайся, убогий, и стань так, чтобы я тебя видел, да мечишко свой подальше отодвинь, – хмуро скомандовал первый стражник.
– И смотри мне, без глупостей! – добавил второй.
Тьма мягко подтолкнула меня вниз по лестнице…
Лицо алны бесстрастно. Взгляд выцветших глаз, словно декоративный пруд в безоблачный, тихий денек, ясен и спокоен. Настоятельница – всегда «вне», над всем происходящим. Кажется, даже тягучая послеполуденная жара с опаской обходит стороной ее снежно-белую фигуру.
– Спасибо, Виена. – Тонкие губы растягиваются в полуулыбку, не находящую отражения во взоре настоятельницы. – Я сама проведу занятие.
– Но… – Алона медлит с уходом, нерешительно теребя ткань синего одеяния.
Улыбка Астелы, обращенная уже к нам, все столь же нейтральна, а взгляд светел.
– Надеюсь, ни у кого здесь не вызывает сомнение моя преподавательская компетенция? – Вопрос вроде бы адресован ко всем, но краснеет, как маков цвет, Виена.
– Прошу прощения, Горане наверняка нужна моя помощь с выпечкой, – бормочет она и быстрым шагом, которому не хватает совсем чуть-чуть, чтобы стать бегом, покидает класс.
Ална даже не поворачивает головы на стук захлопнувшейся двери, а молча идет к окну. Умиротворенно шуршат, вторя ее шагам, полы накрахмаленного, белоснежного одеяния. Тринадцать пар глаз напряженно и испуганно следят за передвижениями настоятельницы. Несколько секунд женщина сосредоточенно наблюдает за тонущим в зное середины лета подворьем, а затем соединяет ладони. Литые серебряные браслеты на ее запястьях негромко звякают, ударившись друг о друга.
Долгожданная прохлада разливается в помещении, прочищая мысли и просветляя отупевшее от жары сознание.
– Думаю, так лучше, – невозмутимо изрекает ална и поворачивается к нам: – Что ж, дочери Господни, приступим!
Класс оживает: стучат крышечки открываемых чернильниц, шуршат свитки конспектов, едва уловимо шелестят занесенные над ними перья.
– На какой теме вы остановились?
Как обычно, с места подскакивает первая зубрила, любимица и гордость Рениты, джерийка Тила, и на одном дыхании выпаливает:
– Магические аномалии. Причины и принципы их образования, месторасположение и влияние аномалий на магическую фауну близлежащих районов.
Астела в задумчивости легонько, кончиками пальцев, массирует левый висок.
– Пожалуй, новую тему начинать не будем, а займемся повторением пройденного материала. – Подобрав подол, настоятельница усаживается за преподавательский стол. – Точнее, освежим постулаты применения Силы.
Вновь класс наполняется постукиванием и шебуршанием: чернильницы закрываются, лихорадочно перерываются свитки в поисках тех, что могут понадобиться в первую очередь.
Мне шуршать нечем (исписанные лекциями алны свитки мне никто не потрудился отдать, а в новых конспектах основ не было – сестры прошли их еще за полгода до моего появления в Ордене), поэтому я и не суечусь.
– Итак, начнем с элементарного. Надеюсь, количество магических Школ и их названия напоминать не нужно?
На шпильку настоятельницы мы отвечаем робкими смешками.
– Превосходно. Идем дальше. Гексаграмму магических Школ нам начертит… – Ална неторопливо переводит взгляд с одной алонии на другую. Та, на ком он задерживается, перестает дышать до того момента, пока взор не скользнет к следующей жертве, – нам изобразит… Лия.
Ранель пихает меня, беззаботно считающую ворон, острым локтем в бок и шипит: «К доске! Гексаграмма!» – делая при этом такие страшные глаза, будто после мне предстоит принестись в жертву на собственноручно начерченной схеме.
Я встаю и плетусь к доске, по дороге усиленно стараясь вызвать в памяти картину запрашиваемого символа. Нечто всплывающее из глубин сознания весьма напоминает Звезду Давида – два зеркальных равносторонних треугольника, наложенных друг на друга, – из центра которой разбегаются двенадцать лучей. Правда, этот нехитрый рисунок дополнен кучей вспомогательных линий и всяких красивых финтифлюшек в качестве оформления.
Кто б еще знал каких!
Шершавый уголек крошится в дрожащих пальцах и неуверенно замирает в сантиметре от некрашеной доски.