"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Если б там были обычные люди, мы бы пошли и прирезали их, ведь так, братья? — неуверенно произнес Дарик, глядя на пепелян. Те молчали. — Но Острог охраняют демоны, говорят, их невозможно проткнуть — любой клинок сломается, потому что они состоят из черного мрамора!
— Вранье, — отрезал Чаттан. — Какой мрамор, что ты лепечешь? Эдзины — обычные люди, такие же, как вы. Просто у них черная кожа, потому что они с юга. Все знают, что под солнцем кожа темнеет. А на юге много солнца, потому они стали черными. Вот и все, но внутри у них... — Меч Хуго, направленный в сторону пепелян, переместился к Дару, и тот отступил, когда острие коснулось опухшей синей складки там, где у других людей находится пупок. — Если их проткнуть, внутри окажутся обычные внутренности.
— Откуда ты знаешь? — спросил Дар.
— Аркмастер, мой хозяин, однажды зарубил эдзина. Я сам видел это. Из живота выпали кишки, такие же, как у тебя... Вернее, как у всех остальных. У тебя-то там протухшая каша.
Пепеляне переглядывались. Хуго врал, Гело Бесону пока не доводилось убивать эдзина, но они об этом не знали. По лицу Дарика было видно: он-то догадывается, что сказанное ложь. Но острие меча Хуго находилось в опасной близости от его брюха, поэтому Дар смолчал.
— А их дети? — сообразил Одноногий. — Почему, если черная кожа только от солнца, у них рождаются черные дети?
Пепеляне закивали.
— А почему в семье карл рождаются карлы? — парировал Хуго. — Потому что если отец с матерью черные, и их дед с бабкой тоже, и все предки были черными — значит, и дети будут черными! Даже если они родились уже в других землях, где нет такого сильного солнца.
— Все знают: их предки произошли от Духа Кузнеца, — сказал Дарик Дар. — В его кузнице стоял такой чад, что кожа Кузнеца прокоптилась...
— Ты просто боишься, — перебил Чаттан. — Все твое бормотание — только страх. А вы, крысы... Скоро вашему кварталу придет конец. Раньше хозяином был Чистюля, тот хоть не трусил, а теперь вы слушаетесь какого-то слизняка! Он доведет вас до беды.
— Мы не слушаемся, — возразил Одноногий.
Чаттан с интересом глянул на того, кто произнес последние слова. Одноногий производил впечатление самого смелого среди пепелян. Возможно ли, что он претендует на место Дарика Дара? Если так, то стоило бы воспользоваться...
— Так, может, вам надо поменяться местами? — спросил Чаттан.
Дарик нырнул вперед, подхватив лезвие косы за укрепленную на месте черенка рукоять, обежал стол и наотмашь ударил Одноногого.
Тот выбросил навстречу Дару руку с ножом, но не дотянулся. Коса прочертила на бедрах пепелянина красную линию, и Одноногий упал, визжа. Дарик встав над ним, занес лезвие и резко опустил. Визг смолк, брызнувшая кровь залила Дара. Он развернулся к столу, сжимая косу перед собой, но Чаттан мечом выбил оружие из его рук. Пепеляне стояли вокруг с ножами на изготовку, переводя взгляды с Хуго на Дара и обратно. Кровь Одноногого текла по лоснящейся коже Дарика, впитывалась в меховые пятна на груди и животе.
— Я хозяин Пепла! — выкрикнул Дар. — Все поняли это?! Здесь хозяин я!
— Так докажи, что ты хозяин! — заорал в ответ! Чаттан. — Вот сейчас я впервые увидел воина, а не труса! Думаешь, они не сомневаются в тебе? — взмахом руки он обвел пепелян. — Они могут клясться в верности, но в душе будут колебаться. Одна смерть не докажет, что ты можешь командовать всем Пеплом!
Дарик яростно уставился на пепелян, и те потупились, пряча глаза.
— Но пойми, у нас ножи и косы, — произнес Дар уже спокойнее. — На весь квартал — два десятка мечей и копий. Как мы сможем драться с тюремщиками? С чернокожими? Как пройдем через ворота? Прорежем в них дырку?
— А вот это уже другой разговор, — сказал Хуго Чаттан, вкладывая меч в ножны. — В Наледи есть большой сарай за конюшнями. Этот сарай полон всяких... машин, которые аркмастер привез с севера. Они пригодятся. Ты слушаешь, Дар? Итак, катапульты, деньги... Что еще тебе надо, чтобы напасть на Острог?
Крадучись, Дук Жиото приблизился к дому Архивариуса. Наверняка днем сюда сбежалось множество народу, пришли и стражники, — но теперь было пусто. Солнце недавно село, под обугленными развалинами густели тени.
Грязная свинья, скотина, мерзавец — ударил Дука по лицу, потом стал бить ногами!
Крыша провалилась, но стены стояли на месте. Над черной массой между ними еще поднимались струйки дыма. Дук огляделся и шагнул в проем, где раньше была входная дверь.
Он все еще ощущал тягучую боль между ног. А уж бока ломило так, будто по ним долго стучали молотками. Напыщенная самодовольная скотина посмела избить любимого слугу его милости! Но его милость не бил Дука Жиото, нет...
Он прошел по коридору, к лестнице. Перила сгорели, ступени обуглились. От двери в мастерскую, ясное дело, ничего не осталось. Под остовом лестницы стало еще темнее.
Его милость не бил — но наблюдал за тем, как бьют Дука. Почему хозяин не вмешался, почему не прогнал брата?
Кривясь от боли в ребрах, Дук Жиото опустился на колени, разгреб пепел и увидел потемневшую доску для чарика. Золотое и серебряное покрытие ромбов потускнело, но это ничего, за мамонтовую кость скупщик даст не меньше двух монет. Жиото отвязал было от пояса мешок, но передумал и сунул доску за пазуху. Он провел ладонью по пеплу, нащупал что-то твердое, поднял — это оказалась оплавившаяся фигурка. Дук стал шарить руками вокруг, выискивая остальные.
Да, хозяин вмешался, остановил скотину. Но не сразу, не сразу! Его милость должен был не просто прогнать свинью, а ударить. Избить так же, как избили Дука.
Глаза щипало. Стоя на коленях, Жиото потер лицо, оставляя на нем темные полосы. Обида душила его.
Стол и стулья сгорели, верстак обуглился, четыре почерневшие ножки торчали из пола, одна наклонена...
Все же его милость пожалел Дука, остановил скотину. Хотя не сразу.
Мешок он прихватил с собой, чтобы положить туда головы старика и капитана — хотя был уверен, что не найдет их тела. Когда лич пробил дверь, Жиото, несмотря на дым, хорошо разглядел, что внутри никого нет.
В чем он провинился? Откуда он мог знать, что появится этот стражник? Он все сделал, как приказывали, и добился своего: старик рассказал, где прячется Владыка. А эта скотина посмела поднять руку на него, Дука Жиото! Еще немного, и хозяин сделал бы Дука главным тюремщиком Острога, ведь Дук смело сражался с мракобестиями в том селении. Мерзавец не видел этого, он, наверное, в то время спал в своей башне, но хозяин видел, он отметил Жиото, назначил его главным среди тех тюремщиков, что отправились в селение... А теперь его милость может разочароваться в нем.