"Фантастика 2023-178". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Как красиво, — шепчет Ольга, любуясь.
— Да, — соглашается Зоя.
Нежно и печально в монастыре ударяют к вечерне. Колокольный звон, невесомый, смиренный, плывет над верхушками деревьев и гаснет, как давнее и дорогое сердцу воспоминание.
— Поспешим, — говорит Зоя. — Нам нужно после службы еще встретиться с одним человеком.
— Хорошо. Послушай, Зоя, а разве тебе можно входить в монастырь? В смысле, это тебе не повредит?
— Нет, — улыбается Зоя, и в улыбке ее нет печали. — В этот только монастырь и можно войти таким, как я. Ты поймешь. Позже.
Они подходят к монастырским воротам.
— Нам будет где остановиться на ночлег? Зоя кивает. Лицо ее восторженно и светло. Паломницы идут по территории монастыря, хотя лучше сказать — «движутся в его пространстве», потому что издали казавшийся маленьким монастырь на самом деле огромен. В центре стоят почти вплотную друг к другу три храма. Первый— солидный, крепкий, пятиглавый, с куполами, напоминающими богатырские шлемы. Второй похож на шкатулку — продолговатый и с выгнутой крышей, увенчанной одним куполом, да еще с высокой колокольней. Третий храм — маленький, хрупкий, с крошечным куполом-луковкой и крышей, напоминающей взъерошенное птичье крыло. Возле храмов на огромных клумбах доцветают пышные разноцветные георгины, хризантемы, бархатцы и настурции. Бродят по выложенным плиткой дорожкам голуби, воркуют, потукивают носами о камень, словно тщатся выковырнуть из него лакомый кусочек.
Ольга оглядывается. Везде царит белизна и чистота, кажущаяся еще более яркой от контраста с цветами на многочисленных клумбах.
Зоя поясняет, указывая рукой:
— Там кельи рясофорных инокинь. Там — живут и подвизаются схимонахини, но к ним не положено, они очень строго блюдут одиночество и молчание. А вон — кельи для послушниц и рядом монастырская гостиница, там мы и остановимся на ночлег.
— А это?
— Это часовня в честь иконы Божией Матери «Живоносный источник». Часовню построили над родником, который давно пробился здесь сквозь землю по молитвам первой насельницы этого монастыря. Вода источника целительна, она врачует душу от печали и укрепляет тело. Мы потом пойдем туда. А сейчас давай зайдем в храм, поблагодарим за то, что мы сподобились попасть в это святое место.
— В какой из храмов? — уточняет Ольга.
— В этот. — Зоя указывает на храм-шкатулку. — Церковь в честь священномученика Киприана и мученицы Иустинии. Нам именно в него.
— А почему не в другие?
— Не знаю, — пожимает плечами Зоя. — Просто чувствую, и все.
Они входят в храм. Зоя привычно остается в притворе, а Ольга проходит дальше, у свечного ящика покупает свечи — длинные, тонкие, пахнущие настоящим воском. Продавщица — рясофорная монахиня с неулыбчивым, но ясным лицом — I спрашивает:
— Поминать будете?
— Да, — спохватывается Ольга. — Пожалуйста, напишите о здравии: протоиерея Емельяна, иерея Власия, диакона Арсения, рабы Ольги, рабы Любови…
— А подругу вашу? — вдруг спрашивает монахиня и карандашом показывает в сторону замершей в притворе Зои.
Ольга вздыхает:
— Она некрещеная.
Говорит это и сама спохватывается: какова-то будет реакция монахини на такие слова? Зачем некрещеный человек появился в монастыре? Но в глазах инокини светится понимание. Она говорит:
— Все равно, скажите ее имя, о ней будут молиться не церковно, а келейно,
— Ее зовут Зоя.
— А вы, — продолжает монахиня, — тоже за нее молитесь.
Ольга кивает и отходит от свечного ящика. Она тихо и не спеша движется по полупустому храму. Останавливается у знакомых икон, ставит свечи. Храм красив и почему-то напоминает осенний лес — наверное, оттого, что в настенных росписях изобилует охряной, багряный и приглушенно-желтый цвета. И в этом осеннем царстве иконы представляются дверями, которые открыли те святые праведники, что на них изображены. Открыли и смотрят на молящихся — не строго смотрят, а кротко и мудро. Ольге так хорошо, что хочется поплакать, но тут кто-то сзади касается ее плеча. Ольга оборачивается и видит перед собой молоденькую послушницу — не в апостольнике, а просто в темном платочке, повязанном по самые бровки (кстати, густые и симпатичные). Послушница кланяется Ольге и говорит:
— Матушка Валерия просит передать, что ждет вас и вашу спутницу в библиотеке.
— Нас ждут? — изумляется Ольга. Послушница кивает.
— А где находится библиотека?
— Матушка благословила меня проводить вас, — отвечает девочка.
И вот уже снится Ольге, что они с Зоей входят в небольшой одноэтажный домик. Здесь кругом стоят шкафы и стеллажи с книгами, старинная, наверно еще позапрошлого века, конторка, письменный стол и несколько стареньких, с вытершейся обивкой стульев. Девочка-послушница предлагает гостьям присесть и уходит. Паломницы оглядываются; Зоя, щурясь, пытается рассмотреть названия книг, но в библиотеке еще не зажигали света, а за окнами уже набежали сумерки.
— Добрый вечер, — слышат наши героини тихий голос.
Ольга вздрагивает от неожиданности, но потом успокаивается. Просто из-за книжного стеллажа вышла монахиня. Поклонилась гостьям и села за стол — напротив. Зажгла свечи в стоявшем на столе подсвечнике. Дрожащее сияние озарило лицо монахини, и Ольга увидела, что их собеседница когда-то была очень красива, теперь же ее лицо изуродовано шрамами, впрочем давними, затянувшимися. А Зоя так и впилась глазами в это лицо и в эти шрамы и отчего-то задрожала.
— Рада вас видеть, — сказала монахиня. — Простите великодушно, что не предлагаю вам трапезы — у нас по уставу после восьми вечера вкушать не положено. Впрочем, если угодно, в гостинице вам подадут чаю.
— Ничего, мы потерпим, — заверила Ольга. — В монастырь ездят не за тем, чтоб чаи гонять.
— Это вы верно сказали, матушка дьяконица, — кивнула монахиня, а Ольга всплеснула руками:
— Откуда вы знаете, что я дьяконица?
— Только по наблюдению. У вас вид жены священнослужителя. Но для попадьи вы недостаточно осанисты. Значит, ваш муж дьякон. Видите, никакой магии.
— Да, все верно, — рассмеялась Ольга, слегка уязвленная тем, что в ней не обнаружилось положенной попадьям осанистости.
— А вы, милая, — обращается монахиня к Зое, — очень страдаете, верно?
— Да, матушка…
— Валерия. Таково мое имя теперь. Не волнуйтесь. Вы здесь как раз для того, чтобы получить избавление от страданий.
— Я умру? — спрашивает Зоя, слишком однозначно истолковав слова сестры Валерии.
— Мы все умрем, — спокойно говорит монахиня. — Когда придет срок. Но я сейчас говорю не о последней смерти. Как вас зовут, милая?