"Фантастика 2023-183". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Я достал Курносого и с опаской взялся за рукоять. Потискал. Рукоять, рамку, барабан, ствол.
Нет, дырочки не такие уж и большие. Через перчатку что деревянная накладка на рукояти, что металлическая рамка – просто твердость. Ни намека на колючее начало приступа…
Глава 6
ПУТЬ СИЛЬНЫХ
Я пытался заснуть – знаю, что надо, – и старался заснуть, и все-таки это был не сон, это было скольжение на грани яви…
Сиденье большое и удобное, но все-таки
Убрать эту внутреннюю дрожь, звон натянутой души, не получалось. А с ним провалиться в сон я не мог.
И еще тикало. Неотвязно тикали часики, отмеряя секунды.
– Пора, – наконец сказал Виктор.
Потеребил меня за руку, будто думал, что я в самом деле могу спать и не очнусь от малейшего звука.
Я открыл глаза.
Все-таки я посвежел. Рыжие фонари вдоль дороги, едва светящийся приборный щиток машины, изумрудно зеленеющие стрелки часов и их ободок – все было яркое, четкое, выпуклое.
Фонари казались чуть странными – это из-за того, что смотрел я на них с непривычной высоты. Не из легковушки у самой земли, а из задранной вверх кабины огромной фуры. Да и сама кабина немаленькая – почти комната. Что в ширину, что в высоту.
Виктор шуршал сумкой. Достал термос. Отвинтил крышечку, все затопил аромат кофе.
Стрелка часов неумолимо подползала к половине седьмого утра. Или ночи. Это летом, может быть, шесть утра. А осенью – ночи. Небо за стеклами кабины было черное-черное. Хотя нет. Вон там, слева, небо чуть светлее. Скоро начнет светать.
– Будешь?
– Нет. И так не усну, – сказал я.
Виктор хмыкнул. Глянул на меня, все еще искоса, но не так, как раньше. Что-то между нами изменилось.
К Диане он меня отсылал не для того, чтобы спросить. Ответ он знал заранее, как и я. Просто хотел избавиться от меня на время. Чтобы не маячил перед глазами. Не бередил.
Но теперь, кажется, оттаял…
Длинное сиденье поделено на три части, хотя сюда без труда могли бы сесть и четверо, и пятеро. Сейчас было четверо. Я, Виктор, а между нами два «калаша», козлорогие еще больше от сдвоенных магазинов. Примотаны синей изолентой один к другому, чтобы быстрее менять.
– Как ты их достал?
– Это Старика. Еще из заречечных…
Я кивнул. Мог бы и догадаться. Значит, не только книги ему достались от Старика. Еще и до тайника Старика он добрался раньше, чем пурпурные. А может быть, они вообще об оружии не знают? Может, их такие мелочи не интересуют…
«Мерин»-то у гривастой тяжелый, Катька говорила. Бронированный. Такой не всякий гранатомет возьмет с первого раза, не то что козлорогий.
Пока Виктор жевал бутерброды, я прогулялся до ближайших кустов. Стянул перчатку с правой руки, достал флягу и сбрызнул спиртом. Растерев руку, опять натянул перчатку.
Когда забрался обратно в кабину, там уже тихо звенела крошечная шкатулка. Сложный, рваный, но такой знакомый ритм… Может быть, если бы он завел ее сразу, я бы еще лучше отдохнул? Может быть, даже получилось бы уснуть…
Прикрыв глаза, я плыл по знакомому ритму. Он бодрил меня, поддерживал ветерком в спину, пропитывал уверенностью. Менял. Текли минуты, и я чувствовал, как ритм правил меня. Подгонял пульс, синкопировал мысли…
Бывали ошибки, бывали провалы – и у Старика, и у меня, и у Гоша с Борисом, но все они случались тогда, когда шли в одиночку, без этого звенящего начала…
А этот рваный, но такой родной, отзывающийся у меня в крови ритм – он никогда не подводил. Все атаки, начинавшиеся с него, были успешны. Все до одной.
Может быть, и в этот раз?..
– Черт побери! – пробормотал Виктор.
Я открыл глаза.
Он смотрел на часы. Стрелка уползла уже за четверть восьмого.
Небо слева было ощутимо светлее. Где-то за горизонтом солнце уже подбиралось, скоро рассвет… А дорога пуста.
Катя говорила, что она с половины седьмого до семи обычно ездит…
В руках вдруг стало жарко и тяжело. И в груди. Тот же противный колючий жар.
Суслицы… Все-таки насторожились. Не приедет она сегодня сюда…
Наверно, я сказал это вслух, потому что Виктор покосился на меня, поморщился с досадой.
– Вечно ты на полхода думаешь, Храмовник! Умственная хромоножка… Если они насторожились и предупредили ее, она не не приедет. Тогда она уже здесь, Храмовник. И не одна. Только начала, наверно, с той стороны. С Катькиной. Чтобы Катька не улизнула, если возникнут проблемы, пока она будет брать нас.
Шкатулка звенела все тише, ощутимо замедляя ритм, несколько раз замолкала, снова выдавала несколько тактов, замолкала, вздрагивала и наконец совсем затихла.
Виктор потянулся к ней, чтобы завести пружину, но я взял его за руку.
В боковом зеркале под далекими и редкими рыжими фонарями появились две неестественно белые точки.
Я почувствовал, как напряглась рука Виктора.
Мне вдруг захотелось пить. Я облизал губы, но во рту было сухо-сухо.
Точки превратились в ослепительные фары. Быстро неслись к нам.
– Катя не пропустит? – спросил я, и мой голос показался мне чужим. Глухой, как из бочки.
– Катя не пропустит. Но это, похоже, не наши, там вон… вторая… за ней… – Виктор как-то замолчал, словно постепенно увели звук.
Я тоже разглядел, что машин две. Но оттенок фар, яркость, расположение… Это хорошие фары на хорошей машине. И в такое время здесь такие машины обычно не ездят. Разве что раз в четыре недели…
– Две… – с какой-то обидой пробормотал Виктор, будто все еще не веря своим глазам.