"Фантастика 2023-195. Книги 1-17
Шрифт:
Ирка дернулась в сочувственных Диминых руках, но они держали ее крепко.
— Не плачь, маленький. Не плачь, Квазимодушка моя. Не всем же умницами да красавицами быть. Ну, уродился человек уродиной. Что ж теперь делать. Ты же не виновата. Что без мозгов. Черепок у нас пустой. Зато сверху волосатый. Бороды нет — и хорошо. Или ты ее бреешь, бороду-то?
Ирка развернулась.
Через несколько секунд Дима напоминал ощипанную курицу, забившись в угол и пытаясь прикрыться остатками рук. Разъяренная, свирепая, огромная Ирка убивала маленького Димку минут пять, пока окончательно не пришибла и не стерла в порошок. Ноги, зубы, руки, когти, ногти, кулаки, щипки, пинки коленями, локтями и даже подбородком. Вяло отбивавшийся Димка пропищал что-то невнятное, пошел судорогами и издох. Ирина продолжала.
Отогнув ему веко, она проверила труп на качество. Навстречу ее пальцам выкатился печальный глаз и укатился обратно. Уже по инерции, без азарта, она пнула Димку ногой и уселась сверху отдыхать. Труп, как и положено покойнику, лежал неподвижно. Ирка поерзала, устраиваясь поудобнее, взбивая Димкин живот наподобие подушки. Устроилась и легла, укрывшись. Труп немного повыл замогильным голосом, а потом начал вещать. Ирина закрыла глаза и приготовилась слушать.
— Слушай внимательно, толстуха. — Это был настолько наглый поклеп, что на него даже обижаться не стоило. — «Ночь длинных ножей». У-у-у… Мрак. Наша история, Иринка. Страшные чернорубашечники режут страшных коричневорубашечников. Режут страшными длинными ножами. Дискуссия цвета. Выживают дальтоники. В Германии бардак и неразбериха. Несколько дней непонятно, кто останется у власти. Потом все становится на свои места и наверху укрепляется Гитлер. У-у-у… Страшный кровопийца. Людоед-вегетарианец. Нет, если серьезно, то даже странно, что тогда победил Гитлер. В смысле, у нас победил. Здесь-то он проиграл. Дело в том, что отряды, подчинявшиеся Гитлеру, если их сопоставить с вооруженными отрядами Рема, проигрывали в численности примерно один к шести. Гитлеровцы, вроде бы, были лучше организованы. А Рема вроде бы поддерживала всякая пьянь. Но это они сами так потом рассказывали, победители. А победители известно что рассказывают. Я думаю, пили там одинаково и с той, и с другой стороны, а вот численность не сочинишь — это статистика, бухгалтерия, ведомости на зарплату. Один к шести! Или даже больше, я не помню точно. Ремовцев, или части СА считали на миллионы, гитлеровцев на сотни тысяч. Об открытом столкновении не могло быть и речи. Из тех, кто поддерживал Гитлера, потом создали СС.
— И что, все эти миллионы ремовцев перерезали?
— Нет, конечно. Перебили только верхушку. Так сказать, голову отрубили. Очень удачно отрубили, неожиданно и почти без крови. Ночью. Несколько сот убитых, паралич руководства СА, арест и расстрел самого Рема — и все. Вся структура СА, все эти миллионы, оставшись без головы, оказались беспомощны. Они не знали что делать, у них не было лидера, а Гитлер с каждым днем укреплял свою власть, укреплял свои структуры. Типичный удачный переворот. Можно сказать, маленькая революция; классическая борьба за власть. Пауки в банке мирно не живут, делиться начали еще Брут и Цезарь.
— Ладно. А какая разница? Черные рубашки или коричневые? Почему это так изменило историю? У нас Гитлер, у них Рем, ну и что? Почему здешний Рем не пошел по пути нашего Гитлера?
— Молодец. Ты способна задать вопрос. Умница. Это, конечно, у тебя случайно получилось, это проблеск, — Дима на всякий случай прикрыл руками уязвимые места, но Ирина была настроена благодушно, — но я все равно тебе отвечу. Дело в том, что фашисты у власти оказались не просто так. Тут не только их удача. Сталин, так сказать, выступал их прямым спонсором. Очень серьезным спонсором. Без советских денег они не смогли бы взять власть.
— Это было здесь?
— Это было и у нас, и здесь.
— Ты шутишь?
— Да какие шутки. Пятая часть бюджета страны или около того. Огромная страна, большие деньги. Все, что возможно и невозможно, все туда. На Украине людоедство и голод, а мы закупаем станки, оружие и финансируем Коминтерн. И нацистов, Ирочка, и нацистов. Хотя в нашей истории касаться этой темы не любят, и очень многие материалы засекречены до сих пор.
— Так откуда ж ты это знаешь? И потом, зачем нам финансировать фашистов, если мы с ними воевали? Это же глупо. Они потом до Москвы дошли.
— Ну, положим, до Москвы они дошли с большим трудом, и армия наша была сильнее немецкой, чисто по
— Ну да. У немцев столько танков было.
— У наших танков было намного больше. В несколько раз больше. И танки наши были лучше. Действительно лучше. Нам всю жизнь лапшу на уши вешали, а ты ее даже снять поленилась.
— Дима, ты все это точно знаешь?
— Ира, ты подумай, а кто был сильнее? Внезапный удар, уничтожение половины армии на границе, прорыв в нескольких направлениях, захват огромной территории — это как в уличной драке, которая началась с того, что одного из противников несколько раз пырнули ножом. И он все равно побеждает. С трудом, с большой кровью, но побеждает. А потом говорят, что он был слабее, чем тот, кто на него напал.
— Так у нас весь народ воевал, стояли насмерть…
— Ну да. А немцы развлекались и валяли дурака. Наоборот, Ириша, наоборот. Это у нас Власов был, а у немцев такого парня не нашлось. Почти миллион русских с той стороны бодались, это как? Наши действительно дрались очень хорошо, но точно так же дрались немцы. Ничуть не хуже. И у станков они работали не меньше нашего. И концлагеря у них были такие же. Однако война закончилась в Берлине, а не в Москве. Хотя воевали мы бездарно, это я про руководство, и народу положили больше. Почти в два раза больше. Это я про войска.
— Но ты же говоришь, у наших танков было больше и танки были лучше. Почему же мы потеряли столько людей и отступали?
— Я тебе такой пример приведу. Два человека готовятся к схватке. У одного пистолет, дерьмовый пистолет, старенький. У другого новый, хорошо смазанный автомат с полным боекомплектом. Но первый успел этот пистолет вынуть и прицелиться. А у второго автомат в чехле или, в лучшем случае, за спиной висит. И много будет проку от его автомата? Наши танковые дивизии не успели толком развернуться. Автомат Сталина оставался в чехле, когда Гитлер уже выстрелил. Причем ударил так, что захватил огромное количество нашей техники прямо на границах. В поле танковый батальон огромная сила, а те же танки на железнодорожных платформах не могут сделать ничего. И чтобы их снять, нужна специальная техника, вручную не скатишь. А сверху уже висят «юнкерсы», все вокруг горит, связи нет, единого командования нет, паника, а на окраинах шуруют немецкие мотоциклисты. Вот тебе сорок первый год. И снаряды так, и обмундирование, и горючее, и масла. Все это потом пришлось перемалывать русскому Ивану. И все равно перемололи. Так кто же был сильнее? Не верь тому, Ириша, что рассказывают после драки, особенно не верь тому, кто победил. Каждый излагает факты так, как ему это выгодно, окрашивает их в нужный цвет. И Сталин в этом отношении кристальной честностью никогда не отличался.
— Ну ладно. С тобой трудно спорить, я не знаю цифр, пусть даже так. Ладно. Мы были сильнее. Они напали, мы их победили. Но зачем нам финансировать фашизм, Дима? Пусть даже они были слабее нас, зачем нам их выращивать? Деньги им давать?
— Так выращивали-то не фашистов, Иринка. К власти вели друзей, национал-социалистическую партию. Рабочее движение. У них даже знамена были красные. Там сначала такая дружба была, парады общие, поставки техники, обучение офицеров — их офицеров у нас, экскурсии наших военных спецов на их военные заводы — все это было, даже при Гитлере было. Потому как стиль руководства один: НКВД — гестапо, концлагеря — Гулаг, даже пропаганда очень похожа. В тридцатых годах это были братские партии, мы в Коминтерне вместе заседали, у нас был общий враг — мировой империализм. А вот потом — да, действительно разошлись. Но только не по идеологии, там отличия были в частностях. Просто власть не поделили. Гитлер спутал все карты Сталину. Сталин его недооценил. И пришлось воевать.