"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
А ведь это не так.
Это просто способ манипулирования маной, единственный, по сути, способ ею манипулировать, по крайней мере, осознанно.
Вот и со зрением примерно то же самое — это единственный способ видеть ману, и магическое зрение открывается у мага автоматически, как только он понимает, что вообще способен контролировать ману… И, судя по тому, что оно было мне доступно даже тогда, когда я был лишенным магии простым человеком, это умение отпечатывается на уровне сознания, а не физиологии, и остается с человеком, даже если тот оказался в теле, которое не было способно к этому ранее.
Но если первым слоем в теории мог овладеть любой маг, то со вторым было несколько сложнее.
По какой-то причине чем старше был маг в тот момент, когда пытался научиться этой технике, тем меньше у него было шансов научиться ей. Казалось бы, ничего сложного в этом нет — просто посмотри тем же самым магическим зрением, но под другим углом, — однако проблемы все равно возникали.
Девятилетние маги, даже если их магических сил пока еще не хватало даже на то, чтобы спичку зажечь, легко переключались на второй слой в то время, как маститые архимаги, которые способны целые армии выкидывать в космос при необходимости, не способны были на это, как бы ни пыжились.
Этот странный парадокс в свое время породил очень много разнообразных теорий, и в конце концов все решили сойтись на том, что во всем виновата закостенелость сознания и зашоренность разума, которые неизбежно приходят с возрастом.
И, если вспомнить вывод о том, что магическое зрение это навык сознания, а не организма, в эту теорию начинаешь верить.
Ведь именно дети и подростки всегда были основным двигателем магии — теми, кто позволял ей развиваться, теми, кто придумывал новые плетения.
Их непосредственность и иногда даже инфантильность творили чудеса — они просто верили, что у них что-то получится, и просто плели какие-то случайные плетения… которые в конечном итоге и приводили к тому, чего они хотели. Через пять попыток, двадцать, сто — но приводили. И маститые архимаги уже постфактум брали почти готовое заклинание и дошлифовывали его, исправляя оплошности, добавляя мощности, корректируя потоки… Словно ограняя прекрасный бриллиант, который без этого так и остался бы мутным некрасивым камнем.
Безусловно, были и плетения, которые придумывали те самые архимаги (да я сам пару плетений придумал, правда ни одним из них после этого не пользовался — одно отпугивало змей, а второе позволяло любой твердый объект превратить в подобие резинового — гибкого и податливого), но таковых было мало и это были практически сенсации.
В основном, новые плетения создавались детьми и подростками.
Они вообще к магии были намного восприимчивее, чем взрослые бородатые дядьки. Они с ней словно играли, в то время, как дядьки пытались магию себе подчинить. А особенно смелые сторонники теории о зашоренности даже прямо так напрямую и говорили — у взрослых это не получается, потому что у них практически нет воображения. Они не способны себе представить, как это — видеть цвета маны.
Мне повезло — меня научили, когда мне было пятнадцать. Я успел освоить этот навык с юности, уже очень давно, и он настолько стал привычен мне, что в новом мире я даже не задумался о том, как его применяю — просто применял и все.
Девятнадцатилетних в моем мире все еще брались учить второму слою, но процент удачных исходов большим назвать язык бы не повернулся. Двадцатилетних брали уже неохотно, в двадцать один шанс найти того, кто возьмется за это, стремился к нулю. В двадцать два его уже не было вообще.
У Нокса шанс был, поэтому я и собирался научить его этому. Мне надо было предъявить результаты Адаму — это единственный способ заставить его сделать то, что нужно мне.
— Про магическое зрение знаешь же? — спросил я у Нокса, когда его взгляд из заинтересованного уже превратился в скучающий. — Ну там ману видеть, ее истечение и все такое?
— Ага. — Нокс моментально потерял интерес. — Этому меня еще в семь лет научили.
— А я тебя сейчас научу кое-чему намного круче. — Я назидательно поднял палец. — Какого цвета сейчас мана струится с моего пальца?
— Не знаю… Черная? — Нокс с подозрением посмотрел на меня. — Как я по-твоему должен угадать?
— Ладно, попробуй ты. — Я опустил палец и посмотрел на Нокса. — Выдели немного подкрашенной маны, а я тебе скажу цвет.
Нокс посмотрел на меня с еще большим подозрением, но послушался, и я сразу же сказал:
— Красный. Предсказуемо.
Нокс покосился на меня и поменял цвет.
— Синий. Уже интереснее.
Он снова поменял цвет, и я в очередной раз ответил верно:
— Черный.
И снова смена.
— Фиолетовый.
И опять.
— Ещё раз синий… Красный… Желтый.
— Да как так-то?! — вышел из себя Нокс, вскакивая с кровати.
— Погоди, это еще не все. — Я успокоил его и жестом попросил сесть обратно. — Это только малая часть способности. На самом деле, кроме цветов маны я вижу еще и плетения, которые из нее собираются. Ты видишь просто клубок бесцветной прозрачной маны и не способен из-за этого распознать плетение, но это вообще если очень сильно повезет. На дистанции побольше или с неудобного ракурса ты вообще не поймешь, что какое-то плетение существует — оно же прозрачное. Ты будешь реагировать на сам факт сотворенного заклинания, на то, как оно подействует, и защищаться будешь от последствий. Я же вижу все плетения еще в момент их создания.
— Как?! — ошарашенно уставился на меня Нокс. — Как это возможно?! Почему я этого не умею?! Почему этого вообще никто, насколько я знаю, не умеет?! Ты сейчас ведь не шутишь?
— А похоже, что я шучу?
— Да вроде нет. Но тогда как у тебя получается видеть и цвета маны, и плетения?
— Не знаю, — честно признался я, разводя руками. — Но хочу попробовать научить этому и тебя. Я ведь могу смотреть так, а могу не так, а это значит, что я могу это контролировать. А раз я могу это контролировать, то, возможно, смогу научить контролю и кого-то другого. Например, тебя.