"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Великий царь и глава Южного союза! Я прислан к тебе и к твоему собрату Ашинатоглу с тем, чтобы найти способ устоять цивилизованным и культурным странам. Надвигается переселение народов и неизбежное нашествие варваров.
Атар слышал в Великих монастырях предупреждение о том, что вроде бы начинается очередной исторический цикл, и ему было любопытно, дошёл ли сам Даналид до этого или же ему подсказали иерархи религии?
— Почему ты так считаешь, почтенный канцлер? — спросил царь, употребив бывший сан посла как из соображений вежливости, так и затем, чтобы не показать, сколько уже известно.
— Императорская библиотека содержит массу трудов по истории — ведь наша империя существует уже две дюжины веков. Да и архивы Морской империи в основном ушли к нам. На острове, который вы сейчас переименовали в Агоратан, мы тоже скопировали некоторые любопытные документы, хотя не ко всему нас допустили. Мы также поменялись хрониками с Единобожниками: ведь при обмене знаниями выигрывают обе стороны, а тот, кто игнорирует историю, обречён страдать от неожиданностей, которые на самом деле такими не являются, и путать нынешнее с вечным. Но ещё хуже тем, кто пытается историю подделывать: они просто сгнивают и заражают трупным ядом все вокруг.
Атар понял, что допустил большую промашку, но, видимо, исправимую. Будучи на Агоратане, он занимался текущими делами и лишь мельком глянул на древлехранилища королевского дворца. Слава Судьбе, что удалось уберечь город от разграбления и уничтожения невежественными ихланами, и теперь можно будет перевезти архивы и исторические сокровища в Дилосар, как только для них будет подготовлено надёжное и достойное место. А как тонко и вежливо подпустил посол шпильку насчет юности Империи Старков. На самом деле образованные старки мало знали о Южной Империи и об истории Морской Империи; в основном сведения черпались из кратких упоминаний в официальной истории и из нескольких романов, песен и поэм о Морской Империи, которая когда-то контролировала моря по всему западному побережью материка Земли. Причём большинство художественных произведений были рыцарскими либо любовными романами, в которых экзотические имена и отдельные полностью перевранные реальные события служили лишь антуражем. А те, где кое-что говорилось об истории, судя по всему, не очень извращённо (иначе бы прокляли Великие монастыри, которые считали худшей ложью полуправду, но снисходительно относились к явной художественной выдумке), касались контактов Морской Империи с предками старков, которые тогда жили у северной границы лесов вблизи побережья Белого моря. Это была для Империи глухая варварская окраина, которую она даже не пыталась контролировать, ограничиваясь формальным признанием власти Императора и построив несколько фортов как фактории для торговли и центры борьбы с пиратами.
— Мы, старки, действительно молоды и как народ, и как империя. Мы даже не подозревали, что Южная империя в некотором смысле преемник Морской, о которой у нас лишь легендарные сведения да немного сухой информации от жадных монахов, которые всё таят в Великих монастырях и скупо делятся с мирянами. Не мог бы ты немного рассказать о том, как было передано помазание от гибнущей империи зарождающейся?
— Твоё царское величество! Дело было не совсем так. Но, если ты склонен послушать не очень краткий рассказ, я поведаю тебе, что сохранили наши историки и подтвердили Великие Монастыри.
— Приступай к рассказу. Мне интересно. Я позову писца, чтобы сохранить крупицы истины и включить их в наши хроники. Но ведь при переводе теряется многое. А мы вынуждены общаться через толмача из Проклятых. Не мог бы ты говорить на Древнем языке? — захотел реваншироваться Атар.
— Если будет угодно великому царю, конечно! — ответил Даналид на чистом классическом Древнем языке с необычным акцентом, так что моральный реванш Атару не удался.
Пришёл писец из монахов, толмача удалили, поставили перед послом вино, прохладительные напитки и сласти, и Даналид начал рассказ.
"Во времена конца Морской Империи, когда её затопили волны переселения народов и разодрали на куски междоусобицы, предки нашей династии пришли вместе с частью своего народа из района выше Великих озёр. Как записал хронист Морской Империи:
"Оные полуварвары фаранги пару раз упоминались в наших хрониках аки народ чужедальний, к коему плавали порою по Великой наши гости, но коий никогда не отряжал в Империю посольств. Как рёк их вождь Эолайос, он, царёв племянник, вместе с частью народа своего ушёл из царства гибнущего и стал союзником кагана Олокузя. А поелику ныне названный каган убит еси, он пал в ноги Его Величеству Императору и испросил высочайшего позволения занять земли опустошённые на границах бывших трёх королевств, ныне варварами сметенных. Самодержец милостиво разрешил ему поселиться, привёл его к присяге верности вассальной и пожаловал ему титул княжеский, освободив его от дани и взяв лишь клятву приходить с войском каждый год на сорок дней в случае нужды".
Эолайос служил верно, а сам тем временем своё владение укреплял. Он обосновался ближе к морю, чем сейчас лежит столица нашей Империи, на западе нынешнего Субарту, не так далеко от Кирогорда, столицы Морской Империи. Двадцать лет прошло, и остался у императора на материке лишь один Кирогорд. И вот пришли орды хакана некоего, чей народ давно ветрами развеян, осаждать столицу, и никто из вассалов помощи не прислал, лишь островные корабли прислали, дабы императора с семейством его и с сокровищами увезти из града гибнущего. Лишь Эолайос пробился через орду и пришёл к Императору, коим тогда был Чаллат, сын Цмишчина, седьмой и последний этого имени.
Улыбнулся грустно Чаллат и велел единственному вассалу верному уходить, и пожаловал ему множество свитков, рукописей и ксилографов из архивов имперских и малую корону свою на хранение. Послал Эолайос глашатаев к хакану договориться о выходе свободном с имуществом. Хакан поставил условием, что всё ценное, кроме оружия, доспехов, небольшой суммы денег на каждого воина и того, что надето на самом князе или лежит на его личном возу, он может забрать. Но, перерыв пару возов и убедившись, что там лишь книги и свитки, хакан расхохотался и пропустил нашего предка. Об этом на нашем древнем языке хроники написали и поэму сложили. Вот как в ней говорит император, в моём жалком переложении на Древний язык:
Архив, благословенье и корону Я вместо бренных ценностей дарю. И уходи, не гибни в обороне: Единственного верного ценю.А затем пал Кирогорд и был разрушен до основания. Император спасся на корабле, но островные вассалы передрались за право залучить его к себе и в пылу битвы сожгли корабль, а владыка утонул. Некоторое время императорский титул носили потомки двоюродного брата Чаллата седьмого, обосновавшиеся на нынешнем Агоратане. А к Эолайосу начали стекаться молодцы отовсюду, он присоединил одно соседнее княжество и потрепал остальных соседей, откусив по куску территории и заставив платить дань. Его сын основал царство, его внук покорил или заставил платить дань всех от моря до Благодати. А правнук Каррист Основатель обратился к Великому монастырю за благословением возложить на себя императорскую корону и воссесть на трон империи. На это монастырь ответил, что, пока не отреклись потомки прошлой империи, он не благословит. И Каррист собрал флот, прибыл на Агоратан, где трусливый последний так сказать император передал ему корону Морской Империи. Каррист демонстративно выбросил её в море, сказав, что настоящая корона погибла вместе с благородным Чаллатом, а эта несёт на себе печать невезения и проклятья. Так была основана наша Империя. И до сих пор язык времен её начала служит у нас для торжественных церемоний и официальных хроник. Мы называем его Средним языком".
— Вот оказывается как! И у вас тоже есть Средний язык, но свой! У нас все образованные граждане его знают.
— А наш Средний язык помнят, наверно, едва тысяча человек во всем мире. Половина из них в столичном Имашанге, остальные рассеяны по королевствам и княжествам империи либо в монастырях. Я привёз ксилографы, которых на Древнем языке нет, и передаю их тебе на всё время, пока я буду отправлять своё посольство здесь, дабы были сделаны с них копии и переводы.
— Жадина! — рассмеялся царь. — Подарить не мог! Но я тебя понимаю и так даже лучше.