"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
– Сделаем так, - Софийка развернулась на каблучках, – выедем у всех на виду по большому пути, а потом резко в лес рванем, переночуем в чаще, чтобы нас хорошенько потеряли, и поедем поверху. Вот и оторвемся.
– Хорошо придумано, - похвалил Юрась, кланяясь. – Дозвольте идти, велю, чтобы коням корма задали.
И опять лес: сосны натужно скрипели над головами, насыщенный после дождя смолистый запах заставлял путников глубже дышать, порывы ветра стряхивали с веток тяжелые капли, те падали на макушки всадников и крупы коней. Лошади фыркали, недовольно встряхивая гривами.
София оглянулась. За спиной дерзкий луч вырвавшегося из плена туч солнца прорезал стену из мокрых стволов. Девушка залюбовалась игрой света на коре и… замерла, вцепившись в борт кареты. За соснами в отдалении мелькнул силуэт всадника. На миг, лишь на одно мгновение, выплыл он из чащи, но София успела заметить лошадь и верхового.
– Юрась, - дрожащим голосом окликнула она, - за нами едут.
Парень вздрогнул, но тут же расплылся в широкой улыбке:
– Да показалось, госпожа.
– Ничего мне не показалось! – разозлилась София. – Пошли разведать, приказываю!
Юрась жестом отправил двоих воинов назад. Они спешились и скрылись за деревьями. Потянулось ожидание.
– Никого нет, - вернулись разведчики.
– Вы плохо смотрели, пойдите еще раз, - не унималась София, со страхом оглядываясь на убегающую назад дорогу.
– Госпожа, они хорошо посмотрели. Уверяю вас, вам почудилось. Нужно ехать, скоро опять дождь налетит. Трогай! – крикнул Юрась, не дожидаясь дозволения хозяйки.
«А ведь я его совсем не знаю. С чего я решила, что этому кудлатому можно доверять? С того, что он лад, как и я? Любош, сказал, его Кароль ко мне перед смертью приставил, но теперь Кароля нет, а Юраська так переменился. Может его подкупили в столице?» София зябко завернулась в плащ. «Все, я пропала. Меня убьют здесь в лесу, а никто и не узнает. И убежать я с таким брюхом уже не смогу, - София с ненавистью посмотрела в спину Юраське. – Глупая гордость, надо было просить помощи у Зарунского». Хотелось рыдать от отчаяния.
Теперь шея так сама и поворачивалась назад, Софийка напрягала глаза, вглядываясь в молодую зелень подлеска, но беда пришла справа с боковой тропинки. Хорошо вооруженные, сверкающие дорогими латами всадники стремительно перерезали каменецкому отряду путь. Лица были скрыты забралами, узкие прорези для глаз, залегая черными полосами, делали незнакомцев демоническими существами.
– Госпожа, падайте на дно! – закричал Юрась и призывно засвистел.
– Бабу живой! – гаркнул самый здоровый из нападающих, выхватывая массивную булаву.
Неприятели скрестили оружие. Гулко отдавая эхом, посыпались первые удары. Юраська, спешно нацепив шлем, кинулся наперерез неведомому вожаку. Любош был прав, парень действительно умел сражаться, наносил удары куда нужно и точно, но противник был слишком крепким. В своей огромности напоминая медведя, незнакомец, нависая над Юрасем, бил сверху, метя в голову. Если бы он попал, то шлем вмялся бы в череп. Однако ладский воин успевал отклоняться, лишь несколько раз смертоносное оружие царапнуло кирасу, оставляя длинные борозды.
София с расширенными от ужаса глазами следила за сечей, на ум не шла даже молитва. Воины из охраны не сдавались, но их было меньше чем противников, каменецкие все ближе и ближе теснились к карете, собираясь умереть у ног своей госпожи. Юраська стал выдыхаться, булава проломила левое оплечье[1]. Парень опять протяжно свистнул.
«Он кого-то зовет! Но кто нам в этой чаще поможет?»
Помощь пришла: также внезапно, как ранее нападавшие, с двух сторон из чащи вылетел новый отряд. Эти всадники были одеты в легкие доспехи, на головах шлемы с забралами, закрывающие лишь верхнюю часть лица и нос, это делало шею подвижной. Не скованные тяжелой броней, как противники, новые воины нахально атаковали неповоротливых рыцарей со всех сторон, стараясь проникнуть саблями в щели доспехов. Медведь прорычал:
– Оборону спиной!
И его люди ощетинились большим ежом. Сам здоровяк продолжал наседать на Юрася.
– Юраська, в сторону! – крикнул один из вновь подоспевших. Кудрявый тут же уступил свое место. Новый воин был не так велик, как медведь, но широк в плечах и наносил не менее мощные удары восточным палашом, оружием редким в этих краях. Здоровяк попятился, от нападения перейдя в глухую оборону.
– Кто ты такой? – заревел он, когда палаш рассек воздух у самого виска.
Ответа не последовало. Новый удар срезал медведю гребень тульи[2]. Раздалась отборная брань, затем рычащий голос скомандовал:
– Отходим.
И тяжеловооруженные рыцари, ломая ветки, скрылись в чаще.
Удивительно, но при такой ожесточенной схватке не оказалось убитых. Кто-то из каменецких, сняв шлем, держался за голову, у кого-то безвольно повисла рука, но все оставались в седле. Два отряда молча стояли по обе стороны тропинки, не сближаясь. Победитель медведя, продолжая держать в руке обнаженный палаш, двинулся в сторону кареты. Никто из охраны Софии не попытался его остановить. «Тот хотя бы крикнул – бабу не убивать, а этот сейчас снесет мне голову». София бросила затравленный взгляд на начищенную до блеска сталь. «Господи, прости за прегрешения». Воин тут же, казалось, смутившись, засунул оружие за пояс, виновато улыбаясь. «Убивать, наверное, не будет». Кто он? Верхняя часть лица прикрыта железной маской, в прорезях плохо видно глаза, щеки и подбородок гладко выбриты, из-под забрала торчат кончики длинных темно-русых усов, такие усы любят носить лады с той стороны великой реки. Незнакомец, подъехав вплотную, поманил Софию пальцем в дорогой тонкой выделки перчатке, словно хотел сказать княгине что-то секретное, не для чужих ушей. Софийка невольно подалась вперед. Мужские руки обхватили ее лицо, чужие губы впились наглым поцелуем, настырный язык попытался разжать плотно сцепленные зубки. София яростно забарабанила по кирасе, пытаясь вырваться. Незнакомец выпустил ее так же внезапно, как и схватил, не глядя, махнул своим и поехал в лес. Его отряд последовал за вожаком.
– Да как ты смеешь?! – полетело ему в спину. – Сукин сын!!!
Щеки Софии пылали от злости и стыда.
– А вы?! – княгиня Каменецкая накинулась на своих, прячущих улыбки в бородах, воинов. – А вы, аспиды, чего скалитесь? Вашу хозяйку лапают, а вам и горя нет! Трусы! Юрась, живо ко мне!
– Госпожа, не гневайтесь, - зарделся теперь кудрявый, - у них тут так принято, если пани какую рыцарь спасет, может поцелуй просить.
– Я что-то не заметила, чтобы у меня что-то просили! Да как ему не совестно, я же брюхатая? Одна, и защитить меня некому, - вдруг залилась она слезами, выплескивая накопившийся страх.