"Фантастика 2023-98". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Решив на всякий не называть своего настоящего имени, назвалась Светланой, заодно пояснила, что иду из Ивановки, которую вчера немцы сожгли вместе с жителями.
– А тебе как удалось спастись?- недоверчиво спросил один из мужчин.
Я объяснила, что в это время ходила за хворостом и вернулась, когда всё уже было закончено. Сейчас вот пытаюсь добраться до ближайшего населённого пункта, а дальше попробую попасть в Москву, где у меня родственники.
– Извини, Света, но отпустить мы тебя не можем. Придётся пройти с нами, - твёрдым, не терпящим возражений голосом, сообщил один из
– А вы кто такие?- осторожно осведомилась я.
– Неуж не догадалась?
Я пожала плечами.
– Партизаны мы. Семён, как дела?
– Погодь чуток, как раз заканчиваю. Вот и вся недолга!
Мужчины спустились с насыпи, Семён тянул за собой какоё-то провод Скрывшись за деревьями, присоединил провода к зажимам, показал рукой рядом с ним.
– Ложись! Теперь ждать будем. Рванём поезд, тогда и в лагерь!- негромко сказал он.
Ждать пришлось недолго. Из-за поворота появился состав. Впереди паровоза была прицеплена открытая платформа с мешками, уложенными по периметру. За мешками укрылись солдаты. Пулемёты уставились стволами в сторону леса. Когда платформа и паровоз проехали вперёд, Семён повернул ручку, и раздался взрыв. Вагоны и платформы, наезжая друг на друга, с грохотом скатывались под откос. Кричали раненые, раздались выстрелы. В целом картину представляла собой иллюстрацию к всемирной катастрофе. Я, перепуганная и несчастная, с ужасом смотрела на весь этот ужас.
– Всё, пошли, пока нас не заметили, а то поздно будет.
Ползком скрылись за деревьями, и лишь только когда нас невозможно было разглядеть с железнодорожного полотна, встали на ноги и последовали в глубь леса. Шли довольно долго, но, в конце концов, вышли к партизанскому лагерю, представлявшему из себя полуподземный городок, состоявший по большей части из землянок.
– Иди пока к женщинам. Командир тебя после позовёт,- показал Семён на одну из землянок, над которой вился едва заметный дымок. Я заметила, что в стороне над костром висел большой чан, в котором растопляли снег. Мне объяснили, что сегодня как раз банный день, вот снег и топят, чтобы воды побольше было. Как наберут достаточно, мужики пойдут мыться, опосля и женщины.
– Ты, это, давай иди, неча по сторонам глазеть, - велела одна из женщин. Я вошла в землянку, и тут же глаза заслезились от дыма, который несмотря на наличие трубы, находил в печке лазейки и с удовольствием вился под потолком. Землянка была небольшой, всего человек на пять-шесть, но сейчас в ней находилась всего одна женщина, лежавшая на топчане неподалёку от печки.
– Простыла я чегой-то, - хрипло пробормотала она.
Обстановка в землянке была более, чем скромной. Вдоль стен разместились грубо сколоченные лежаки, покрытые соломой и застеленные солдатскими одеялами. В центре стоял самодельный стол, на нем виднелось несколько алюминиевых кружек, на печке кипел чайник.
– Налей кипяточку,- попросила меня больная, - моя кружка вон, с красной отметиной.
Я выполнила её просьбу и присела на ящик, служивший стулом.
– А где все остальные, - полюбопытствовала я.
– Так на работе все и заняты, - просипела женщина, протянув пустую кружку, - кто чем. Одни воду для бани греют, другие грязное бельё
Пришлось повторить всё то, что я рассказала партизанам при встрече.
– А по профессии, ты кто? – поинтересовалась больная.
– Художница, - коротко ответила я.
– Художница, значица! А чего рисуешь?
– Да всё помаленьку, а в основном портреты.
– А не врёшь?- засомневалась женщина.
– А зачем?
– Живёшь-то чем? Неуж картинками своими?
– Ими самыми на жизнь и зарабатываю.
Меня не возмутили и не озадачили её вопросы. В моё время женщина- художница выглядела экзотической белой вороной. Очень немногие из них добивались успеха. Вероятно и здесь такое же отношение к живописцам.
Всем кажется - что это за труд намалевать картинку да денег за неё получить? И я так смогу. Название профессии «художник», по мнению подобных людей, происходило от слова «худо». Значит, человек больной, если ничем другим заниматься не может.
Наш диалог был прерван появлением пожилого мужчины.
– Эй, новенькая, пошли, командир кличет.
Я последовала за своим провожатым, который и отвёл меня в такую же землянку, где можно было топор вешать - так там было накурено.
– Проходи, чего встала?- распорядился мужчина лет сорока – сорока пяти, оказавшийся командиром партизанского отряда.
– Ну, давай рассказывай.
– О чём рассказывать?- растерялась я.
– Сама не понимаешь?
– Вроде ничего плохого совершить ещё не успела.
– Ты, это, дурочкой-то не прикидывайся, а давай по порядку говори, как здесь очутилась и зачем к нам в отряд шла?
От такой постановки вопроса у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Я ни сном, ни духом не помышляла, чтобы в отряд попасть, а тут на тебе, - зачем к ним шла!?
Пришлось ещё раз повторить придуманную мной версию.
– Чувствую, что врёшь! – рассердился командир, - бывал я в Ивановке, а тебя там не встречал. Говоришь, жила там? У кого?
– Ничего я такого не говорила!- возмущённо парировала я.
– Как же не говорила? Только что сказала, что жила в Ивановке!- злорадно напомнил мужчина, вероятно, видевший во мне немецкую шпионку.
– Ещё раз повторяю, что была в гостях в Ивановке, когда появились немцы. И только благодаря тому, что мы их вовремя заметили, нам удалось спастись.
Потом ушли на хутор, там и остались. Днём хозяйка с кумом ушли, а я осталась ждать своих подруг, которых потеряла во время бомбёжки пассажирского эшелона. Утром следующего дня немцы до хутора добрались и дом сожгли. Я в это время за дровами ходила, вот и удалось спастись.
– Как говоришь, звали хозяйку хутора? Мария что ли?- глядя мне прямо в глаза, спросил командир.
– Да нет, не Мария. Аглая.
Мужчина облегчённо вздохнул.
– Ты уж извини меня за допрос. Сама понимать должна, что время такое сейчас, не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Не раз уж к нам в отряд фашисты своих людей засылали. Вот и приходится с каждым новичком вот так обходиться, чтоб потом чего не вышло. А по профессии ты кто?
Мой ответ удивил всех находившихся в землянке.