"Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Заходи. Малый на уроках, не помешает.
Иванов ждать себя не заставил и вошёл внутрь. Обстановка удивила: бедненько, но чистенько. Не так, ох, не так виделось ему жилище той, кто может воскрешать мёртвых. Старенькие обои, советская тумбочка...
В комнате его ожидал приятель, с интересом рассматривающий свою персональную Печать и замордованная бытом женщина лет тридцати пяти: полная, одетая по-домашнему — в стареньких халат да стоптанные тапочки. Она сидела на краю дивана, глядя в пустоту. На немой вопрос инспектора призрак лишь отмахнулся:
— А, успокоил я её на
Требуемое отыскалось быстро — на полке, в серванте. И оказалась это не книга, а самая обычная старая, клеёнчатая тетрадь из тех, в которые бабушки записывали рецепты тортов в дни своей молодости. Наскоро просмотрев, Иванов передал сборник ведьмовских знаний товарищу. Тот тоже полистал, чему-то удовлетворённо хмыкнул, а затем сунул находку в карман, небрежно скрутив её в трубку.
Женщина очнулась минут через пять. Прежде чем она открыла рот, Антон приложил палец к губам и прошипел:
— Тссс... Заорёшь — на ноль поделю, хоть математика этого делать и не велит. Ты зачем девку воскресила, идиотка? Совсем мозгов нет? — и положил ей Печать на голову. — Соврёшь — я узнаю. А теперь говори.
Вместо ответа женщина расплакалась.
— Я его отговаривала... Как бабка учила, трижды... Даже больше... Но он пять тысяч долларов давал... Я и согласилась... Сыночке, на институт отложила... Впервые попробовала, хотите, побожусь! По тетрадке, будь она проклята! — последние слова она уже выкрикивала.
— Понятно. А за душу свою не боишься?
— Так я же предупреждала по обычаю... — поток слёз усилился. — А мне деньги очень нужны...
— И честно разъяснила последствия?!
Начинающая колдунья отвечала уже на грани истерики.
— Пыталась... Он и слушать не хотел...
Швец убрал руку с её головы, тяжело вздохнул и неожиданно сказал:
— Живи. И помни. Ещё раз магичить вздумаешь — мы за тобой придём и оформим по полной программе. Тетрадь изымаем. Деньги себе оставь. Сергей, уходим!
Ничего не понимающий Иванов еле догнал почти бежавшего по ступенькам коллегу лишь в самом низу, на выходе из подъезда. Схватил за полу пиджака, развернул к себе.
— А Ростислав как?! — рыкнул он приятелю в лицо. — А ритуал?!
— Забей, — угрюмо буркнул инспектор и, вырвавшись, вышел на улицу. — Не получится ничего.
Сергей обалдело уставился на напарника.
— Как?
— Каком книзу. Давай в сторонку отойдём, покурим и я тебе всё расскажу. Не у подъезда же такие вещи обсуждать. Здесь свои Васильевны имеются...
***
Расположились на детской площадке, на скамеечке. Ребятни с мамами — наседками ещё не было, потому определённое уединение имелось. Закурили, приспособив под пепельницу пустую сигаретную пачку — урны тут почему-то отсутствовали, а мусорить там, где мелкие играют — верх свинства.
Швец долго мялся, не зная, с чего начать, а потом бухнул:
— Спрашивай!
Иванов растерялся.
— Что спрашивать? Мне всё интересно! Потому что я половину происходящего вообще не понял! Предлагаю так: давай с начала. С того момента, как мы к холодильникам пришли.
Инспектор, подумав, подкурил
— Ты чего? — живо поинтересовался он.
— Это? — выдыхая дым, устало ответил Антон, помахав кистью и пошевелив пальцами. — Нервное, не обращай внимания. Устал очень. Пройдёт... Я всё понял, когда про ритуал услышал от того идиота. Есть такой, в архивах читал. Не самый сложный, широко известный и категорически нелюбимый более или менее адекватными колдунами. Суть его в том, что мёртвое — мертво. Души в свежеумершем теле уже нет, а воспоминания и рефлексы пока остались. Ну, в мозгах... И для оживления такого жмурика необходимо, чтобы какой-нибудь идиот добровольно своей жизненной силой поделился — такой вот упрощённый путь к возможностям высшей некромантии. А теперь представь, с какой скоростью будет она уходить, поддерживая все запрошенные Ростиславом хотелки: память, речь, осмысленное передвижение... Это же не просто зомбак безмозглый! Пытались полноценного человека слепить! — затушенный об собственную подошву окурок исчез в импровизированной пепельнице. — Не морщи ум, не нужно — с почти геометрической прогрессией.
— Почему?
— Да потому что чем старше тело, тем легче и быстрее оно с жизнью расстаётся. А Леночка в данном случае выступила как промышленный насос с постоянной мощностью. Понятно?
— Почти. Ты сказал — колдуны не любят этот ритуал. В чём причина?
— Ну ты и глупенький! — восхитился Швец. — Это же убийство чистой воды — перенаправление жизненных сил из человека куда-то! Прямое нарушение основополагающих заповедей! Дополню! Если бы ты тогда, у морозильника, умершую Печатью приложил — как планировал, то померли бы оба — и он, и она, а на тебе грех бы повис. Связаны Ростик с Леной теперь, до конца своих дней.
Иванов обиделся. Кем-кем, а идиотом он себя никогда не считал.
— Сам-то умный... Тебя хоть обучали, а не сразу с корабля на бал. Тогда почему мертвячка тупенькая оказалась? Вон, даже пуговицу оторвала, Машка теперь зудеть, как осенняя муха, станет...
Инспектор понял, что перегнул палку. Действительно, глупо сравнивать себя, проведшего три с лишним десятилетия между архивом Департамента и редкими поручениями, с приятелем, который ещё и года не прослужил. Потому он решил смягчить сказанное.
— Прав ты, Серёга. Зарвался я. Забыл, что ты ту макулатуру, в стопках до небес, не изучал. Извини. А по поводу глупости — так мозги у неё мёртвые. Гниют вдобавок помаленьку. Это ещё хорошо, что окружающих узнаёт. Функционирует, так сказать, из последних сил.
— Допустим... А что ты про три отговорки у мужика выспрашивал, да у этой бабёнки уточнял?
— Приличная ведьма или колдун, если по каким-то своим причинам решают выполнить чьё-то стрёмное желание, всегда стараются разъяснять последствия и отговорить клиента от опрометчивых шагов. По древнему обычаю — трижды. Вот и эта соблюла традицию, потому грех убийства на ней хоть и есть, но часть и на Ростика того, придурошного, упала. Разделили, по-простому, ответственность. Ну или думают так. Мы то с тобой знаем, что Суду виднее.