"Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Дерьмо китайское. Во всех магазинах за копейки продаётся. Так что я прав! — вот только никакого удовольствия от собственной правоты парень, к горькому сожалению, не испытал.
Дошли до нужных ворот с прикрученным к ним шильдиком, на котором белела краской цифра «47». Теперь дом получилось рассмотреть во всей красе.
За невысоким, по грудь, забором из вертикально сваренной арматуры расположилась типовая, кирпичная дачка в два этажа размером шесть на шесть, обрамлённая невысокими, облысевшими в силу погоды фруктовыми деревьями. Перед строением —
— Жди здесь, — коротко приказал Швец, исчезая в воздухе. — Я сейчас открою.
Однако ждать не пришлось, как и перелазить через забор. Въездные ворота, всё из той же арматуры, оказались незапертые. Калитки же не имелось вовсе — видимо, неизвестные строители посчитали её недопустимым излишеством.
Парень втянул руку в рукав куртки и осторожно, стараясь не скрипнуть и не оставить отпечатков, плавно толкнул створку от себя. Она послушно сдвинулась, и Серёга, не мешкая, бочком протиснулся с улицы на участок. После прикрыл — на всякий случай.
Из дома обычным способом (через дверь) вышел Антон. В руках призрак держал истоптанные, резиновые тапочки.
— Входная дверь тоже не заперта. Тебе, — протянул он обувь другу. — Здесь переобуйся, чтобы внутри не наследить. Это Юргена, думаю...
Иванов послушно, без лишних вопросов, переобулся прямо на пороге, стараясь не наступить чистыми носками на грязноватый бетон. Взял туфли в руки, прошёл в дачный домик. Призрак посторонился, давая дорогу напарнику, а после вошёл в дом сам и прикрыл за собой дверь.
— Ничего не лапай. Нам ещё полицию сюда вызывать. Отпечатки вряд ли брать станут, но мало ли...
Предупреждение было откровенно лишним. Сергей и сам думал так же.
В коридорчике, куда инспекторы попали со двора, стоял довольно плотный сумрак. Свет, естественно, зажигать не стали, потому пришлось напрягать зрение, чтобы осмотреться. Ничего особенного: небрежно валяющиеся тапочки, две пары недорогих женских кроссовок, простенькие резиновые сапоги, на вешалке куртка. Иванов сразу проверил карманы, однако кроме мелочи, крошек и растянутой резинки для волос голубого цвета ничего ценного или информативного не обнаружил. Свою обувь он предусмотрительно оставил здесь же, у самого входа, дабы она не занимала руки.
Швец уже вовсю орудовал, чем-то погромыхивая, в глубине дома. Пройдя за ним и привыкая к неудобным, не по ноге, тапкам покойного, Сергей оказался в большой, частично разделённой стеной, комнате.
Старые бумажные обои, продавленный диван, кинескопный телевизор с комнатной антенной, овальный, с облезшим напрочь лаком, стол середины прошлого века в окружении нескольких стульев с высокими спинками. В углу мрачной громадиной высился массивный, с ростовым зеркалом, шкаф ветеранского возраста, явный ровесник стола.
Видимость здесь оказалась значительно
— На, — откуда-то сбоку появился Швец и сунул другу новенькие тряпичные перчатки оранжевого цвета, продающиеся повсеместно в хозяйственных магазинах. — В столе нашёл.
Натянув неприятно-холодные, с резиновыми пупырышками на внутренней стороне, нитянки инспектор не преминул поинтересоваться:
— Тоха! А ты?
Призрак устало отмахнулся.
— Мне до лампочки. Пусть ищут, — затем, помолчав немного, добавил. — Она там, в кухне.
Отложив обыск на потом, Иванов прошёл во вторую половину комнаты, обогнув стену. Привычно мазнул взглядом по помещению.
Простенький, типовой мебельный гарнитур с бойлером под потолком и электроплиткой на столешнице. Грязная, небрежно сваленная в раковину посуда, электрочайник, холодильник. У разделяющей помещение стены расположился стол с тремя табуретами, на котором традиционно скучали солонка и сахарница. В углу темнела чугунной плитой потухшая печь.
И тут вся мебель была не новой, эпохи позднего социализма. Такую теперь только и встретишь или на небогатых дачах, или у древних старичков, кому обстановку обновить пенсия не позволяет. Совсем уж, видно, экономил Юрген...
В конце кухни виднелось окно с точно такими же, как и в первой комнате, занавесками, а справа от него примостилась довольно крутая, без подступенков, деревянная лестница на второй этаж.
— Там, — угрюмо уточнил Швец, направляясь в сторону окна. Сергей шёл следом, стараясь ненароком ничего не зацепить и ни к чему не притрагиваться.
Девушка обнаружилась под лестницей. Она спокойно висела, спиной к парням, на скрученном в несколько раз бельевом шнуре, привязанном к одной из верхних ступенек.
Инспекторам с первого взгляда стало понятно, почему удавленница выбрала такое странное, неприметное место для сведения счётов с собственной жизнью. Тут же, в полу, располагался вход в погреб, потому самоубийца попросту подняла крышку, накинула петлю на шею и шагнула вниз. Её тело, из-за слегка растянувшейся под весом покойницы верёвки, наполовину осталось в кухне, наполовину оказалось под ней.
Напарники всмотрелись в висящую — худенькая, костлявая, возраст непонятен — от семнадцати до тридцати, точнее, при таком отвратительном освещении и обезображенном предсмертной гримасой лице, не скажешь. Из одежды лишь старенькая, выше колен, ночная рубашка.
— Словно впопыхах в петлю лезла, — озвучил Швец циничную, но по своей сути вполне очевидную мысль. — Давай я тело осмотрю. Сам не лезь! — рявкнул он на было сунувшегося с помощью напарника. — И напоминаю: ничего не трогай!
Иванов сделал шаг назад, освобождая призраку место и Антон, подкатив рукава пиджака, приступил к делу. Он долго сопел, вглядывался в место соприкосновения верёвки с шеей, несколько раз провёл вдоль висящей Печатью, даже немного повертел труп вправо-влево.