"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
И выходить за привычные рамки религиозного мира было нельзя — если не убьют, то выбросят. Появлялись в это время уже и атеисты, и богохульники. Тот же Карл ХII, ставший соперником Петра, в бестолковом периоде молодости приносил жертвы в церкви, заливая кровью и внутренностями. Но все эти отдельные бунты могущественных богохульников только оттеняли могущество церкви.
— Приедем, надо будет вечерню отстоять, — сказал Дмитрий, — уберег господь, легко доехали.
Савелий серьезно кивнул. Да, к религии здесь относились без шуток. Хотя дорога у них была обычной. Разбойнички не нападали, под лед
Глава 17
Главного арзамасского воеводы Захарова на месте не оказалось — возглавил немаленькую операцию по ловле разбойников, совсем уж распоясавшихся и почем зря грабивших местных крестьян. Правильно, Дмитрий письменную весточку с посыльным не прислал, вот никто и не встретил. Поделом тебе, государев человек! А разбойников ныне много появилось из-за тяжелой жизни, только успевай поворачиваться.
Завернул по такому делу к губному старосте. Сын боярский Антон Широков, отставной военный, на старости лет занявший эту хлопотливую должность, оказался человеком практичным и деятельным. Преображенцев он поместил в своем большом доме, выделив по чину — Савельеву комнату поменьше, Кистеневу — побольше. Но оба помещения были жарко протоплены, чистые, с большими кроватями, на них призывно лежали пышные перины.
— Придут, — уверенно сказал губной староста о дворянских недорослях, — им ведь все равно служить, жизнь них такая. С младенческих лет им об этом долдонили. И лучше бы сразу попасть на глаза государю, чтобы военная служба медом была. Есть, конечно, и такие, кто стремится скрыться с государевой службы как бы невзначай, но таковых мало и не они определяют общий настрой. Дети боярские понимают, что именно они должны служить и боронить страну от ворога, а им именно за это государь даст поместье. Ну а я тебя поддержу, направлю в нужную сторону мысль, и Силантьич, наш воевода, поможет. Он ведь тоже должен
На второй день прискакал старый знакомый Никита. Еще в поместном сидении по ранению Никита неоднократно беспокоил Дмитрия и просил протекции на службу в Преображенском полку. Писал он об этом, и снова служа в прежнем месте. Служба в дворянском ополчении по своей бесполезности и пустоте ему давно обрыдла. И, когда Дмитрий получил приказ на набор дворян, сразу же дал знать Никите: пора!
Никита служил теперь в Подмосковье. Дворянские десятки почему-то не распускали, хотя война в понимании детей боярских давно окончилась. Несколько человек «отпросились» домой по неотложной нужде. Никита поехал с ними Полутысячник сначала заартачился, так все уедет, а кто службу нести будет?
Но пять мешков ржаного зерна оказались весомым аргументом и на него махнули рукой. Из дворянского ополчения — войска весьма ненадежного и откровенного устаревшего — брать людей разрешалось и Дмитрий с чистым сердцем включил его списки новобранцев Преображенского полка, решив поручиться за приятеля своим авторитетом.
Ну а в Арзамаской земле в следующие дни было проведено несколько, можно сказать, сборов и не кррупных собраний. На них Дмитрию пришлось не раз выступать с агитационными речами. Не скрывая
Соблазн был большой. Дворяне, разумеется, были побогаче крестьяне, но мелкие помещики жили преимущественно натурой, деньги к ним от крестьян поступали редко. И, тем более, дети дворян. Эти получали определенные деньги только после женитьбы и получения самостоятельного участка. В этом отношении рубль для них был огромным богатством. Три дня и Дмитрий легко собрал нужные пятьдесят человек. А люди все шли на разошедшиеся по округе слухи о благодатной службе. Дмитрий теперь уже говорил только о трудностях, но молодежь переломить было трудно. В итоге получилось в совокупности шестьдесят два человека!
Последней дюжине Дмитрий честно сказал, что обещать службу не может. Все исключительно в руках государя.
Новобранцы — здоровенные парни под два метра с пудовыми кулаками, выращенные на меде и сметане, негромко загудели, переговариваясь, и согласились пойти с Дмитрием под свой страх и риск. Тот ободряюще улыбнулся. Парни ему понравились. Крепкие, выносливые, из таких пойдут сержанты — ветераны. И в отличие от крестьян, дети боярские с детства готовились к службе. Жесткая дисциплина в армии, наверняка, понравится не всем, но переживут этот период они куда легче.
Оставалось только совершить марш-бросок по зимним дорогам и привести новобранцев в Москву, как к нему «на огонек» зашел воевода. Силантьич, как его запросто называли знакомые дворяне, был озабочен:
— Нашли мы шайку Митьки-душегуба. И что дальше? У него девять человек, замаранных кровью, а у меня в команде два инвалида и я третий. Кто кого будет ловить?
Он помолчал и нехотя попросил:
— Ты б помог мне, Лексаныч, по одной земле ходим. У тебя, вон уже за пятьдесят человек! Легко ведь возьмешь!
Воевода мог бы и не продолжать. Разбойники Дмитрия особо не пугали. Подумаешь, обнаглевшие хулиганы XVIII века. Впятером на одного они смелые, а так, и новобранцев испугаются. И хотя у него трое опытных — он сам, Савелий и Никита, но и среди молодежи были люди, успевшие хотя бы немного повоевать. Отрядом в шесть десятков они раздавят банду, особо не напрягаясь. Но была одна существенная проблема, которую он сам никак решить не мог.
— Оружие дашь? — вместо согласия спросил он напрямую, — а то у меня недоросли пока в основном ножичками вооружены. Или вообще руками.
— Этого добра у меня много, — ожил воевода, понимая, что приехавший преображенец на его стороне, хотя и не обязан, — стрельцов когда разоружали по указу государя, целый арсенал образовался, а никуда не требуют. Да и кому оно надобно? Оружие старое — пищали, секиры, сабли и прочее. Армию сейчас таким добром не снабжают. Ежели только опять же против разбойников, — усмехнулся Захаров.
Ну солдат гвардии может и не надо всяким старьем вооружать, а вот новобранцев, которые даже присягу не дали, вполне. Он посмотрел на груду оружия, густо висящую на стенах. Заострить, фитили заменить и можно хоть завтра в бой!