"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Проработали мы там три дня. Конечно, это было мало. И понятно, что в таком уникальном месте рано или поздно вознесется свой исследовательский пункт. Но это будет потом.
И все эти дни я все глубже проваливался в какое-то странное состояние. Радость и ожидание открытий — это понятно. Но сама реальность вокруг меня будто размывалась. И в голове стучала мысль, что я что-то должен сделать.
Когда нам уже пора было возвращаться, я неожиданно подбил ребят на глубокую вылазку в горный разлом.
Мои коллеги, творческий полет которых я ограничивал сухими строчками инструкций и не давал лезть к черту в пасть, несказанно обрадовались. И собрались идти всем скопом.
По идее, нельзя вот так оставлять вездеход без присмотра — вдруг марсиане угонят. Но удержать товарищей сил не было. Так и нарушили мы первый раз инструкцию.
Маршрут был тяжелый. Скалы, горы, разломы. Туннели. Я шел первым. И, как зачарованный, перся танком вперед, будто к какой-то лишь мне известной цели.
Но мои спутники были довольны. Так далеко в разлом мы не проникали. Ребята только и успевали нагибаться за новыми образцами.
Давно пора было возвращаться, но какой-то черт все гнал меня вперед. Казалось, что впереди что-то очень важное.
Это было крайне неразумно и опасно даже в ясную погоду. А сейчас собиралась песчаная буря. Тут даже полный энтузиазма Алиев заметил:
— Командир, а не пора нам в вездеход?
— В вездеход, — отозвался как эхом я. В моей голове царил полный кавардак.
Тут я и увидели проход. Точнее, никакого прохода не было, когда я смотрел туда. Скала была чистая. Но когда мы нырнули за гребень и поднялись ближе, в скале уже была видна непонятно откуда появившаяся круглая дыра. И изнутри она светилось люминесцентным светом.
— Ух, ты, — Алиев хотел вытереть рукавом мигом вспотевший лоб, но, естественно, наткнулся на прозрачный пластик шлема.
Это свечение, будто огни реклам, манило нас внутрь. Ну, мы и двинули туда всей толпой. Как туристы!
Это было уж совсем грубое и безрассудное попрание всех наших правил. Но меня бурным потоком несло вперед. Если бы мне еще недавно сказали о таком поведении майора Казанцева, я покрутил бы пальцем у виска. Однако сейчас я легко, даже с каким-то удовлетворением, освобождался от всех уставов, вколоченных в подкорку.
Коридор был гладкий. Будто отесанный какими-то механизмами. И весь усеян светящимися разноцветными точками.
— Биолюминесценция, — оценил иллюминацию поляк.
Коридор был короткий — метров пятнадцать. И вскоре моя ладонь коснулась гладкой стены.
— А где сокровища Али Бабы? — хмыкнул Алиев. — Так хорошо все начиналось.
И вдруг стена перед нами рухнула вниз. Резко и быстро, как нож гильотины. Яркий сиреневый свет ударил нам по глазам…
Проморгавшись, увидел перед собой квадратный, просторный и с виду совсем обычный машинный зал. Стены из пластика салатового цвета — все такие гладкие, ни трещинки, ни грязи. Массивный металлический вогнутый пульт. Черные экраны вдоль стен.
Гжеляк сразу рванул внутрь, так что мой окрик «Стой» запоздал. Нам ничего не оставалось, как двинуть за ним следом.
И как только мы все втроем ступили на каменный пол зала, начали перемигиваться контрольные лампочки на стенах и на пульте.
Мы стояли в центре помещения и ошеломлено озирались. Кто это мог построить? Не мы, это точно. О таком руководители нас поставили бы в известность. Американцы? Притворялись космическими слабаками, а в это время ваяли станцию на Марсе? Которую потом и бросили? Глупости! И что остается?
— Приехали! — воскликнул казах, глядя, как закрывается стена за нашими спинами.
Я выругался. Ну что, и, правда, приехали. Мы здесь замурованы. Господи, какой же я идиот! Сам всем вдалбливал, что строгое соблюдение инструкций — это шанс на выживание. И сам отнял этот самый шанс.
Но холодная мысль мелькнула и растаяла на сковороде новых эмоций. Я вдруг нутром ощутил, что сейчас это неважно.
Меня будто в спину что-то толкнуло. И я уверенно направился вперед. Уселся в широкое кресло перед пультом, явно сконструированное под фигуру человека. Ранец за спиной уперся в спинку.
Справа на широком подлокотнике был вдавленный отпечаток пятипалой руки. И моя рука в печатке легла туда, как влитая.
Тут же зажегся огромный, во всю стену, экран перед пультом.
Изображение было цветное, двухмерное, без всяких голографических украшательств. Немножко схематично, но узнаваемо, на нем появился Марс. А потом во всю сторону от него разошлись голубые волны.
— Черт, — воскликнул Алиев, будто очнувшись от ступора. — Кажется, мы подали кому-то сигнал!..
Глава 2
Бункер отпустил нас спокойно, без каких-либо проблем, головоломок и прочих издевательств. Как только мы подошли к стене, тут же открылся проход-гильотина.
Мы, какие-то пришибленные и ошарашенные, выползли в марсианский сумрачный день, который начинал напитываться стремительным ветром и песком.
Пыльная буря приближалась. «Муравью» и его обитателям она была не страшна, но обычно при ней наблюдаются перебои в радиосвязи. Точнее, они уже начались — в наушниках наши голоса пробивались сквозь неприятное, карябающее уши шуршание. А дальняя связь наверняка блокирована. Так что мы даже не могли доложить о своей сногсшибательной находке.
Обратный путь был тяжелее. Налетали порывы ветра. Бросали пыль в прозрачный колпак шлема.
Когда мы поднялись на гору, с которой был виден наш желтый вездеход, пошатывающейся Гжеляк выдал:
— Я… Черт, я оставил контейнер с образцами.
— Ну и Бог с ними, — кинул я. — Наберем еще.
— Нет! Я не уверен, что отыщем такие! Это же открытие, командир! Надо вернуться.
И, не обращая на меня внимания, двинул обратно, к расщелинам.
— Стой! Я провожу! — крикнул я ему вслед.