"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Скрипя сердцем, пацана они все же взяли, но относились как говну. Чему-то среднему между бедным родственником и элементом подсобного хозяйства. Только дядька, будучи единоутробным братом его мамки, встретил мальца более-менее нормально. Даже офигенную рапиру подарил.
Но бешеные птицы подгадили и тут. То, что поначалу было воспринято как пиратский налет доселе невиданных существ, превратилось в полномасштабное вторжение.
Дядька, будучи красивым мужиком овеянным доблестью и турнирной славой, оказался тем еще ссыклом и вместо защиты подданных — свалил куда подальше, прихватив с собой племянничка. За что из «Клебера-Изящного» превратился в «Клебера-Трясогузку» и по окончанию войны с религиозными курицами — лишился башки, по приказу сюзерена.
Ну и с тех самых пор Клеберы стали едва ли не главными чмырями как среди конелюбов, так и жаброедов. Стали бы главными, да то почетное место занял какой-то граф Эмбер, но я так и не понял почему.
Клеберов лишили всех земель в Западном просторе, а их прямой сюзерен с Виридикса оставил лишь огрызок с десятком разоренных деревень где-то на севере полуострова.
— Поэтому десница и перекрещенная, понимаете? — он кивнул, принимая полупустую кружку обратно. — Символ нарушенной клятвы и пути к искуплению. Дядя...Ну, не казненный, а другой, с которым вы дважды на арене сходились. Он одержим идеей вернуть утраченную честь нашему... То есть, его роду. Поэтому мы в Грисби и поехали. Его на праздник для выступления пригласили, в салоне разместили. А я... Ну, я надеялся, что смогу отличится. — он отхлебнул пойла и поморщился. — Пограничье ведь. Думал, смогу выучиться, выковать имя и доказать дяде, что достоин стать его оруженосцем, но... Не получилось.
То, что родственничек его и в хер не ставил, было и без слезливых историй понятно. Наговорив много «лестных слов» и кинув пацана через известное место, Ловкач сунул ему кошель с баблом, дабы племянник доехал до родовых земель, а сам подался на турнир в Молочном замке. Видимо, уж очень испереживался, что его при всех какой-то наемник отмудохал.
Несмотря на то, что дядьке с племянником было по пути — брать бастарда с собой благородный рыцарь отказался.
— Так чего ж ты домой не поехал? Нафига все деньги спустил... То есть — мне заплатил? — быстро поправился я.
— Желал доказать... Хотел проявить себя, понимаете? Показать, что я тоже гожусь на службу и способен помочь восстановить имя рода? Что я не просто выродок и очередное позорное пятно! Что я мужчина! Что я и сам могу за себя постоять!
Ага, нашел, чем доказывать. Сдается мне, если его родственничек узнает, что пацан на виду у всей площади просился к наемнику в оруженосцы — бедолагу Кондратий схватит.
— Может, хоть тогда избавлюсь от клейма грязнорожденного... — промямлил он, прикладываясь к кружке.
Ох уж эти местные порядки... Что идиотская логика? Раз родился вне брака, то значит от бесчестья и похоти, а раз так, то бастард и сам является концентратом похоти да бесчестья. Шиза какая-то, если честно.
— Мужчина я, как же... — снова потеряв весь пыл, запричитал Гена. — Даже с женщиной не переспал... Да на что я вообще гожусь? Я же...
Да, чтоб тебя! Достал ныть! Целый час этот бред слушаю! Я сейчас сам его трахну, лишь бы заткнулся!
Вскочив с кровати, я скомандовал сопляку встать на колени. Голубые глаза в страхе округлились, но прежде чем пацан открыл рот, дабы сказать какую-нибудь глупость, я извлек трофейный кинжал. Хрен с ним, можно и без коленей обойтись. Набрав воздуха, я положил лезвие на голое плечо:
— Повторяй за мной! Я Геннадий Клеберович-Са... Тьфу! Я, Геннаро Клебер-Сале, торжественно присягаю на верность своему отечеству — Российской Федера... Да твою-то мать!
Ну что же такое?! Третий год в этом мирке живу, а никак не привыкну! Вечно память чудит. А впрочем, все равно в душе не чаю, как у них тут в верности клянутся. Хрен с ним, присягой обойдется!
Физиономия парня менялась от недоверчиво-насмешливой до драматично-серьезной. По мере обряда, его глаза увлажнялись, а лицо приобретало все более и более серьезные нотки. Неужто он правда так сильно в оруженосцы хочет? К нищему наемнику? Совсем дурак что ли?
— К-клянусь достойно исполнять воинский долг... — блестя влажными глазами, благоговейно повторял пацан. — Мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй...
Крякнув и тряхнув головой, он вдруг зажал рот руками, стараясь сдержать подступивший кашель. Но выпитый «коктейль» из пива и вина уже вырвался наружу.
— Ты охренел?! Кто давал команду блевать на офицерскую обувь?! Ах ты... Черт, только этого мне не хватало... — фыркнул я принялся отряхивать запачканный ботинок.
Вот же говнюк! Мало того, что заставил по всему городу за собой бегать, так еще и обувь зафаршмачил!
Блин, как бы он не захлебнулся тут...
За все присяги, до которых мне приходилось доводить новобранцев — эта стала первой, где пришлось придерживать волосы блюющему парню. То еще «удовольствие», если честно. Особенно, если учесть сопение и похотливые выкрики раздающиеся из-за занавесок.
Но лучше уж так. Хоть сам не перепачкаюсь, когда до дома тащить буду. То, что жить ему теперь негде и не на что, было так же очевидно, как и временно утраченная возможность передвигаться самостоятельно. Не бросать же его в этом клоповнике? Хозяйка от халявы не откажется. Пару-тройку роз он ей за ночь точно заработает...
Поглядев на плюющегося пацана, я нехотя начал искать взглядом его одежду. Полуголым по улице точно не потащу. Подумают еще чего.
— И так не жилье, а сумасшедший дом... — проворчал я, вынимая из под его пьяной задницы мятый жилет.
***
Закинув бухого сопляка домой и уложив его возле не менее синего деда, я двинул в гильдию. Ночной мрак, разгоняемый лишь тусклым полумесяцем да редкими фонарями, не предвещал ничего хорошего. Зал гильдии встретил запахом мытых половиц и непривычный тишиной.
Едва зайдя внутрь, я встретился с «финальным боссом» этого дня.
— Ты опоздал. — заявила блондинка, сидя за стойкой регистрации в гордом одиночестве.
Книжка в ее руках и закинутые на столешницу ноги в черных туфлях вкупе с бутылкой темно-красной жидкости явно намекали — барышня дожидается уже не первый час.
— Да я бы вообще не пришел, если бы не эта дебильная записка! — приблизившись к регистрации, я хлопнул сложенной бумажкой по столу.
— Всего-навсего напоминание о пунктуальности. Которое не сработало. Два опоздания за два дня — есть чем гордится. — сухо подвела она и театрально захлопнув книгу, убрала ноги.