"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
В понедельник в госпитале вновь появился Звеньевой. Был он каким-то напряженным.
– Мы тут подумали, и я решил, - усмехнулся он.
– В общем, за три дня тебя на ноги поставят добрые люди.
– Каким образом? – спросил я, чувствуя, как от этого бравурного обещания у меня холодок пополз по позвоночнику. Что-то за ним крылось нехорошее.
– Пыточный шкаф тебе в помощь, Старьевщик, - еще шире улыбнулся куратор.
– Что?!
– Ты же знаешь, мы владеем некоторыми необычными методиками. И жестокими. Но крайне эффективными.
– Что, больно будет?
– Больно. Очень больно, - с готовностью подтвердил мои опасения куратор.
– Но без осложнений. Хвост и рога не отвалятся.
– А, боль всего лишь боль, - вроде бы беззаботно махнул я рукой, хотя перспектива меня определенно пугала. – Согласен.
– Не скажу, что рад за тебя, - вздохнул куратор.
– Но так надо.
«Так надо» - это ведь мой личный девиз. С ним всегда лезу к черту в пасть. Это «надо» выше всего – жизни, здоровья. Потому что «так надо» - это долг и назначение…
Глава 3
Размеренно сотрясал мир вокруг меня ритмичный стук медных молоточков, вгонявший в транс. А еще прожигал насквозь ледяной взгляд василиска. Будто некто неизвестный задался целью заморозить меня и обратить в камень.
Я встряхнул головой и вынырнул из полузабытья в реальность. Морок пропал. Сказочного существа не было. Но был некто похожий, в белом халате и белой шапочке, низко склонившийся надо мной. Его длинное лошадиное лицо с зеленоватым оттенком казалось на редкость неприятным. Но хуже всего был взгляд его раскосых карих глаз – холодный и злющий-презлющий. Так и будем его для себя именовать Василиском.
Ко мне вернулось понимание происходящего. Меня усыпили в госпитале ВВС уколом, прежде чем везти на «отработку в пыточной». И вот я очнулся, лежа полностью обнаженным на передвижной медицинской кушетке на колесиках. И теперь мог оглядеться.
Помещение было просторное, со стенами и полом, отделанными темно-зеленым кафелем. Температура идеальная – ни жарко, ни холодно. Ярко светили лампы дневного света, идущие под потолком змейкой. Здесь было множество всякой аппаратуры, напоминающей декорации к фантастическим фильмам семидесятых годов – когда все щелкает, пищит и переливается огнями. И размеренно тикали висящие на стене круглые и довольно старые механические часы – их стук и показался мне звонким звуком медных молотков. Эти самые часы смотрелись здесь совершенно инородно – механика в электронном царстве суперсовременных технологий. Но в их размеренном ходе был какой-то смысл.
Кроме Василиска здесь присутствовал Эскулап. Благородные седины, гордая осанка – ну прям образцовый медик из советских фильмов. Он врач, психокодировщик и кудесник «Фрактала». И он тоже смотрел на меня – пристально, но больше насмешливо и с сочувствием.
– Пора приступать, - неживым голосом компьютера произнес Василиск.
– Колдуйте, уважаемый коллега, - кивнул Эскулап.
Василиск заулыбался – неприятно и многообещающе. Нагнулся надо мной. Закрыл глаза. Принялся делать плавные пассы руками. Ну, прям известный телевизионный шарлатан сумасшедших девяностых годов Алан Думак, заряжавший космической энергией благодарному народу бутерброды и паленую водку.
– Заготовка годная, - резко распахнув глаза, подытожил Василиск.
Ну, заготовка так заготовка. Я не обидчивый. А обижаться на психов – это вообще последнее дело. Лишь бы работу свою он знал хорошо. А, судя по пиетету Эскулапа, который открыто и не таясь презирает дутые авторитеты и глубоко преклоняется перед авторитетами истинными, работу Василиск знает.
Доморощенный колдун сделал еще пару пассов, и мне неудержимо захотелось рассмеяться, настолько потешный киношный вид у него был. А потом неожиданно в груди начало жечь. Виски сдавило тисками. И будто какая-то горячая субстанция пыталась проникнуть мне внутрь.
Я невольно напрягся, всем своим существом отталкивая воздействие.
Василиск отпрянул, лицо его искривилось, как от зубной боли. И он раздраженно воскликнул:
– Расслабьтесь, больной! Иначе мы угробим друг друга!
– Достаточно, - сказал Эскулап. – Он уже готов.
– Под вашу ответственность! – нервно взвизгнул Василиск.
– Под мою, - со вздохом произнес Эскулап.
– Технология пока ущербная, - недовольно произнес Василиск. – Я уверен, вскоре будут внедряться чипы, позволяющие без особого риска и излишнего труда провести синхронизацию. Но из-за глупых предубеждений вы даже не хотите рассматривать такую возможность.
– Оставьте, коллега, свои фантазии для профессора Зинбельбаума, - отмахнулся Эскулап.
– А у нас конкретная работа. И конкретный больной… Ну, что, начинаем?
– Мне необходимо пять минут, чтобы прийти в себя и вернуть волевую фиксацию! – с вызовом произнес Василиск.
– Пять минут, - подумав, кивнул Эскулап. – Хорошо. Подождем.
Еще раз зло зыркнув на меня, Василиск вышел из комнаты.
Вот с первого взгляда он мне не понравился. Смотрел на пациента, как на кусок мяса. И еще он испытывал ко мне неприязнь – я на интуиции чувствую такие вещи безошибочно. Не будь здесь Эскулапа, я бы этому типу свою жизнь не доверил.
– Что это за дикое инопланетное существо? – спросил я вяло - сонное состояние не проходило. – Представить не мог, что у нас водятся такие чудики.
– Это не наш чудик, - пояснил Эскулап.
– С районной поликлиники вызвали? – засмеялся я слабо.
– Ты не представляешь, каких оригиналов нам приходится привлекать к сотрудничеству.
– И где наш хваленый режим секретности?
– Твоя жизнь дороже режима, - заверил Эскулап горячо.
– А без этого чудика Авилова нам не справиться.
– Надо резать и душу доверить врачам, - процитировал я старую и ныне подзабытую песню. – Если Бог не спасет, то спасет ремесло.
Только вот в моем случае ремесло оказалось ремеслом вивисектора, закончившего факультет клинического садизма.
В центре помещения стоял, интеллигентно гудя, аппарат, похожий на томограф. И написано на нем было большими буквами «Томограф Заречье».
Эскулап подошел к пульту, щелкнул кнопками, и аппарат загудел громче. Светильники под потолком стали из ярко-белых тускло-голубыми.