Фантом для Фрэн
Шрифт:
– Да уж поумней нашего, - сжимая губы, отозвался Алджернон. – Но расслабляться нельзя, Фрэн. Может быть, он действительно задумал убрать нас перед прибытием…
– Так когда то еще будет, - ответила она.
На них недовольно оглянулась соседка, и оба замолчали, хотя говорили шепотом.
Доев, они спокойно вернулись в каюту. Алджернон вдруг подумал, что даже благодарен Фрэн за такой промах – по крайней мере, О’Нил еще несколько дней не будет предпринимать никаких активных действий.
Главная опасность должна ждать их перед прибытием
Но, с другой стороны, тогда и О’Нил сможет спокойно улизнуть – Лондон огромный город. Нужда в кровопролитии отпадет. Он же умный негодяй…
– Никто больше ничего расследовать не будет, - сказал Алджернон, хотя оба это и так знали.
Фрэн кивнула.
– Само собой.
У экипажа и так дел по горло – а тут еще и такая темная история. Добро бы пропали бриллианты, а то какая-то египетская древность, неинтересная никому, кроме ученых! И подозреваемого на борту нет. Взятки гладки. Не беспокоить же из-за этого уважаемых пассажиров.
Алджернон подсел к девушке, обнял ее за плечи. Фрэн с облегчением уткнулась лбом ему в грудь.
– Только не говори, что я ребенок, - вдруг произнесла она. Алджернон вздрогнул.
– Что?..
Ему бы и в голову такое не пришло.
– Дональд, - пояснила Фрэн. – Он вечно называл меня капризным ребенком.
– Фрэн, - сказал археолог и остановился. Она была кто угодно, только не ребенок – уже до встречи с ним, задолго до встречи с ним.
– Ты взрослая и очень непростая женщина, - сказал Алджернон. – Ты…
“Я часто не понимаю тебя, как будто ты из другого мира”, - чуть не сказал он.
– Я тебя люблю, - сказал Алджернон.
Фрэн улыбнулась. Это была правда.
– Спасибо.
Он стал поглаживать ее пальцы, но это была просто ласка. Фрэн сама не поняла, когда перестала бояться его… порывов: может быть, когда поняла, что он хорошо себя контролирует?
– Ну, как будем действовать? – спросила она.
Алджернон поцеловал ее пальцы и отпустил ее руку.
– С осторожностью. Если, конечно, ты решила перестать зря рисковать собой и заставлять меня волноваться.
Фрэн фыркнула.
Чем больше мужчины волнуются за женщин, тем больше ими дорожат – а к тем, с кем во всем удобно, очень скоро привыкаешь… Собственно, то же и про женщин можно сказать.
Алджернон по-настоящему порядочный, хороший человек, но гарантии никогда не помешают.
Несколько дней они осматривались на каждом шагу и старались как можно меньше покидать каюту; хотя все вещи, которые могли бы представлять ценность для постороннего человека, у Алджернона и Фрэн были с собой. В сумках были книги по специальности, скромная одежда, оборудование, записки, переложенные фотографиями экспонатов… весь тот профессиональный багаж, при взгляде на который у непосвященных уже начинается головная боль.
Но ведь О’Нил мог этого не знать.
И они не знали о его планах – считает ли этот бандит их опасными настолько, чтобы избавиться от них? Его не было
Может быть, они смогут обратиться в Скотленд-Ярд* по прибытии в Лондон, но едва ли это даст результаты. У них нет ни фотографии преступника, ни имени, под которым он едет в Англию… только описание его довольно заурядной, в общем-то, внешности. Если только О’Нил уже не состоит на учете у лондонской полиции, что маловероятно. Едва ли он бывал в Англии прежде.
Когда до прибытия в порт остался всего один день, Фрэн и Алджернон всерьез занервничали. Алджернон даже предлагал не ходить на завтрак, и Фрэн чуть было ему не уступила; она боялась еще больше него, но какое-то упрямство помешало ей прислушаться к словам археолога.
– Я не хочу сходить на берег голодной, - заявила девушка.
Хотя мысль о еде вызывала тошноту – Фрэн обладала слишком развитым воображением, чтобы быть бесстрашной. Она боялась намного больше, чем думал Алджернон. Отважная. Да, это можно было сказать о ней – умеющей преодолевать свой страх.
Они отправились на завтрак. Алджернон съел все – излюбленный основательный английский завтрак, яичница с беконом и овсянка - а Фрэн едва ли осилила половину.
– Будь крайне осторожна, - прошептал археолог. – Когда будем сходить, держи ухо востро.
Она кивнула, чувствуя себя совсем больной – яичница так и рвалась наружу. В каждом из соседей ей чудился О’Нил. Алджернону пришлось подать ей руку, чтобы Фрэн смогла выбраться из-за стола.
– Идем и берем вещи, быстро, - приказал он, и они напряженно прошагали в свою каюту. Там их ждали уже собранные чемоданы. Они ненадолго присели на койки, замерли, глядя друг на друга.
– Ну, вперед, - сказал Алджернон.
Фрэн подхватила свой чемодан, он – свой: в левую руку. Правые оставались свободными и держались поближе к карманам.
Они покинули каюту и направились на палубу – пассажиры уже собирались там, но так рано, как Фрэн и Алджернон, приготовились немногие. Фрэн уже видела берег. Сейчас стоял апрель. В Лондоне будет тепло…
Конечно, там нечасто бывает по-настоящему тепло – но такое сыроватое тепло, смешанное с прохладцей, Фрэн любила больше всего. Она действительно северный человек.
– Готовимся выходить, - прошептал ей Алджернон. – Не отвлекайся!
Фрэн кивнула. Хотя знала, что на корабле О’Нил едва ли нападет.
Пароход причалил – и Фрэн была ошеломлена, увидев на берегу сияющие лица, руки, машущие пассажирам, услышав приветственные крики. Она почти забыла, что существует такая штука, как любящие родственники, которые ждут людей домой…
– Внимание! – сердито шепнул ей археолог. – Выходим! Очнись!
Она кивнула и укусила себя за губу, чтобы сосредоточиться; сердце вдруг часто застучало. Фрэн осознала, что вот они – мгновения, когда их с Алджерноном могут убить.