Фантом для Фрэн
Шрифт:
– Только чаю, если можно, мадам.
– Пожалуйста, проходите в гостиную. Роберт, иди в свою комнату, не мешай!
– Пусть Роберт посидит с нами, - сказала Фрэн, очаровательно улыбаясь. – Ему, наверное, тоже хочется послушать о Египте.
– Конечно! Я не помешаю, мисс Грегг, правда!
Бедный Роберт едва стоял на месте – так боялся, что его прогонят и он не услышит, какие чудеса видела Фрэн в Египте.
“Лучше тебе и не знать этого, мальчик, правда”.
Миссис Корнер задержала Алджернона на пятнадцать минут –
Но Фрэн знала, что скажет ровно столько, сколько намеревается.
Алджернон, поклонившись хозяйке, ушел, оставив о себе самое лучшее впечатление. А Фрэн осталась выдерживать натиск обоих Корнеров – но это оказалось очень даже приятно. По ней действительно скучали здесь… и ее действительно ценили, пожалуй, больше, чем дома.
Поезд отходил в восемь вечера – и Алджернон заехал за своей невестой без десяти семь. Миссис Корнер чуть не задержала его еще для одной чашки чаю, но он, смеясь и извиняясь, отбился. Они уехали, в гораздо лучшем настроении, чем до встречи с Корнерами – и оставив их в гораздо лучшем настроении.
***
Поезд тронулся, а Фрэн все никак не могла поверить, что это происходит – вдруг она словно бы вынырнула из настоящего момента и взглянула на свою жизнь со стороны. На эту сумасшедшую круговерть, вихрь совершенно невероятных событий. Неожиданно Фрэн испугалась, что все это только снится ей, что она не живет по-настоящему…
– Элджи, - сказала она, протягивая руку своему жениху.
– Что, дорогая?
– Это все слишком… слишком для меня, - сказала девушка со слезами на глазах. – Слишком фантастично для моей психики. Понимаешь?
Больше всего она боялась, что он не поймет. Но это был умнейший человек.
– Понимаю, - сказал Алджернон. – Я нередко испытывал то же самое. Жизнь настолько поразительна, что произведения наших лучших фантастов блекнут перед ней. Ты просто… не обозревай ее всю. Можно запаниковать, когда жизнь представляется тебе огромной… бесконечной панорамой. Можно подумать: как ты с этим справишься?
Фрэн взглянула на него – голубые глаза казались сапфировыми в сумерках. Но он сейчас не думал о ее красоте.
– Ну и как ты с этим справишься?
– Знаешь, что это такое – безвременье? – спросил Алджернон. – Это когда ты понимаешь, что ты здесь и сейчас, нет ни вчера, ни завтра. Вспомни, как египтяне обозначали вечность.
Он сложил кольцо из больших и указательных пальцев и несколько мгновений держал его перед глазами Фрэн.
– Круг, у которого нет ни начала, ни конца, - сказал он. – Не что-то необозримое, напротив – обозримое, постижимое. То, что не раздавит тебя, то, что не тяготит
Фрэн усмехнулась.
– Ты рассказываешь мне, какими были древние египтяне…
– Мне кажется, они понимали то, что нами утрачено, - задумчиво сказал Алджернон, проигнорировав ее насмешку.
– А некоторые современные физики считают, что время – иллюзия*, - прибавил он. – Что оно вторично, Фрэн. Сначала – мы, а уж потом – оно. Мы есть здесь и сейчас, и это главное.
Фрэн слабо улыбнулась.
– Я еще не встречала таких умных людей, как ты…
– Есть гораздо умнее, - ответил Алджернон. – Я всего только… привык размышлять над жизнью.
Она покачала головой и пристроила ее на его плече.
– Я так счастлива, что я с тобой. Что я нашла тебя.
О нет, это опять была не любовь – и Алджернон понимал, что это не любовь. Это было счастье встретить на своем жизненном пути человека высокого интеллекта, не боящегося задумываться над жизнью. Того, кто не довольствуется неопределенным бездумным существованием большинства. Он тоже встретил такое существо – и сейчас они сидели рядом, тесно прижавшись друг к другу, счастливые только этим.
– Ложись спать, - нежно сказал Алджернон. – Мы приезжаем рано – не выспишься…
– Конечно.
Было девять часов, и спать ей не хотелось; к тому же, она еще долго не уснет, думая о том, что Алджернон ей сказал. Но Фрэн расправила постель – Алджернон чуть не отстранил ее от этого простого дела, но она отказалась от помощи. Ну его, это плечо, поболит и перестанет.
Потом она разделась и легла. Алджернон еще не начинал готовиться ко сну – присел на ее полку, взяв девушку за руку.
Глаза его светились любовью и нежностью.
– Ты никогда не перестанешь удивлять меня, дорогая.
– Тебе это не нравится? – улыбаясь, спросила Фрэн, глядя на него снизу вверх.
Археолог покачал головой. Он наклонился и поцеловал ее.
– Я счастлив, что обрел тебя.
Потом сам разделся и лег, стараясь не шуметь – думая, что, может быть, его подруга уже заснула. Но она не спала – любовалась им украдкой. Она тоже была счастлива, что обрела его.
“То, что для меня дороже любви, - вспомнились Фрэн слова Алджернона. – А для вас?”
Да, шепотом сказала она. Да.
Утром он нежно разбудил ее – Фрэн захныкала в полусне оттого, что потревожили ее плечо. Потом открыла глаза.
– Элджи?..
– Просыпайся, солнышко.
Она смущенно хмыкнула – ну что за имена, солнышко, цветочек, они совсем ей не идут! Потом села, протирая глаза; подавила зевок.
– Уже пора вставать, да?
Он с улыбкой кивнул – ее почти не удивило, что Алджернон полностью одет. Как Фрэн завидовала людям, которые любят рано вставать. Но потом она вспомнила, что ей сегодня предстоит, и сон как рукой сняло.