Фантом для Фрэн
Шрифт:
– Миссис Грегг, я хотел бы помочь вам материально… - начал Алджернон, и тут же понял, что допустил еще более грубую ошибку.
– Мистер Бернс, я никогда не приму от вас ничего, - сказала миссис Грегг, обмахиваясь платком, как будто ей было жарко – но она не расстегнула ни пуговки своего пальто, даже не ослабила кашне и не сняла второй перчатки. – Скажите…
Последнее прозвучало мягче и словно бы задумчиво. Алджернону даже показалось, что миссис Грегг отчего-то пришла в мирное настроение,
– Ваши деньги – вы получили их, продавая украшения, снятые с выкопанных вами мертвецов? – четко и ясно, как самый обыкновенный деловой вопрос, произнесла она. – Ведь в этом заключается суть… египтологии, насколько мне известно?
– Да, мэм, - ответил Алджернон.
Миссис Грегг кивнула. Она так и знала.
– Тогда мне больше нечего делать в этом доме, - сказала женщина и, не попрощавшись ни с кем из хозяев, зашагала к двери.
– Мама!..
Миссис Грегг замерла на пороге, схватившись за косяк. Она не обернулась к дочери.
– Что тебе нужно?
– Мама, как здоровье Честера? – спросила Фрэн. Несколько мгновений ей не отвечали.
– Он очень страдает телом, - наконец, не оборачиваясь, надрывно выговорила миссис Грегг. – И я не желаю, чтобы ты повредила еще и его душе.
Дверь хлопнула.
Несколько мгновений Алджернон и Фрэн потрясенно молчали. Потом археолог сделал шаг к своей невесте – он видел, что она вот-вот забьется в истерике.
– Апологеты религии любви порою бывают очень жестоки, - сказал он.
– Ничего не говори!..
Фрэн крепко прижалась к нему, плача от боли в плече и душевной боли.
– Она во всем права, - пробормотала она.
========== Глава 32 ==========
– “Жречество XIX династии”, - нахмурившись, прочитала Фрэн.
Потом подняла голову и заявила:
– Алджернон, это заглавие не подходит.
– Почему? – спросил он. Алджернон не был особенно задет ее словами – напротив, с интересом ждал ее возражений: все равно авторство этой книги и слава будут принадлежать ему.
Фрэн вздохнула.
– Потому что это слишком общо, - проговорила она. – Видишь ли, из этого заглавия неясна суть конфликта… и баланса, который достигался противодействием двух этих сил, фараона и жрецов. Жрецы противостояли абсолютной власти правителя-бога, его амбициям, которые достигали у фараонов огромных масштабов. С другой стороны, фараон сдерживал жадность и властолюбие слуг богов. Жрецы поддерживали в народе религиозное чувство, не связанное с культом личности фараона…
– Вот как? – спросил Алджернон.
Она пожала плечами.
– Ну конечно.
– Не смотрел на эту проблему в таком аспекте, - сказал археолог.
–
– Ты считаешь, что это положительные изменения? – спросил Алджернон.
Они с нею никогда не говорили о религии открыто – хотя религиозное чувство было присуще и ему, и ей.
Хотя ни Алджернон, ни Фрэн не могли причислить себя к последователям ни одной организованной религии.
– Да, - сказала Фрэн. Она чуть улыбнулась.
– Я считаю, что не верить в Бога просто глупо. Но не в маминого католического Бога, не в святую троицу…
Алджернон кивнул. Он был с нею совершенно согласен.
– Я деист, - сказал он. – Ты тоже.
– Да, - ответила Фрэн. – Я чем дальше, тем больше убеждаюсь в существовании высшего разума, которому подчинено все. Ученым, которые, как никто, понимают, как сложно и стройно организован мир, просто глупо полагать, что мир произошел “случайно”. Случайность не может создать даже одного атома!
– Абсолютно согласен, - сказал Алджернон. – Случайность – не движущая сила, не закон, тогда как все в природе подчинено своему закону.
Он помолчал.
– Просто ученым неприлично быть верующими – поэтому такие вопросы в нашем сообществе замалчиваются, хотя, я уверен, не один наш коллега об этом задумывался.
– Я даже знаю, почему неприлично, - сказала Фрэн. – Потому что христианская религия в таком виде, в каком она есть, оскорбительна для разума. Все эти шесть дней творения, Адам и Ева, созданная из ребра, солнце, ходящее кругом земли…
Алджернон рассмеялся.
– Вот поэтому едва ли ты найдешь хоть одного серьезного ученого-католика. Хотя деисты, как мы с тобой, среди них есть…
И прибавил:
– К тому же, у тебя еще более веские причины быть деисткой, чем у меня.
Фрэн кивнула.
Она молчала некоторое время, потом сказала:
– Мы отвлеклись, Алджернон. Мы говорили об Амоне и его влиянии.
Алджернон, который во время разговора расхаживал по комнате, сел. Потер подбородок.
– Фрэн, меня смущают твои выводы о монотеистическом влиянии Амона. Если ты помнишь, в истории Египта существовал только один период, когда это государство было монотеистическим – да и то такие взгляды были навязаны народу насильно и не удержались долго.