Фантомная боль
Шрифт:
* * *
Со своей женой я познакомился как-то раз весной, в четверг; в ту пору я еще и понятия не имел о коллоквиумах по переводу и даже не догадывался об их существовании. Дело было поздним вечером. До этого я поужинал у одной своей шапочной знакомой. Она угощала меня макаронами с зеленым сыром, но блюдо не слишком удалось. Причина неудачи коренилась главным образом в зеленом сыре. Мою шапочную знакомую это довольно-таки сильно расстроило. И хотя я сам в тот период был
— Порой блюда не получаются, но в этом нет ничего страшного. Это с каждым может случиться.
Утешение приносят не оригинальные фразы, а скорее банальности, особенно если произносить их с прочувствованным видом.
Поздним вечером того же дня, точнее, в самом начале следующего я познакомился со своей женой. Я работал тогда в ночном магазине в Амстердаме. Она переступила порог со словами:
— Можно я здесь спрячусь? За мной гонятся!
В тот вечер я был в магазине один, а я не такой уж герой.
— Пожалуйста, — ответил я, — можете прятаться. Холодно на улице?
Она отрицательно покачала головой и принялась разглядывать овощную запеканку, а я стал напряженно следить за входной дверью, терзаясь мыслями, как мне себя вести, если этот негодяй обратит свою агрессию на меня. В то время меня преследовало навязчивое убеждение, что любая агрессия должна непременно обрушиться на меня, как некая субстанция, которую мы, сами того не осознавая, к себе притягиваем.
— Так я позвоню в полицию? — спросил я.
Она снова отрицательно покачала головой и ткнула пальцем в запеканку:
— Вы ее тут сами готовите?
— Нет, — честно признался я, — но я ее подогреваю, если надо.
Значительная доля моих обязанностей состояла как раз в том, чтобы подогревать разные блюда. Я здорово навострился в этом деле.
— Несколько секунд придется подождать, — сказал я своей будущей жене, после чего мы с ней совершенно синхронно посмотрели на остатки лососевого салата.
Я подумал о парне, который за ней гнался, и еще о том, что, вероятно, очень скоро я буду ползать по полу ночного магазина, собирая собственные зубы. О чем в эту минуту думала она, я не знаю. Возможно, что и ни о чем, ведь предзнаменований не существует.
Я вытер руки о фартук и стал взвешивать слова, которые собирался произнести. Но если слишком долго взвешиваешь слова, то становишься нем как рыба, а потом, не успеешь и глазом моргнуть, жизнь уже прошла, а ты так ничего и не сказал.
Мне хотелось жить, но я не знал как. Работа в ночном магазине представлялась мне лучшим способом прояснить этот вопрос. В итоге эта работа оказалась важнее и увлекательней участия в коллоквиумах по переводу. Все в конечном счете оборачивается нам на пользу.
Когда минуло четверть часа, а мерзавец, пустившийся за ней в погоню, так и не появился, я продал своей будущей жене вторую порцию овощной запеканки. Про себя я надеялся, что маньяк в один прекрасный момент все-таки появится, ведь иначе мне придется всю ночь провозиться с ней и я не смогу вовремя закрыть магазин. Вторую порцию овощной запеканки она решила тоже съесть прямо на месте.
— От погони разгорается аппетит, — заметил я.
Она кивнула с набитым ртом. Судя по всему, она задумала съесть все, что имелось у нас в магазине. Мне не очень нравилось, когда клиенты едят в зале: после этого всегда оставались кучи мусора и мне приходилось убираться. Но по распоряжению хозяина я не мог запрещать им есть у нас.
— Если они хотят съесть свою порцию прямо тут, то пускай себе. От этого наш оборот только растет. Иначе они пойдут в «Барбареллу».
Лишь через много лет я понял, что, возможно, в тот вечер за ней вовсе и не гнался маньяк, просто она слегка растерялась. Я по собственному опыту знаю, что бывает ложь, за которую держишься до конца. Не потому, что боишься разоблачения, а просто потому, что ни за что не хочешь расстаться с некоторыми иллюзиями. Обычно это маленькие иллюзии, но до чего они прекрасны!
В тот вечер на ней, моей будущей жене, была короткая юбка, кажется шотландка, но без булавки, и туфли на высоком каблуке. Я уже много лет не видел, чтобы она носила туфли на высоком каблуке. Но когда я с ней познакомился, у нее как раз был такой период, когда она постоянно их носила.
— Уф, как же вкусно! — сказала она, справившись со второй порцией овощной запеканки.
— Да, — согласился я. — Если вы хотите, чтобы я все-таки позвонил в полицию, я с радостью это сделаю.
— Да ладно, не надо, — отказалась она и расплатилась.
Она уже собралась было уходить, как я вдруг спросил:
— Ну, как там в море?
Она выглянула в окно и сказала:
— Он, наверное, погнался сейчас за другими женщинами.
— Пока, — прокричал я ей вслед и принялся чистить микроволновки, потому что именно на них в первую очередь обращал внимание хозяин, входя днем в магазин. Хорошо ли отчищены микроволновки? То, что, к примеру, мыши погрызли чипсы, его, похоже, не волновало. Главное — это чтобы сверкали микроволновки.
Через несколько дней после нашей первой встречи она снова заглянула ко мне в ночной магазин. На этот раз она уже не спасалась бегством от подозрительного субъекта.
— Я пришла ради овощной запеканки, — сказала она, — вы можете мне ее подогреть?
— Конечно, — ответил я. — Для этого я здесь и нахожусь.
Так она стала постоянной потребительницей нашей овощной запеканки. Почти всегда являлась среди ночи и стоя съедала порцию. Изредка она к тому же сбрасывала туфли, приговаривая:
— По-моему, так будет еще вкуснее.
Мне она казалась очень милой, но я не понимал этой ее привычки снимать туфли.
Она никогда не говорила, что я, дескать, что-то не так делаю, что запеканка слишком холодная, или что пиво слишком теплое, или что, допустим, молоко слишком дорогое. Почти все наши клиенты постоянно на что-то жаловались, обычно им не нравилась цена. Даже бродяги, заглядывавшие в наш магазин, ныли, что у нас холоднее, чем на улице, и уверяли, что об наши сухари можно сломать зубы. Черствый хлеб мы всегда отдавали бродягам.