Фартовые деньги
Шрифт:
Словно бы в подтверждение этого со стороны речки донеслось несколько коротких очередей.
ГДЕ ЖЕ УХАН?
— Ну что, гражданин Борман? — спросил Механик у корчившегося от боли «партайгеноссе». — Значит, все бегаем от Нюрнбергского трибунала? Блин, а ты для своих ста с лихом неплохо сохранился! Небось аэробикой занимался или шейпингом?
— Ну ты, садюга! — провыл Борман. — Выдерни железяку эту! Крыша едет…
— Если выдерну, ты, козел, кровью изойдешь.
Очень кстати из подвала при помощи Нинки, пошатываясь, вылез Шура. Он с трудом стоял на ногах, и экс-«лохотронщица» усадила его на стул.
— Рыло поганое! — Нинка была готова выцарапать глаза и Борману, и Шванде. — Еще садюгами обзывает! А раненого прикладом — это что, нежность?!
— Не лезь, а? — вяло произнес Шура. — Без моралей обойдемся.
— Ну так что, «партайгеноссе», — спросил Ларев, — будешь колоться или придется в гестапо играть?
— Лучше в НКВД, — прошипел Борман. — Там тоже умели…
Борман в это время надеялся лишь на одно: на Ухана. Он должен был уже подойти с десятком бойцов Вити Басмача. Не от речки, а с другой стороны. Охранники Ларева убежали в погоню, остальные здешние мужики собрались здесь. Есть шанс подобраться к избе незамеченными. Где же он, блин?! Заблудился, что ли?
— Ладно, — сказал Механик. — Можно и в НКВД поиграть…
И выщелкнул из кастета ножевое лезвие. Этот хорошо знакомый щелчок почти мгновенно привел в чувство Швандю. Да еще и Юлька крепко пнула его носком кроссовки.
— Говори, харя вонючая! — прорычала она, и ее Швандя перепугался даже больше, чем Механика.
— Я! Я скажу! — пробормотал он торопливо. — Это они все придумали! С Уханом! Меня заставили, я кассету хотел отдать, а они меня напоили, связали, бить начали…
— Это все в пользу бедных! — перебил Ларев. — Что конкретно задумали?
— Ну… — косясь на Бормана, готового ему глотку перегрызть, пролепетал Швандя. — Они так решили: я проведу Бормана с «казанами» по протоке, а Ухан от шоссе через лес пройдет. Там, если по прямой, всего семь километров получается. Они по карте мерили…
— Пидор! Сука продажная! — взвыл Борман и, оскалив зубы, дернулся в сторону Шванди, едва вцепившись ему в ухо, но Ларев сгреб «партайгеноссе» за ворот и отшвырнул к стене, крепко приложив об нее затылком.
— Продолжай, продолжай! — подбодрил Механик, поигрывая кастетом перед Швандиной мордой.
Тот облизнул губы и бросил еще один взгляд на обмякшего Бормана.
— Они сигналы установили… — произнес Швандя. — Короче, если Борман нормально все сделает, пускает зеленую ракету. С «карандаша» такого, он у него в верхнем кармане прицеплен, как авторучка… То есть Ухан может спокойно подходить. А если помощь нужна — то красную пустят…
— Во гад! Во гад! Думаешь,
— А почему они по рации связь не держат? — спросил Механик.
— Я им сказал, что ты голоса подделывать умеешь… — нехотя ответил Швандя. — Как Винокур…
— Сколько народа с Уханом?
— Человек десять. Вся его бригада и еще Резаный со своими и пулеметом.
— Какой пулемет? — заинтересовался Олег.
— Старый, с диском снизу, навроде «ППШ», но с лентой, — Швандя видел пулемет только пару раз и не знал, как он называется.
— Понятно, — кивнул Механик, сразу сообразив, что речь идет об «РПД». — А Витя что, в конторе остался?
— Нет… — замялся Швандя. — Он должен был на шоссе дожидаться. Если тут все нормально, надо было одного из ваших, кто дорогу по просекам знает, взять и доехать до Вити. А потом он должен был со всеми машинами сюда подъехать. Чтоб рыжевье забрать…
— Сколько машин у него должно быть?
— Своих четыре и три Бормана — те, которые нас на Снороти высаживали.
— Сколько с ним людей?
— Человек двадцать… — Швандя точной цифры не знал.
В это время вбежал, волоча два автомата, охранник Гриша. Очень довольный собой и жизнью:
— Прищучили! Как раз гад в лодку хотел залезть. А второй в саду, у забора лежит. Ваша работа, Владимир Васильевич…
— Молодцы… — скупо похвалил Ларев. — Оружие и патроны забрали?
— Так точно. Мы их вообще всех в одну кучу стащили. Точнее, рядком выложили за сараюшками. Шесть штук.
— Теперь занимайте оборону фронтом от реки, — по-военному приказал Ларев, — за лесом и дорогой смотрите.
— Можно мне с ними? — попросился Епиха.
— Останься здесь, — мотнул головой Механик. — Автомат можешь взять, но вы мне с Юлькой здесь нужны. Этих покараулите, если что. К тому же Бормана перевязать надо, он еще живой нужен. Сядь ему на ноги, Алексей. А ты, кулема, закрутку приготовь. Ну, и перевязку всю тоже. Помнишь, как я учил?
— Помню, — проворчала Юлька. — Лечить еще козлов этих…
Епиха оседлал ноги дергающегося Бормана, а Механик, вспоров ножевым лезвием кастета рукав камуфляжки «партайгеноссе», обнажил его предплечье с глубоко вонзившимся треугольным сюрикеном.
— Наркоза дать? — неожиданно предложил Олег.
— По голове кастетом? — криво усмехнулся Борман. — Один хрен…
— Зачем? — хмыкнул Механик. — Самогон имеется. Медицинской чистоты. Советская власть даже к фашистам гуманизм проявляла…
— Только к своим хреново относилась, — буркнул Борман. — И не фига меня фашистом обзывать. Меня так в шутку назвали, просто я на Визбора похож.
— Точно, — сказал Механик, доставая из шкафа бутылку без этикетки, заполненную довольно прозрачной жидкостью голубоватого цвета. Наполнив большой граненый стакан, он поднес его к губам Бормана.