Фата-Моргана 3
Шрифт:
Накидка, казалось, взлетела вверх. Стелло услышал странный звук, похожий на рыдание, приглушенное маской.
– О, вы не танцуете, чужеземец! Пока еще нет, не теперь! Подумайте же! Ваша маска…
– Но я не ношу никакой маски, – сказал Стелло, с трудом контролируя свой голос и чувствуя гнев, поднимающийся в нем.
"Может быть, это заговор? – подумал он. – Может, они все намереваются ввести меня в заблуждение? Почему этот танцор не встает снова? Зачем эта неподвижность, эта тишина?" Он не отважился посмотреть на свою руку, потому что все еще чувствовал то
Он отвел взгляд от золотой маски и увидел – или это был обман зрения? – как из одной из лун, бледной, жемчужной луны, вниз ударил луч и заскользил над равниной. Гнетущее молчание повисло над толпой, и неподвижность эту можно было сравнить только с бездонной морской глубиной. Непостижимо! Накидка и маска съежились и растворились в пыли. Стелло прищурил глаза, но не увидел больше ничего, кроме безбрежного моря песка.
Это было жутко. Он непроизвольно коснулся правой рукой пустого пояса. Но тут же понял, что никакое оружие не сможет его спасти. При каком ритуале он только что присутствовал? Церемонии жервоприношения?
– Вы можете меня проводить? – хрипло спросил он золотую маску. – Я здесь чужой. Я не знаю ваших обычаев. Я проделал долгое путешествие, хочу есть и пить. Я одинок. Но мой народ считает за честь приветствовать всех путешественников от западной части небосклона до восточной. Моя планета мирная, но могущественная, ценит любую помощь и оказывает ее другим.
Привычные фразы вежливости древнего языка, казалось, внезапно засверкали новыми красками. Хотя они уже тысячи раз произносились при других обстоятельствах и в других мирах, ему казалось, что эти слова, свежие и незатасканные, не произносимые в течение тысячелетий, были только что придуманы.
Но он не получил ожидаемого ответа. Золотая маска приблизилась к нему вплотную, он почувствовал легкое дыхание.
– Разве вы не заметили цвета моей маски?
Хотя голос был мягок и женственен, Стелло вздрогнул.
– Вам действительно нужен сопровождающий, чужеземец? Вам недостаточно луны и маски? Смените маску, пока еще не поздно.
Стелло усмехнулся.
– Я не знаю, какое значение вы придаете этим маскам, мое лицо открыто. С этой "маской" я родился, с ней я и умру, как и все люди моего народа.
– Действительно, чужеземец, – сказала маска скептическим тоном, в котором Стелло уловил нотки печали.
– Прошу вас, уйдем отсюда, – сказал он. – Я не знаю, почему, но меня угнетает это место.
– Как вам угодно.
Они пошли по тихим улицам, отливающим то золотым, то белым, словно две луны на небе оспаривали право освещать им путь.
– Не поймите меня дурно, если я признаюсь, что ничего не знаю об этом мире, – начал Стелло. – Я не могу различать ваши маски. Указывают ли они на различия вашего положения, являются ли украшением, а может быть, они служат вам лицами?..
– Вы не знаете этого, чужеземец? – спросил голос. – Вы, должно быть, прибыли издалека. Ваш род, наверное, слишком юн. Поточу что, насколько мне известно, эти маски старше нас, старше даже древнего языка, на котором вы так своеобразно говорите.
– Я
Накидка беспокойно зашевелилась.
– Я не понимаю, чужеземец. Ваши слова полны горечи. Забудем все, потому что здесь Планета Семи Лун, здесь Город Семи Врат, а мы Народ с Семью Масками. Но как могло случиться, что ваш народ с самого рождения носит только одну маску этого цвета?
– Да, это так, – ответил Стелло. – Вам это чем-то мешает? Мы здесь парии?
Он мельком подумал о расах Земли, о желтой, как золото, и черной, как эбеновое дерево. Разница между ними была ничтожна, и обе эти расы превосходили белую в выражении радости или глубокой печаля. Он вспомнил, что с возрастом они постепенно седеют и краски покидают их лица; даже самые черные и желтые среди них все больше и больше становятся похожими на белого человека.
Однако он ничего не сказал.
– Нет, нет, – ответил голос на его вопрос. – Вы не должны так думать. Я вижу, что вы не знаете наших обычаев. Но почему вы выбрали такой мерцающий жемчуг?
Стелло принужденно усмехнулся.
– Этот выбор сделал не я.
– Разве это возможно? – задумчиво спросил голос. – Разве может весь род решиться на смерть? Зачем же вся жажда борьбы и это чудовищное отчаяние, которое гонит вас от бездны к бездне?
– Я не понимаю.
– Вы не понимаете? Ваш дух настолько инертен, или вы так захвачены танцем? Вы не заметили, о чем метет здесь ветер? "Смени свое лицо! Смени свое лицо!"
У Стелло по спине побежали мурашки. Он задумался над тем, что только что сказала ему фигура. Внезапно увидел свое лицо другими глазами. До сих пор оно служило ему удобной защитой, за которой он прятался, или экраном, отражающим весь его внутренний мир: и радость, и страх, и боль, и удивление. От своего лица он не мог отделиться, никогда не хотел отделяться, даже во сне. Теперь он имел дело с народом без лиц, который сам отказался от лиц из плоти и скрывает образовавшуюся пустоту за металлическими масками. Он подумал о существах, которые не отличаются друг от друга ничем, даже внешней оболочкой.
Эта мысль была ужасна! Он ощупал кожу на своем лице и почувствовал ее, теплую и живую, на лбу, щеках и подбородке, под своими жесткими пальцами. Он погладил крылья носа.
"Мое лицо – маска? – подумал он. – Нет уж!"
Я знаю, – сказал он наконец. – Я думаю, здесь скрывается великая тайна, и, может быть, я прибыл на эту планету именно для того, чтобы разгадать ее. Не мучайте меня! Между этими лунами, вратами и масками должна быть какая-то связь, но здесь отсутствует последнее связующее звено.