Фауст
Шрифт:
Под знаком Рыб
Хотя до конца неизвестно, работал ли Фауст над приписываемым ему «Адским заклятием», можно с уверенностью сказать, что одно событие ускользнуло из поля его внимания. Предсказанное на февраль 1524 года соединение семи планет в знаке Рыб, всегда служившее источником тревоги, не могло быть секретом для такого искушённого в своём деле астролога, как Фауст. Все ждали ужасных событий. Считалось, что в 1484 году к ужасающему распространению сифилиса привело именно соединение Сатурна и Юпитера в знаке Скорпиона. Появление в знаке Рыб необычно большого количества планет заставляло многих предсказывать скорое наводнение библейского масштаба.
К тому же незадолго до этого, в 1499 году, Иоганн Штоффлер и Якоб Пфлаум в своём «Альманахе нова» предсказали наступление конца света в 1524 году:
«Определённые
Предсказание Штоффлера и Пфлаума, в значительной мере отредактированное, разошлось в основном по научным кругам. Ситуацию в корне изменил знаменитый итальянский астролог Лука Гаурико (1476–1558), в 1512 году отправивший свой прогноз в рейхстаг Трира. Гаурико, изобразивший по-настоящему живую картину грозящей катастрофы в работе Prognosticon ah incarnationis, стал первым, кто заговорил о потопе, вызванном соединением планет. Встревоженный Людвиг V приказал Штоффлеру и Вирдунгу разобраться в этой ситуации, а вдохновлённый Леонардо да Винчи написал необычайно яркую картину бушующих водоворотов.
За несколько лет до этого Фауст находился в Гейдельберге, где мог обсуждать проблему с Вирдунгом, а Вирдунг определённо писал о грозящей катастрофе в 1520 году при обсуждении явлений в небе над Веной. Он раскрыл эту тему в работе «Практика» 1521 года. Вирдунг считал, что эффект соединения планет проявится в 1523 году и уже в 1524 году это приведёт к уничтожению пищи на земле и кораблей на море. Он, однако, не принадлежал к партии «Ноева ковчега» и склонялся к мысли о том, что наводнение не приведёт к долговременным последствиям. Вирдунг вычислил, что последствия потопа будут давать о себе знать ещё около 40 лет, интервалами, с точно рассчитанными до 1563 года.
Одним из наиболее влиятельных произведений того времени считается книга предсказаний Mirabilis Liber, или «Чудесная книга». Хотя авторство книги приписывали астрологу Фридриха III Иоганну Лихтенбергеру (1440–1503), работа была написана явно позднее и включала не только работу Лихтенбергера Prognosticatio («Предсказание») 1488 года, но также отрывки из «Краткого изложения откровений» Савонаролы 1495 года. Prognosticatio Лихтенбергера пользовалась успехом; выдержав 32 издания, эта работа до 1530 года разошлась тиражом около 10 000 экземпляров. Книга Mirabilis Liber впервые опубликованная в 1522 году, была вскоре перепечатана в Лионе Жаном Бессоном (в 1523 году, хотя на книге указан 1524 год) и не раз переиздавалась впоследствии. Тема катастрофы была у всех на слуху. В главе с названием «Ещё одно пророчество Хуана Ватигуеро» говорилось, что «… многие города и крепости на реках По, Тибр, Рона, Рейн и Луара будут разрушены сильнейшими наводнениями и землетрясениями».
Обложку астрологической «Практики» Леонарда Рейнмана, где рассказывалось «о великом и многообразном соединении планет» (1523), украшала картина, изображавшая планеты внутри гигантской рыбы, которая извергала на Землю потоки воды, уносившей с собой дома, церкви и мёртвые тела. Даже не столь радикально настроенные астрологи предсказывали выпадение необычайно обильных осадков в виде дождя и снега. Лишь немногие прогнозы противоречили общему мнению. Ещё в 1519 году племянник Пико делла Мирандолы, Агостиньо Нифо, написал работу «О ложном предсказании потопа», где отстаивал мысль, что затмение 1523 года не повлияет на эффект соединения планет. Нифо верил, что его контрпредсказание избавит людей от навязчивого страха потопа. Надежда оказалась напрасной. Вопрос в том, находился ли Фауст на стороне радикальных или умеренных астрологов. Независимо от позиции, его предсказания были забыты.
Пророки могли ещё 25 лет распространять вести о предстоящей катастрофе, и у людей было ровно столько же времени для переживаний. С изобретением книгопечатания открылась возможность с необычайной скоростью донести сигнал о приближающейся катастрофе до всех уголков Европы. Количество публикаций достигло пика в период с 1519 по 1523 год, когда 60 разных авторов написали на эту тему около 160 работ, тиражированных в количестве приблизительно 160 000 копий{244}.
По мнению известного хрониста XIX века Чарльза Маккея, изучавшего наиболее выдающиеся заблуждения и безумства человечества, в XVI веке Лондон заполонил целый «…рой… предсказателей и астрологов, с утра до вечера раскрывавших секреты будущего людям из всех общественных слоёв»{245}. Уже в июне 1523 года предсказатели достигли единства в том, что 1 февраля 1524 года Темза выйдет из берегов и грязные, несущие заразу
За первую половину января из Лондона уехало примерно 20 000 человек (в 1500 году население английской столицы насчитывало всего около 40 000 жителей). Те, кто имел средства, перебрались на возвышенности Хайгейта, Хемпстеда и Блэкхита. От аббатства Уолтхэм на севере до Крейдона к югу от Темзы выросли палаточные городки. Приор церкви Святого Бартоломью в Смитфилде по имени Болтон, известный своим богатством и в равной степени легковерием, построил в Хэрроу-Хилл настоящую крепость, где разместил запас продуктов на два месяца. На случай, если к убежищу начнёт подступать вода, он построил целую флотилию лодок и нанял команду опытных гребцов. За неделю до назначенного срока Болтон переехал в свою крепость.
1 февраля лучи утреннего солнца осветили собравшуюся на берегах Темзы толпу. Поскольку был предсказан медленный подъём воды, самые храбрые решили, что смогут безопасно понаблюдать за началом потопа и успеют спастись в случае чего. Вероятно, какое-то время они продолжали стоять, наблюдая за спокойным течением Темзы и за тем, как солнце взбирается выше и выше по небосклону. Воды Темзы невозмутимо продолжали свой путь. Ничего не происходило. Но даже когда солнце опустилось за горизонт, люди всё равно не уходили по домам, боясь, что наводнение застанет их врасплох. Многие не сомкнули глаз до утра. На следующий день все вернулись к обычной жизни. Панические настроения сменились чувством стыда и облегчения, а потом – злобы. Хотя вся каста предсказателей рисковала нырнуть в Темзу, астрологи избавили себя от этой участи, придумав простой ход. Было объявлено, что в расчёты вкралась ошибка: потоп переносили на 1624 год.
Скорее всего, такие сцены происходили по всей Европе. По свидетельству Mirabilis Liber, Париж был охвачен «грабежом и разрушением». В прошлом вырубка лесов в некоторых частях Италии уже приводила к серьёзным наводнениям, и обещанный потоп выглядел очень реальной угрозой. Весть о грядущей катастрофе приходила вместе со странствующими проповедниками, астрологами и уличными певцами, сеявшими панику в каждом сердце. Для избавления от грядущего несчастья повсюду устраивались крестные ходы, проводились различные обряды. Как и во времена эпидемии чумы, описанные у Джованни Боккаччо, богатые старались уехать в горы; остальные жители строили ковчеги. В Германии богатые люди также уезжали в горы. В 1521 году на эту проблему обратил внимание Иоганн Карион, посоветовавший курфюрсту Иоахиму I Бранденбургскому до наступления потопа отыскать в Кройцберге возвышенность. Люди продавали собственность и бросали незасеянными свои поля. Об этом говорил даже Лютер, сумевший превратить свою проповедь об обрезании в дискуссию об астрологии и предзнаменованиях.
Тем временем в Германии стояла прекрасная погода. Обещанная катастрофа так и не случилась, и к концу года астрологам представилась возможность сопоставить свои предсказания с погодными наблюдениями. Ежедневные метеорологические наблюдения астролога из Болоньи показывали, что хотя на Италию не обрушилось цунами, 1524 год на самом деле оказался дождливее обычного. Позднее Кардано самодовольно написал о своей оппозиции теории потопа, предложенной Штоффлером, добавив при этом, что «погода стояла исключительно спокойная», как он и предсказал, когда ему было всего 20 лет{247}. С окончанием года страх, владевший всеми, мало-помалу улетучился. На карнавалах 1525 года в Италии публику забавляли непристойными шутками на тему потопа. Это особенно касалось венецианских карнавалов, где от рассказов площадных шутов девицы краснели, а взрослые мужи от восторга били себя по ляжкам. Оглядываясь назад, можно сделать вывод, что эти кривлянья «крайне отрицательно влияли на положение астрологов»{248}. Гораздо более точные предсказания Нифо и Кардано ничуть не уменьшили общей злобы, направленной на тех, кто называл себя астрологом. Впрочем, астрология была ещё далека от своего конца. Хотя астрологи ошиблись в предсказании потопа, «определённые изменения и трансформации» не только назревали и были выражены в столь общих терминах, что просто не могли не осуществиться.