Фаворитка
Шрифт:
– Мария де Гонзаго мечтала стать супругой короля Людовика?
– Нет, не его – Мсье. Но королева вдруг нарожала сыновей, и Гастон перестал быть первым наследником трона после вечно больного Людовика, а значит, перестал быть для Марии интересен. Подумайте над тем, что я сказала. Ваш и мой главный соперник не Сен-Мар, а Мария де Гонзага. Но бороться с ней прямо мы не можем. Попытайтесь придумать, как сорвать её намерение выйти замуж за Сен-Мара, тогда этот Нарцисс не будет ей нужен и заговор тоже. Вообще, подумайте до завтра о том, что я вам сказала, вспомните расклад сил.
Я
Герцогиня права, почему же это раньше мне не пришло в голову?! Не только мне – историкам, пишущим на тему заговора Сен-Мара.
Все убеждены, что Мария де Гонзага как кошка влюблена в королевского фаворита Анри де Сен-Мара. Он, безусловно, хорош собой, но это избалованный ребенок, плохо образованный, капризный и самовлюбленный. Зачем ей такой? Мария красавица и умница, она не может не замечать нарциссизма Главного.
Но она не намерена просто быть хорошей супругой при обласканном королем Сен-Маре, она будет править! Конечно, таким премьер-министром жена сможет вертеть, как пожелает.
Это ей нужна немедленная смерть кардинала, чтобы еще живой король назначил своего любимчика на пост премьер-министра.
Её задача – скомпрометировать заговором всех участников, кроме Сен-Мара. Мария прекрасно знает, что Сен-Мара Его Величество простит, потому что любимчик освободит короля от кардинала, на что сам монарх решиться никак не может.
В очередной раз простят и Гастона Орлеанского, правда, с надеждой на регентство над маленьким Людовиком можно будет распрощаться окончательно. Скомпрометируют и королеву, чтобы была в руках, но не настолько, чтобы король вообще лишил регентства и её.
Идеальная задумка, браво, Мария!
В случае удачи Ришелье уничтожен, король в знак плохо скрываемой благодарности за освобождение от власти кардинала сделает Сен-Мара премьер-министром, Гастон Орлеанский окажется задвинут в дальний угол, чтобы не мешать, королева будет тихо сидеть под присмотром самой Марии, которая выйдет замуж за Сен-Мара. Король долго не проживет, это ясно каждому, а там… Новый король совсем мальчик, и все, кто вокруг него, в руках Марии де Гонзага.
Ришелье назовут красным кардиналом, а его друга и наставника отца Жозефа серым кардиналом? Не только кардиналы умеют быть кукловодами, иногда таковыми становятся прекрасные дамы. Если обладают кроме стройной фигуры, алых губок бантиком еще и острым, как бритва, умом и бешеным честолюбием. Королеве такое честолюбие и не снилось.
Я пыталась снова и снова складывать этот пазл.
Действительно, более нелепый заговор придумать трудно, в нем все компрометируют всех. Если удастся хотя бы часть заговора, касающаяся устранения кардинала, остальное уже неважно, все будут рады и все связаны и обязаны. Интересно, что никто из них не подозревает кому в действительности они обязаны.
Еще раз браво, Мария де Гонзага!
Но есть еще один поворот, о котором забыла моя Мари.
Мария де Гонзага выиграет и в том случае, если заговор не приведет к успеху, а Сен-Мар попадет на плаху. Гастону, как обычно, простят его недостойное поведение, тогда его легко взять голыми руками. «Несчастная» Мария Луиза де Гонзага вполне может стать супругой «опозоренного» Гастона Орлеанского. Этому браку в свое время помешал Ришелье, скоро мешать будет некому.
Так что, как бы ни развился заговор, он на руку прекрасной герцогине де Невер. Гонзага-Невер всегда отличались искусством плести интриги, но не столь откровенно, как герцогиня де Шеврез, которая из-за своей беспокойной натуры, как и Франсуа герцог де Бофор, то и дело оказывается в ссылке. Нет, Гонзага плетут интриги тайно, хотя однажды тоже побывали в Венсеннском замке по милости кардинала. Считается, что сейчас Мария ставленница Ришелье. Если так, то это змея, пригретая на руди.
Когда на следующий день после усиленных размышлений я попыталась изложить новый вариант (женитьба Гастона Орлеанского и Марии де Гонзага) герцогине, та хохотала до упаду.
– Анна, я понимаю, что ты многое читала об эпохе, но, видимо Мсье выпал из поля твоего внимания. Какая женитьба на Марии де Гонзага?! Он уже сто лет как тайно женат на Маргарите де Водемон де Лоррен. У них трое детей, четвертый умер… Так что, если Мария де Гонзага чего-то хочет, то только не замужества за Мсье, скорее, она его ненавидит и вполне способна подставить. Боюсь, именно этого Мария и добивается. В том числе этого…
– В таком случае, почему не предупредить самого Гастона Орлеанского, он бы все и разрушил?
– Вы Гастона хоть видели?
Дурацкий вопрос, я только пожала плечами в ответ.
– Вот то-то. Для него участвовать в какой-то авантюре попросту означает жить. Отними у него возможность участвовать в заговорах, которые он сам же и сдает, и Мсье просто умрет. Пусть участвует, на него никто не рассчитывает.
– Тогда я ничего не понимаю. Всем все известно, но никто не шевелит пальцем, чтобы заговор пресечь?
– Угу. Сен-Мар не мадам де Шерврёз, а Марии де Гонзага выгоден любой результат, потому все смотрят на очередной заговор сквозь пальцы. Если кого-то и интересует результат, так это нас с вами и кардинала.
Я задала давно интересующий меня вопрос:
– А почему вы до сих пор не представили меня кардиналу?
Герцогиня презрительно рассмеялась:
– Кардинал не будет расспрашивать о дядюшке Антуане и тетушке Мадлен. Пара вопросов, и вы попадетесь. Его не обмануть.
– Но он не может не знать о моем присутствии в вашем доме.
– Знает. Он знает, что вы моя шпионка и будете морочить голову Сен-Мару и тянуть время, пока шпионы кардинала не разведают то, что нужно.
– Но договор будет заключен только в январе.
– Переговоры идут. Ваша задача вскружить голову этому павлину, отвлечь его на некоторое время, в конце концов, вызвать бешеную ревность Марии де Гонзага, чтобы она его никуда не пустила. В остальным кардинал справится сам. – Это ваша, герцогиня, задумка или кардинала? Она насмешливо хмыкнула:
– Тебе-то какая разница. Занимайся Сен-Маром.
Я поняла, что помимо желания по возвращении придушить Армана, у меня крепнет желание до того сделать это с лжегерцогиней. Высокомерие Мари временами становилось невыносимым.