Файл №704. Биплан-призрак
Шрифт:
Наш разговор происходил на улице, вдали от посторонних ушей. Мы с Кеннеди медленно прогуливались вдоль края недавно возникшей трещины. Сверкающий на солнце ледяной каньон являл собой роскошное зрелище, но мне было не до красот природы. Даже удивительный ажурный снеговой мост, соединивший в одном месте края трещины, не произвел на меня впечатления. По сравнению с неожиданным оживлением Анти меркло всё…
Кеннеди хотел задать еще какой-то вопрос, но я его опередила:
– Зачем ты пригласил меня на романтическую прогулку? Всё вышеизложенное я могла рассказать тебе и на станции.
После
– Могла… Но я хотел бы услышать другое. А именно: зачем ты убила Проньина? Я уверен, что для этого имелись вполне веские причины. И клянусь, что про это никто, кроме меня, не узнает.
Ноги подкосились и я чуть не осела в сугроб. Дожили… А я-то, глупая, думала, что ничем и никогда меня Кеннеди уже удивить не сумеет… Но он сумел.
– Объясни, пожалуйста, как ты пришел к такому выводу, - тихо попросила я.
– Элементарно, Элис. Пока вы там возились с антарктом, я составил повременный, буквально посекундный график передвижений всей подозреваемой пятерки. Юханссон по моей просьбе несколько раз проделал свой путь за отверткой, Вонг и Шапелье тоже восстановили свои действия… Я всё прохронометрировал и понял: Проньина не мог убить никто из пятерых! Да, каждый в отдельности алиби не имеет. Но в совокупности их показания дают сложное алиби для всех - настолько сложное, что заранее его подготовить и отрепетировать просто невозможно.
– Ну-ка, ну-ка, - заинтересовалась я.
– Почему, к примеру, Проньина не мог заколоть швед во время своего похода за отверткой?
– Теоретически - мог. Но тогда он должен был сделать труп на несколько минут невидимым. Хотя и это бы не помогло: спешивший на кухню Вонг через пару минут все равно бы споткнулся об Айгора - коридор слишком узкий.
– А сам Вонг почему вычеркнут из списка убийц?
– По тем же причинам - только в этом случае о труп споткнулся бы Гастербауэр, идущий за ящиком для льда. Немец тоже не мог быть убийцей - он в коридоре встретился с Шапелье… И Терразини тоже не мог, просто не успевал, - Вонг из кухни хорошо слышал стук его пешни за стеной… Поверь, Элис - я просчитал все возможные варианты. Кстати: никто из них во всех шатаниях по станции ни разу не встретил Проньина. И не видел открытой двери склада со спиртом. Вывод: Айгор где-то провел эти двадцать минут… Смотри…
Кеннеди нагнулся и набросал на снегу условную схему.
– Вот левый коридор. Вот склад со спиртом. Вот место находки тела. Здесь, здесь, здесь и здесь за интересующий наш промежуток времени побывали Вонг, Шапелье, Гастербауэр… Вопрос: где мог скрываться русский?
– В медицинском блоке, - сказала я. Других вариантов не существовало.
– Именно так. Там-то ты его и застала - не знаю уж, за какими делами. Но думаю, что пресечь их смогла лишь одним способом. Ударив в подзатылочную впадину. Смерть была мгновенной и бесшумной. Затем ты быстро вытащила труп в коридор и позвала меня на помощь… Во времени всё укладывается идеально.
Возразить было нечего. Получалось, что Проньина заколола именно я - и позабыла этот факт в результате непонятного провала в памяти. Очевидно, под здешним солнцем всякий сходит с ума по-своему…
– Можно, ты наденешь мне наручники только на станции?
– попросила я.
–
– Ты о чем, Элис?
– удивился Кеннеди.
– Я же сказал: все это останется между нами. Ответь лишь на один вопрос: зачем, зачем, зачем, черт побери, ты его устранила!?
Я остановилась. Повернулась к нему. Подняла на лоб солнцезащитные очки, более напоминавшие мотоциклетные. Кеннеди машинально повторил мой жест. Глядя в его опухшие от бессонницы глаза, я отчеканила:
– Я, Элис Рейчел Блэкмор, присягаю и клянусь всем, что дорого мне на этом свете: я не никогда не замышляла убийство Айгора Проньина, не убивала его сама и не покрывала его убийство, совершенное другими лицами.
Кеннеди помолчал. И тихо сказал:
– Я тебе верю…
Помолчал еще. Вздохнул. Произнес:
– Мы отбросили все возможные объяснения событий. Остались три варианта - совершенно невероятных. Но один из них - искомая истина…
Интересно, интересно… Что же невероятнее Галактического Киллера сможет он придумать?
– В нашем распоряжении есть три шизофренических версии, - сказал Кеннеди.
– Первая - самоубийство. Неимоверно хитрым способом: Проньин принес с улицы сосульку, в медицинском отсеке укрепил ее острым концом вверх - и рухнул на нее затылком. Умер не сразу, сумел выползти в коридор. А сосулька растаяла в ране.
– Исключено. Я зондировала рану - атлант [27] расколот. Льдом еще можно проткнуть мягкие ткани, но кость… Сосулька должна была лететь со скоростью ружейной пули. К тому же ранение вызвало мгновенный паралич, никуда он не мог выползти.
– Так я и говорю - шизофрения. Второй вариант: Хусейн как-то сумел зажать стилет в своих лапах, и…
– Отстань от бедной собаки! Что привязался к псу!
– перебила я.
– У любой шизофрении должны быть какие-то разумные пределы!
27
Атлант – самый верхний позвонок, на который опирается череп.
Несколько секунд я помолчала, пытаясь понять, что же такое сказала. Это всё солнце, проклятое солнце…
– Изложи третью версию, - попросила я после паузы более спокойным тоном.
– Убийца - полуоттаявший антаркт Анти, - объявил Кеннеди.
– Если сосулька отпадает по техническим причинам, а за Хусейна ты ручаешься, - то вот она, истина. УБИЙЦА - АНТИ.
Вновь повисла пауза - долгая-долгая.
Потом Кеннеди спросил:
– А что за белиберду выдала компакт-лаборатория насчет его крови?
– Да полную ахинею… Будто бы основная составляющая исследуемой субстанции - этиловый спирт. Нет, конечно, факт ее незамерзания это объясняет - но ни одно белковое существо не смогло бы… Что с тобой, Макс?! Сердце?!
– В-в-в-в-сё в п-п-п-порядке… - просипел он из сугроба.
– Это от неожиданности… Я все понял… То-то мне этот Анти показался смутно знакомым… А ведь можно было ждать, что он уцелеет в рухнувшем вертолете… Но как, черт возьми, он добрался сюда с Земли Котса?! Ведь это же три тысячи миль по ледяной пустыне… Неужели все-таки…