Файлы будущего: история следующих 50 лет

Уотсон Ричард

В США существует «диетофон» – телефон, который помогает больным с высоким содержанием холестерина в крови корректировать свою диету. Больные фотографируют свою обычную еду (что значительно легче, чем вести дневник питания) и еженедельно посылают фотографию диетологу для анализа их пищевых предпочтений.

Даже некоторые медицинские технологии постепенно перемещаются из больниц домой к пациентам. Известную истину: «сегодня предмет роскоши, завтра – продукт массового потребления» обычно применяют к электронике и бытовым приборам, но со временем она все больше будет относиться к медицинскому оборудованию. Возьмем, к примеру, дефибриллятор. Когда-то они были только в крупных городских больницах, теперь вы можете приобрести его на eBay за 1495 долларов,

а подержанный и еще дешевле. Однако прежде чем покупать подержанный, нужно хорошенько подумать. Если он нормально работает, зачем бы владельцу пришло в голову его продавать, а если нет, зачем вам его покупать? Что еще у нас на очереди? Возможно, личная установка УЗИ и компьютерный томограф из ближайшего универмага Wal-Mart, чтобы самому диагностировать все свои опухоли? Не будем загадывать, увидим.

Но, с другой стороны, нужна ли людям на самом деле вся эта техника? Без сомнения, она экономит больницам массу времени и денег, но как ее наличие и функционирование отражается на нашем качестве жизни? Важнейшим аспектом медицины является межчеловеческое взаимодействие, и непосредственное общение врача и пациента составляет суть процесса диагностики и лечения. Исследования, проведенные в клинике Mayo, показали, что если врач во время обхода садится у постели пациента, то тот испытывает большее эмоциональное удовлетворение. В ходе исследования одну группу врачей просили стоять во время обхода, а другую – сидеть. При дальнейшем опросе выяснилось, что те больные, в палатах которых врач стоял, при воспоминании об обходе на 4% занижали его продолжительность по сравнению с реальной, а те, у кого доктор сидел, завышали ее на 11%.

Кроме того, американские исследователи обнаружили, что когда люди переживают сильный стресс или боль, их можно успокоить, просто взяв за руку. В будущем число одиноких людей значительно возрастет, поэтому элементарная возможность человеку, ожидающему хирургической операции, нанять кого-то, кто мог бы просто подержать его за руку, значительно снизило бы уровень стресса и, следовательно, положительно сказалось бы на динамике состояния пациента.

Короче говоря, когда речь идет о здоровье людей, техника ни при каких условиях не может стать решающим фактором. Засилье бездушной техники если и не сделает человека более больным, то, по крайней мере, способно отрицательно отразиться на его психологическом состоянии.

Это еще один пример противоречивого характера будущего. С одной стороны, мы станем обладателями фантастических нанотехнологий и медицина перейдет на клеточный уровень, получив возможность «включать» и «выключать» гены, создавать наномехнизмы для заживления поврежденных нервов, проникать внутрь опухолевых клеток и изменять их. С другой стороны, больные все больше будут обращаться к помощи альтернативной медицины и природным методам лечения. Со многих точек зрения, эти тенденции абсолютно противоположны, но, как ни странно, в будущем станут преспокойно уживаться в нашей домашней аптечке.

Если вы полагаете, что я шучу относительно альтернативной медицины, просто приезжайте в США и зайдите в аптеку под названием Elephant или в Pharmaca. Между 1984 и 1994 гг. число независимых аптек в США уменьшилось на 28%, в основном, из-за деятельности таких гигантов, как Wal-Mart и мощных аптечных сетей типа Walgreens (с годовым доходом в 42 миллиарда долларов). Каким же образом добились процветания выше упомянутые Elephant и Pharmaca? А просто заполнив ту нишу, которые их более крупные соперники либо не заметили, либо проигнорировали. В случае с аптекой Pharmaca, например, речь идет о проведении семинаров о нью-эйджевских способах лечения и организации специальных киосков, в которых клиенты могли получить информацию об альтернативной медицине.

Еще одним мегатрендом в медицине может стать ее персонализация и смещение центра внимания с профессионалов-медиков к потребителю медицинских услуг (то есть к больным). Девяносто процентов лекарств

не действуют на тридцать процентов больных, поэтому в будущем мы станем свидетелями появления специальных лечебных программ и лекарств, разработанных под специфические группы пациентов и даже под отдельных людей. Кроме того, под специфические группы людей будут создаваться диеты и разновидности лечения, основанные на генетической информации.

Мужская и женская боль

Персонализация – это тот мегатренд, который проявляет себя в различных отраслях промышленности. Названный тренд работает на групповом и индивидуальном уровне, но он также проявляется и на одном из самых фундаментальных уровней – на уровне половой дифференциации. До 1990 г. две трети всех исследований патологических состояний, характеризующих как мужчин, так и женщин, проводились исключительно на мужчинах. Мужчины и женщины отличаются очень многим: особенностями памяти, вербальными способностями, пространственным мышлением и даже тем, как запоминают черты лиц окружающих, поэтому можно предположить, что и в такой сфере, как медицина, между мужчинами и женщинами найдется масса различий. Собственно, на поверхностном уровне это было признано давно, результатом чего стало открытие женских клиник и возникновение женской медицины. Достаточно упомянуть, например, о том, что мужчины и женщины по-разному переживают сердечный приступ. У мужчин он проявляется в острой боли за грудиной, а у женщин болями в верхней части живота.

В стоматологии хорошо известно, что мужчины плохо реагируют на отдельные болеутоляющие средства. Мужской и женский организм по-разному воспринимают одни и те же лекарства, поэтому, чтобы добиться одинакового эффекта, иногда приходится увеличивать дозы. Точно так же, когда речь заходит об острой боли, мужчины и женщины предпочитают разные болеутоляющие: мужчины – морфий, женщины – налбуфин.

С эволюционной точки зрения все это вполне объяснимо. На протяжении многих тысячелетий мужчины и женщины подвергались различным видам боли, поэтому и механизмы ее преодоления формировались по-разному и разные. Сказанное дает основания для создания мужских и женских вариантов практических всех лекарств. К примеру, мужских и женских таблеток от головной боли.

Персонализация также основывается на том, что разные пациенты по-разному реагируют на одинаковый режим лечения, поэтому со временем будут разрабатываться генетические чипы, с помощью которых характер лечения будет адаптироваться к генетическому фону отдельных больных. По сути, это революционная идея, так как она знаменует отход от доминирования в области лечения болезней лекарственного фаворитизма и переход к предельной индивидуализации их выбора.

В последнее время значительно больше лекарств убиралось с рынка, чем выпускалось на него. Так, в 2004 г. в США было подано 113 заявок на получение лицензий на новые лекарства, а в 1996 г. таковых было 131. Во-вторых, переориентация медицинской практики на индивида, а точнее, на подгруппы индивидов, означает, что фармацевтические компании будут вынуждены принимать во внимание особенности различных групп населения в таких регионах, как Африка и Индия.

По сведениям, представленным в докладе Всемирного банка, опубликованном в журнале Lancet, лишь 16% лекарств, зарегистрированных в период между 1975 и 1999 годами, предназначены для заболеваний, более распространенных в развивающихся странах, нежели на Западе. Более того, на протяжении довольно длительного времени существовала постыдная тенденция рассматривать такие регионы, как Африка, только в качестве дешевых испытательных полигонов для новых медикаментов. Но если процесс индивидуализации лечения будет развиваться – в чем я уверен, – генетическое разнообразие станет одним из важнейших требований к процессу испытания новых лекарств, и регионы вроде Африки будут пользоваться в этом смысле огромной популярностью как место для исследований и терапевтической практики.