Файлы Сергея Островски
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что падение с трехсотметровой высоты — опасность неочевидная для среднего ума?
— Вы будете смеяться, сэр, но нет. Ведь мы же не падали, мы скользили вниз, и поначалу достаточно медленно. Надо было сообразить, что скорость растет каждую секунду, что «гекконы» долго не выдержат и что после этого мы полетим так же красиво, как с Моста самоубийц. Причем меньшее ускорение вполне компенсируется большой высотой. Ей хватило десяти секунд, чтобы понять и придумать решение. Она кричала от ужаса, когда все остальные были только слегка встревожены. А когда до остальных дошло, их уже держали тросы.
—
— Техническим силиконовым спреем, сэр. Не забыть бы потом его удалить. Я попросил Зосю разместить сообщение на нашем форуме, чтобы туда пока никто не поднимался, — причины выдумал, конечно. За подлянки со спреем среди мун-альперов… гм… бьют морду.
— Кстати, а эту Зосю ты зачем взял с собой?
— Мне нужна была шестая точка, иначе… ну, в общем, не получалось. И я ничего ей не рассказывал про вектор.
Сергей посмотрел, как шеф наливается кровью, и добавил:
— На самом деле у нас с Зосей было еще по паре выкидных тросов. Убиться насмерть мы бы им не позволили. Только слегка поломаться, в самом худшем случае.
— Молодец.
Картер помолчал, вздохнул, активировал электросигарету. Причем умудрился сделать это так медленно, будто закуривал сигарету настоящую. Сергей понял, что пауза предваряет его реплику.
— Сэр, Амритрай прошла обследование?
— Прошла.
Шеф опять умолк. Сергею стало нехорошо — почти как давеча у Столбов.
— И результат? — Спасибо, хоть голос не дрожал.
— Вектор нашли. И еще кое-что нашли.
Ага, теперь мне полагается вопросить: «И что же нашли, сэр?» — Не дождешься, старый хрен. Если я был прав и задачу выполнил, нечего надо мной издеваться. Сам скажешь.
— Она беременна.
— Кто?.. Как?
— Обвиняемая. И я думал, ты знаешь, как это бывает.
— Я имел в виду, почему… То есть зачем. Зачем ей это надо.
— Наконец-то правильный вопрос. Она тебя все-таки обыграла в последнем раунде. Хорошо, хорошо: нас. И не в последнем, а с самого начала. Мы полагали, что Умник намерен как можно скорее отправиться на Землю, и просчитались. Беременная женщина не может совершать космический перелет, даже с Луны на Землю, основание — интересы ребенка. Она также не может подвергаться никаким процедурам генной терапии, кроме тех, что входят в список А43. То есть извлечь этот вектор из ее организма мы не можем. Более того, будущий ребенок тоже должен быть носителем.
— А кто отец? Они узнали?
— Она сама сказала, — Картер невесело ухмыльнулся. — Баумгертнер. С ним я сам поговорил… ну и тип. Сказал мне, что она заявилась к нему в комнату и совершила провоцирующие действия.
— Аруна?
— Что тебя так удивляет? Расчет был точный. Парень не из тех, кто отказывает дамам. Даже сейчас, уж на что психовал, а когда начал рассказывать об этом — губами зачмокал.
— Постойте, а как насчет противозачаточного имплантата? Мне казалось, их носят все женщины в Сэнгере.
— И тут ты в теме, — не без ехидства заметил Картер. — Я спрашивал у врача. Имплантат у нее на месте, и он неактивен. И теперь уже нельзя доказать, что она сама его инактивировала. Если имплантат не срабатывает — а изготовитель предупреждает, что в одном случае на миллион такое может произойти, — то он инактивируется сам при изменении гормонального статуса женщины.
— Мне
— Мне тоже. Как и во внезапную вспышку роковой страсти.
Сергей вспомнил Эрвина и Аруну за столиком. Так это было не совращение юной девы, а попытка поговорить с любовницей? Которая сначала бестрепетно объявила, что хочет заняться сексом, а потом — что больше не хочет, и, возможно, не снизошла до пояснений… Теперь его вышлют на Землю. И он даже не узнает, за что.
— Хорошо, но что будет дальше? На что она рассчитывает?
— Спроси у нее.
Сергей поднял глаза на шефа.
— Она хотела тебя видеть. Разрешение тебе дано. Но, сам понимаешь, по результатам разговора отчитаешься.
Бежать на Сэнгере некуда, и специальных мест заключения нет. Есть комнаты в госпитале, предназначенные для временной изоляции лиц с симптомами нервных расстройств или передозировки этанола. В одну из таких комнат и поместили Аруну. О дополнительной охране она, вероятно, догадывалась. С другой стороны, не может же сколь угодно умная девчонка осуществить побег с базы на корабле? В одиночку такие дела не делаются.
Существеннее то, что она, по-видимому, не хотела.
Комнату сделали довольно уютной. Морской берег на оконном мониторе (картинка не из стандартного набора — на пляже мусор, какие-то лодки, не особенно живописные), работающий терминал, два кресла и выдвижная кровать. У терминала — колба с диковинным желто-синим цветком.
Аруна сидела в кресле. Она распустила косу (для томографии попросили, подумал Сергей), разделила волосы надвое и завязала узлами ниже ушей. Черные пряди плащом накрывали ее плечи и сбегали вниз, почти достигая пола. Она выглядела спокойной и веселой. Такой же, как на пятничной вечеринке. Или немного другой, кто их разберет, девушек.
— Здравствуйте. Я ждала вас… э, как вас зовут на самом деле?
— Сергей.
Она фыркнула.
— Ну, здравствуйте, Сергей. Я хотела сказать, что ваша выдумка была отличной.
— Вы поняли, что это ловушка? (Она кивнула.) Когда?
— Поняла, когда вы начали рассказывать, как это безопасно.
— Я где-то проврался?
— Нет, наверное. Я ничего не понимаю в мундеринге, но… я заметила, что вы врете.
М-да. И я ведь замечаю, когда кроха Джонни хитрит: «Дядя Серж, да мне просто мама велела не есть брокколи!» Я ничего не понимаю в брокколи — мало ли, вдруг на него бывает аллергия, — но услышав это «мама велела не есть», сразу позвал сестру. А Джонни, наверное, тоже казалось, что он врет убедительно, и с товарищами по детскому садику такое, вероятно, прокатило бы. Многофакторный анализ, чтоб его.
— Почему же вы не отказались?
— Не было хорошего предлога. Все уже знали, что день у меня завтра свободный. Я думала, не сказать ли, что плохо себя чувствую. Но Кэтрин сообщила бы врачам, а я не планировала сдавать анализы так рано. То, что вы со временем до меня доберетесь, я понимала, но хотела еще две недели… Вот и подумала, что смогу как-нибудь выкрутиться.
— Но не смогли?
— Я хотела молчать, думала, вы не выдержите. Ведь у вас был запасной вариант. Но потом мне стало страшно. Я подумала: вдруг что-то пошло не по вашему плану и вы правда не знаете, что делать? И сами погибнете, и наши… Глупо, конечно. Но я испугалась.