ФБР. Правдивая история
Шрифт:
Гувер узнавал, что собой представляет Роберт Кеннеди; они встречались по крайней мере три раза в связи с работой Кеннеди в качестве следователя постоянной Комиссии сената по вымогательству с 1957 по 1959 год. Слушания комиссии об организованной преступности напоминали драматическую конфронтацию между Кеннеди и главой чикагской мафии Момо Сальваторе Сэмом Джанканой. Гангстер сослался на Пятую поправку, подсмеиваясь над Кеннеди. Бобби отреагировал: «Я полагал, что хихикать пристало только маленьким девочкам, господин Джанкана».
Гувер испытывал чувство соперничества со слушаниями о вымогательстве; он получал удовольствие, когда Роберт Кеннеди спотыкался из-за своей неопытности и рвения. В марте 1959 года этот молодой
Гувер не хотел иметь ничего общего с мафией, чье существование как силы в американской экономической и политической жизни теперь перестало быть секретом. В 1959 году более четырехсот агентов ФБР, работавших в Нью-Йорке, занимались коммунистической угрозой, и только четверо — мафией. Гувер утверждал, что преступления вроде шантажа и вымогательства — забота государственных и местных правоохранительных органов. Он полагал, что расследование преступлений мафии создаст риск подкупа агентов. Как вспоминал сотрудник ФБР Грэм Десвернайн: «Последующие проблемы и известность перекроют любые выгоды»[332]. Гувер воздержался от проникновения в ку-клукс-клан из страха, что его агенты будут выглядеть помощниками и соучастниками жгущих кресты расистов. Он отказался от тайной работы против мафии из-за возможности подкупа своих агентов. Различные причины, то же разумное объяснение: не ставить Бюро в неудобное положение.
Но работа Комиссии по вымогательству и чувство соперничества, которое он испытывал в связи с этим, вынудили Гувера изменить свой настрой. Он прибегнул к тактике, которую раньше использовал в отношении коммунистов, и теперь начал применять ее к гангстерам. «Было принято решение применять к организованной преступности те же самые методы и приемы расследования, которые мы использовали в отношении подполья», — сказал Десвернайн. Незаконные обыски, скрытые микрофоны, электронные устройства и прослушивающая аппаратура были «очень эффективны при выявлении того, что они делают и что затевают». Все это нельзя было использовать в суде, разумеется, «это был исключительно сбор разведывательных данных… сначала же нужно получить информацию, а затем найти свидетелей». ФБР прослушивало разговоры Джанканы и его соотечественников в Чикаго и Лас-Вегасе начиная с лета 1959 года.
Гувер знал и сенатора Джона Ф. Кеннеди, но не очень хорошо. Ему не нравилось то, что он читал в досье ФБР. Прошлое Джона Кеннеди в кратком изложении на девяти страницах, датированном 7 июля 1960 года, заставило Гувера встревожиться о политическом будущем Америки. Этот документ содержал обвинения в «аморальном поведении» — истории любовных отношений, некоторые из них были точными, включая утверждения, что сенатор спит с секретаршей своей жены. Гувер смутно припомнил самое старое дело такого рода: в 1942 году, когда Джон Кеннеди был двадцатичетырехлетним моряком, он имел печально известный роман с замужней женщиной по имени Инга Арвад — обозревателем вашингтонской газеты, одно время сочувствующей нацистам. В ФБР сложилось впечатление, что она также является и немецкой шпионкой, и оно поместило ее под наблюдение, прослушивало ее разговоры с Кеннеди по телефону и все происходившее в гостиничных номерах, где эти двое занимались любовью.
Досье ФБР на Кеннеди также содержало неуточненные и неподтвержденные обвинения в « связях с бандитами»[333].
13 июля 1960 года, в день, когда Джон Ф. Кеннеди стал кандидатом в президенты на национальном съезде Демократической партии, ФБР представило
В нем говорилось, что во время избирательной кампании сенатор и Фрэнк Синатра общались в Нью-Йорке, Лас-Вегасе и Палм- Спрингс. У ФБР имелось многолетнее досье на Синатру. Бюро подозревало, что певец пытается использовать свое влияние на клан Кеннеди в интересах гангстеров. Досье на Синатру включало запись его телефонного разговора с Сэмом Джанканой, который хвастался, что имеет влияние на семейство Кеннеди. Вскоре ФБР узнало, что Синатра представил Джона Кеннеди и Джанкану женщине легкого поведения по имени Джудит Кэмпбелл, которая сексуально обслуживала сенатора во время съезда Демократической партии и поддерживала близкие отношения с обоими мужчинами.
«Президент выразил свое удивление»
Президент Эйзенхауэр вызвал Гувера на экстренное заседание Совета национальной безопасности 13 октября 1960 года. В ту осень перед Белым домом встали серьезные проблемы национальной безопасности. Главной из них был подъем коммунизма советского образца на Кубе Фиделя Кастро. Но президент посвятил большую часть заседания Совета национальной безопасности вопросам секса.
В Вашингтоне политическое напряжение было велико. До выборов оставалось 25 дней, гонка шла ноздря в ноздрю, и до третьих президентских дебатов между Никсоном и Кеннеди оставалось несколько часов. (В тот вечер они спорили на телевидении об американской разведке и советских шпионах. «Разведка коммунистов работает все время, — нервно сказал Никсон, что стоило ему бесчисленного множества голосов избирателей. — Соединенные Штаты не могут позволить себе недостаточность раз… раз… разведки или мы должны… э-э… плестись позади, или, я бы сказал… э-э… отставать в разведке больше, чем мы можем себе позволить отставать по ракетам».)
Однако на заседании 13 октября президент потратил большую часть часа на то, чтобы отдать распоряжение Гуверу избавить Америку от гомосексуалистов в высших кругах власти.
Двое молодых математических гениев, работавших в Агентстве национальной безопасности (АНБ) дешифровщиками, переметнулись в Советский Союз. Тридцатиоднолетний Бернон Митчелл и двадцатидевятилетний Уильям Мартин отсутствовали на работе восемь дней, прежде чем кто-либо это заметил. Всеобщим предположением — не подтвержденным документами Агентства, рассекреченными пятьдесят лет спустя, — было то, что Мартин и Митчелл — любовники. Они бежали из Вашингтона в Гавану через Мехико, а затем в Москву. Они появились на пресс-конференции в Москве 6 сентября и сообщили миру о том, что АНБ занимается взломом дипломатических и разведывательных шифров союзников США, включая Францию, Италию, Индонезию, Египет и Сирию.
Президент обратился к Гуверу за полным отчетом по этому делу. «Оказалось, что Митчелл имеет гомосексуальные наклонности, — сказал Гувер президенту, — а Мартин явно неуравновешенный человек»[334]. Однако Пентагон тем не менее дал им допуск к государственным секретам. Президент счел это возмутительным. В его представлении, как и в представлении Гувера, коммунизм и гомосексуализм были связаны; оба они полагали, вне всякого сомнения, что гомосексуалисты особенно уязвимы для иностранных разведывательных служб.
«Президент выразил свое удивление по поводу того, что эти два человека были оставлены на работе после того, как была раскрыта эта информация, — вспоминал Гувер в своих надиктованных записях об этом разговоре. — Он приказал председателю Объединенного комитета начальников штабов генералу Лайману Л. Лемницеру вызвать к себе чиновников, ответственных за допуск этих двоих людей к государственным секретам и, говоря словами президента, «вздрючить их»[335].
Президент спросил у Гувера, как избавить правительство от этой напасти раз и навсегда. Гувер рассказывал: