ФБР. Правдивая история
Шрифт:
По его приказу либерально настроенные люди[444] — вроде нового министра юстиции Рэмси Кларка и его заместителя Уоррена Кристофера, а позднее госсекретаря президента Билла Клинтона — отдали приказ ФБР шпионить за американцами во взаимодействии с армией Соединенных Штатов и Агентством национальной безопасности. Около 1500 офицеров армейской разведки в гражданской одежде занимались слежкой приблизительно за 100 тысячами американских граждан. В течение последующих трех лет армейская разведка составляла все свои донесения совместно с ФБР. ЦРУ выслеживало лидеров антивоенного движения и чернокожих активистов, которые путешествовали за границей, и сообщало о них ФБР.
ФБР, в свою очередь, делилось
Президент предпринял согласованные усилия с целью организовать тайную полицию. Он пытался скоординировать действия ФБР, ЦРУ и армии, чтобы создать всеохватывающую разведывательную машину, которая следила бы за гражданами как за иностранными шпионами.
Но действующие политические силы в мире в 1968 году были слишком мощными, чтобы их можно было контролировать. Ни одно разведывательное донесение, полученное президентом, не могло успокоить его встревоженный разум. Ко времени новогоднего наступления в конце января 1968 года (речь идет о первом широкомасштабном наступлении коммунистических сил во время войны во Вьетнаме. — Пер.), когда 400 тысяч солдат коммунистического Вьетнама нанесли удар почти по каждому крупному городу и военному гарнизону Южного Вьетнама, Джонсон поверил, что в Вашингтоне его окружают враги.
Он был сильно напуган, когда разговаривал с Гувером 14 февраля 1968 года.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я звонил вам, — сказал Линдон Джонсон хриплым шепотом, тяжело дыша; его голос звучал совершенно измученно. — Я хочу, чтобы вы лично сделали одно большое дело, прежде чем выйдете из игры. — Президент подозревал, что американские политики и их помощники служат коммунистам[445].
Теперь электронное наблюдение за иностранными посольствами и консульствами включало видеонаблюдение наряду с прослушиванием телефонных разговоров всех советских граждан в Вашингтоне и Нью-Йорке. Джонсон велел Гуверу расширить и усилить наблюдение с целью поиска американцев, которые организуют утечку информации врагам нации. Он хотел получать донесения о сенаторах, конгрессменах, их служащих на Капитолийском холме и любых других видных американских гражданах, которые могли находиться в тайной связи с коммунистами в иностранных посольствах. Он боялся, что служащие конгресса тайно работают на Советы, быть может, передают правительственные документы КГБ от имени своих боссов.
«Если вы не будете делать что-то еще, пока мы с вами находимся на своих постах, я хочу, чтобы вы со всеми тщанием, осторожностью и рассудительностью, наработанными за сорок или пятьдесят лет, следили за этими посольствами и теми, кто собирается нас уничтожить, — сказал президент Джонсон Гуверу. — Я следил бы за ними как никогда и сделал бы это своей первоочередной задачей. Посмотрите, с кем они разговаривают, что говорят… Я просто хочу, чтобы вы лично взяли на себя ответственность за это и сами контролировали процесс».
Он хотел, чтобы Гувер с особым вниманием изучил политически подозрительных членов конгресса.
— Я буду настаивать, чтобы все, кто имеет доступ к секретным документам, были тщательно проверены, — сказал он. — Скажи те этим председателям комитетов, что президент приказал нам всех подвергнуть проверке.
Потому что, когда Макнамара пойдет наверх и заявит перед Фулбрайтом, что мы взламываем шифр Северного Вьетнама, а какой-нибудь чертов сочувствующий коммунистам пойдет и скажет об этом, они просто сменят свои коды… Отследите все зацепки и посмотрите, с кем они встречались и с кем разговаривали, когда и как… Вы единственный человек
— Я лично займусь этим, господин президент, — сказал Гувер.
ФБР отправило отряды агентов следить за территориями дипломатических представительств как союзников, так и врагов. Они уделяли особое внимание посольству Южного Вьетнама — нерешительного партнера Америки в войне с коммунизмом, пытаясь понять, работают ли американцы с иностранными дипломатами и шпионами с целью смещения президента.
«Оплот силы в городе слабых людей»
Линдон Джонсон отказался от президентских полномочий 31 марта 1968 года. Он сказал, что переизбираться не будет. Он обращался к нации по телевидению. Его лицо было морщинистой маской изможденного человека, голос звучал с оттенком горечи и отчаяния.
Вызвав у Джонсона страдание, а у Гувера — злость, сенатор Роберт Ф. Кеннеди немедленно стал лидером среди кандидатов на пост президента от Демократической партии. Оба мужчины имели веские причины полагать, что их самым злейшим политическим врагом станет следующий президент. Гувер боялся сопутствующего всплеска со стороны «левого» крыла Америки, а больше всего — активизации радикалов в движении чернокожих. Избирательная кампания Роберта Кеннеди послужила катализатором среди чернокожих избирателей по всей Америке; у этого кандидата открылась страсть к политике освобождения.
Через четыре дня после отказа Джонсона участвовать в президентских выборах Гувер написал своим агентам на местах быть начеку в отношении сил, которые он заклеймил как «Черная ненависть»: «Негритянскую молодежь и людей умеренных взглядов следует заставить понять, что если они поддадутся революционному учению, то станут мертвыми революционерами»[446].
Следующим вечером Мартин Лютер Кинг был убит в Мемфисе.
Это убийство дало волю прорвавшемуся гневу по всей стране; пламя горело близко от Белого дома. Возвращаясь с похорон Кинга в Мемфисе, министр юстиции Рэмси Кларк взглянул из своего самолета вниз на Вашингтон, округ Колумбия. Горящий город, пламенеющий в ночи, был в тисках самого опасного бунта со времен войны 1812 года. Убийца Кинга Джеймс Эрл Рей избежал крупнейшей в истории ФБР охоты на человека, сев на автобус в Торонто, а затем на самолет в Лондон. Детективы Скотленд-Ярда арестовали его шестьдесят шесть дней спустя, когда он пытался сесть на рейс в Брюссель.
23 апреля «Студенты за демократическое общество» захватили Колумбийский университет. Через шесть дней полиция провела штурм территории университета и арестовала семьсот студентов. У ФБР ушло десять дней на то, чтобы отреагировать. Ответом стала контрразведывательная программа «Новые левые».
Первая волна общенационального наступления ФБР на антивоенное движение включала подробные инструкции от Гувера и Салливана всем отделениям ФБР на местах: разжигать конфликты среди лидеров «новых левых», использовать расхождения между движением «Студенты за демократическое общество» и соперничающими с ним группировками, создавать ложное впечатление, что у каждого почтового ящика стоит агент ФБР, а их ряды наводнены осведомителями, использовать дезинформацию с целью подрыва движения, доводить их до бешенства. Но за этой хитростью стояла контрразведывательная программа. Более ста университетских городков по всей стране уже были охвачены студенческими беспорядками. Участники маршей возводили баррикады, а на их краю находились активисты, готовые бросать «коктейли Молотова» и даже больше. Гувер послал горячий призыв «К оружию!» своим специальным агентам по всей Америке. «Меня ужаснула реакция некоторых наших отделений на местах на некоторые акты насилия и терроризма, которые имели место… на территории студенческих городков, — написал он. — Я ожидаю немедленной и агрессивной реакции»[447].