Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!
Шрифт:
Neue Preussische Zeitung ! Непременно, - привстав, ответил спикер, в то время как его собеседник остался невозмутим, выдержав эту игру взглядами без малейшего напряжения.
– Мы слышали, что Маньчжурская армия захватила большие трофеи. Велики ли они? – Оживился один представителей Санкт-Петербургской прессы.
– Пятьсот сорок семь орудий, восемьдесят один пулемет и шестьдесят две тысячи винтовок. Разумеется, без учета боеприпасов, обмундирования и прочего имущества.
Журналисты, как настоящие, так и мнимые, оживленно зашумели, а когда закончили, худощавый мужчина
– У меня вопрос к адмиралу Алексееву, если позволите.
– Да, пожалуйста, - кивнул Куропаткин, откидываясь на спинку кресло, демонстрируя тем самым, что уступает право дискутировать своему командиру.
– Евгений Иванович, двадцать четвертого июня произошла крупная битва при островах Эллиот. Она заинтересовала все военно-морские державы всего мира. Не секрет, что все серьезные флоты мира готовились к другим боям. И данный ход нас чрезвычайно удивил. А вместе с тем и заинтересовал вопрос - кто разрабатывал план операции? Контр-адмирал Вирен, вы лично или может быть кто-то еще?
Алексеев поживал губы, попыхтел, после чего тяжело вздохнув, произнес.
– Господа, это, конечно, звучит странно, но всю операцию разработал и спланировал Алексей Николаевич.
– Что? – Ахнули хором в зале.
– Полно вам, Евгений Иванович, - максимально смешливо отмахнулся Куропаткин. – Без вас, ничего бы не получилось. Я просто не разбираюсь в морских делах в должной мере, чтобы разумно там что-то планировать. Так что не нужно лишней скромности. Это наш, совместный проект…
Последующие минут пять Алексеев и Куропаткин обменивались самыми нежными и трогательными любезностями, нахваливая друг друга. Словно закадычные друзья, какими они, в общем-то, и стали за последние месяцы. Можно было бы и дальше создавать видимость вражды, но Алексей Николаевич не видел в этом смысла. Как там было в кинофильме «Убрать перископ»? «Мы оторвались от «Орландо», прошли противолодочные корабли…», а значит обретено преимущество, которым и должно воспользоваться. Да, он обладал преимуществом в скорости мышления и прогрессивности методов обработки информации, зная притом массу ходов и решений. Но не австралопитеки же они, в конце концов? Когда она начинал всю эту комбинацию, то даже и не надеялся так далеко уйти, ориентируясь на своих современников из XXI века.
Но хватит, нужно было срочно совершать маневр и менять стиль игры, чтобы выбивать из колеи противника, заставляя делать поспешные, необдуманные поступки. Пошла жара!
Англичанин же смотрел на Куропаткина внимательно и с каким-то задумчивым видом. Вероятнее всего, он был в курсе всей этой затеи Великих князей, и происходившее заставляло многое переосмыслить. Когда же это шоу завершилось, и Алексеев с Куропаткиным договорились о том, что это их совместный проект, англичанин тем же спокойным тоном поинтересовался:
– Алексей Николаевич, а почему вы выбрали такой ход?
– Друг мой – это азы военного искусства. Великий русский полководец Александр Васильевич Суворов, не проигравший ни одного из девяноста трех сражений, опирался на эту стратагему во всех своих победах?
– Пуля дура – штык молодец! – Весело воскликнул кто-то из российских журналистов.
– Вздор! – Поморщился Куропаткин. – Меняется материально-техническое оснащение войск, меняются и инструменты войны. И то, что сто лет назад было замечательным выбором, сейчас вполне можно расценивать как вредительство. Ложка дорога к обеду. Нет, нет и еще раз нет. Фундаментальной стратагемой Суворово было удивление. Удивишь – победишь! Ее в полной мере развил на море другой наш блистательный командир, как и Суворов, не потерпевший ни одного поражения, Ушаков. Впрочем, если порыться в истории, то первые ранние упоминания этого подхода мы найдем в трудах китайского философа Сунь-Цзы в своем трактате «Искусство войны», написанном, дай Бог памяти, в V веке до Рождества Христова. В Гомеровские времена, господа! Так что, ничего удивительно и нового в моем приеме не было. Все думали, что эскадра попытается сбежать, но мы атаковали. Все думали, что бой будет вестись турелью артиллерийской, да не в упор, а на приличной дистанции, а мы решительно сблизились и пошли в рукопашную. Ну и так далее. То есть, поступили так, как от нас не ожидал никто. Удивили. С тем и победили, хотя изначально имели более слабую эскадру и менее выгодные позиции.
Англичанин слушал очень внимательно, выдерживая подспудно хитрый и в какой-то мере лукавый взгляд Куропаткина, который тот не отводил от него. Впрочем, внимательно слушали все. И немцы, и французы, и японцы, и итальянцы… и все понимали слова генерала по-своему, по-особенному.
– Мы все слышали, - произнес другой англичанин, куда более жизнерадостный, - о взятии русскими моряками флагмана японского флота на абордаж. Хотят совершенно невероятные слухи. Скажите, какими морскими силами располагает Россия в Порт-Артуре?
– Возможно, - чуть подавшись вперед, произнес Куропаткин, - в морских делах я и не сильно сведущ, но информация о численном и качественном составе войск есть важнейшая цель любой разведки, которую должно всем воюющим сторонам добывать самостоятельно…. Но вам повезло. Разглашение конкретно этих сведений выгодно России.
Он вновь взял театральную паузу на несколько секунд и продолжил.
– В Порт-Артуре и Дальнем сейчас у нас находится пять броненосцев 1-ого ранга, четыре броненосных крейсера 1-ого ранга , три современных бронепалубных крейсера и семь контрминоносцев. Это, что касается основных сил. Да, многие из этих кораблей нуждаются в ремонте, но они на плаву, а это главное.
– Пять броненосцев?
– «Ретвизан», «Полтава», «Севастополь», «Микаса» и «Сикисима». Сейчас открыт вопрос о вполне вероятном вводе в строй шестого. «Хацусэ» не так сильно поврежден, как нам изначально казалось. Я удовлетворил ваше любопытство?
– Вполне, - кивнул довольно хмурый англичанин. Новость для Великобритании и Японии звучало кошмарно. Ведь у Санкт-Петербурга были еще корабли на Балтике. Да, спорно спроектированные и построенные, но это не так уж и важно.
– А что случилось с «Цесаревичем»? – Поинтересовался французский журналист.
– Он утонул.
– Надеюсь, он проявился себя хорошо?
– Сожалею, но этими сведениями мы пока не располагаем. Пока я могу вам сказать только то, что погиб он первым из броненосцев. Корпус имеет продольный разлом в районе рубки. После того, как мы его поднимем, изучим повреждения и сопоставим с хронологией боя, все, я полагаю, встанет на свои места и получит разумное объяснение. Сейчас же все оценочные суждения преждевременны.