Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!
Шрифт:
Почему он так удачно сбежал? Никакой мистики. Алексей Николаевич Куропаткин не стремился поставить во главе Китая амбициозного милитариста. Тот мог натворить много дурных дел. Поэтому-то и предупредил своевременно Цзайфэня о предстоящих неприятностях, порекомендовав не сильно распространяться. Китайский принц все намеки прекрасно понял. Поэтому навязанная ему Вдовствующей Императрицей супруга совершенно случайно оказалась забыта им в Запретном городе, где и погибла. И не она одна. Там много его родичей и аристократов погибло…
Юань Шикай очень рассчитывал на казну Цин, чтобы рассчитаться с Куропаткиным. Можно было бы и кинуть союзника. Но, во-первых, Алексей Николаевич
Для Алексея Николаевича это операция стала «сделкой века». Он не только возместил полную стоимость списанного имущества, внеся в казну Маньчжурской армии пожертвование от «благодарного китайского народа». Но и накинул сверху кое-что, уже от себя, дескать, помог как мог. Остальные же средства внес в вечно пустую кассу взаимопомощи офицеров, повышая их лояльность к себе лично, ну и снова вложился в Русско-Китайский банк. Так что, к 1сентября 1904 года он уже выкупил спешно эмитированных акций на восемнадцать миллионов рублей, получив тем самым контрольный пакет, существенно превысив им пятьдесят процентов. Ну и так, по мелочи, оставил на счету два с половиной миллиона «на карманные расходы». Огромные деньги! Чудовищные просто для генерала! Однако мы отвлеклись…
В результате этих итераций Юань Шикай оказался в очень сложном положении. Губернаторы провинций отказались его признавать. Ведь законный наследник был жив, а денег для того, чтобы силой заставить их подчиниться новой власти, у него не было. Армия была, оружие было, а средств на походы – не имелось, о чем все вокруг почему-то быстро узнали. Из-за чего Юань Шикай пошел на довольно экстравагантный ход – заявил о том, что, раз Империя Цин упразднена, то и договоры, что с ней заключали, больше не имеют силы. Все, включая арендные. Но он, не желая портить отношения со старинными партнерами Китая, готов подтвердить или даже расширить старые договора. За разумную плату, разумеется. «Пацаны не поняли этого захода». Чего-то там платить какому-то туземному царьку ни Великобритания, ни Франция, ни Германия не желали. А потому бедного Юань Шикая все просто проигнорировали, даже Россия, которой он предлагал все перезаключить бесплатно. Казалось бы, дают – бери. Но признавать правительство бунтовщика в Санкт-Петербурге не спешили.
Таким образом в Китае сложился кризис власти, грозящий перерасти в большую и затяжную Гражданскую войну - накопившиеся к 1904 году тяжелые проблемы и противоречия крайне обострились в обстановке фактического безвластия. Губернаторы посылали всех подальше и занимались своими делами. В Тибете, Монголии и Синьцзяне начались нехорошие брожения, связанные с уже традиционным для них сепаратизмом. Ну и так далее. И вот, теперь, генерал Куропаткин лицезрел перед собой того самого Цзайфэня. Суток не прошло, как его доставил бронепалубный крейсер «Аскольд» из Шанхая в порт Дальний…
– … Вы же понимаете, что я всего лишь генерал? – Развел руками Куропаткин, внимательно глядя в глаза своему собеседнику. Ритуалы в такой обстановке были неуместны. Поэтому Цзайфэн охотно согласился на приватный разговор. И он, и Алексей Николаевич владели английским языком на уровне, позволяющим им объясняться, минуя переводчика. Без тонкостей, но внятно.
– Но это не помешало вам поддержать этого бунтовщика. Чего вы хотите? Денег?
– У меня есть деньги, - пожал плечами Алексей Николаевич. – Тем более, что сумм, которые бы меня устроили, у вас нет. Да и вы – здравомыслящий человек. Убежден, что опыт Юань Шикая вы учли.
– Бунтовщик, называйте его просто бунтовщик.
– Как вам будет угодно.
– Если не деньги, то что может убедить вас выступить в мою поддержку?
– А что вы можете мне предложить? Я старый человек, которого не сегодня, так завтра убьют. Слишком многим людям я поперек горла. Не так сильные миры сего представляли Руссо-Японскую войну. Совсем не так. Близких людей у меня немного. Юми да ребенок, что она носит под сердцем. Денег для их безбедной, спокойной жизни я добыл. Что еще?
– Непростую задачу вы ставите, - хмыкнув, отметил Цзайфэн. – Позвольте мне подумать. А пока давайте коснемся другого вопроса. Вам известно, почему Император Николай II не стал принимать предложение Юань Шикая? Оно ведь ему очень выгодно.
– Николай II очень хороший человек, но в той же самой мере он совершенно ничтожный Император.
– О!
– Он боится. Для него такие шаги – «слишком». Поэтому, если вы надеетесь предложить ему тоже, что и Юань Шикай для вашей поддержки – не думайте о том, что он быстро согласится. Если вообще согласится. Санкт-Петербург несильно отличатся от Запретного города недавних лет. Интриги, интриги, интриги и беспредельные амбиции безгранично бездарных людей, волею случая оказавшихся членами Императорской семьи.
– Вы, я вижу, невысокого мнения о них, - грустно усмехнулся Цзайфэн. – Не боитесь, что я передам им ваши слова?
– Передавайте, - как можно более нейтрально ответил Куропаткин. А потом хохотнув, добавил.
– Сразу видно, вы выросли в Запретном городе. Вместо того, чтобы ухватить суть вопроса, вы стремитесь найти повод для очередной интриги или шантажа. Даже если они не имеет смысла и лишь впустую израсходуют ваши время и силы.
– Что вы имеете в виду? – Прищурился Цзайфэн.
– Я вам уже подсказал стратегию. Но вы ее не услышали. – Сказал Куропаткин и покачал головой. – Мой Император слаб. Он не готов принимать решения САМ. Но вы можете ему в этом помочь. Ведь слабый Император имеет сильную свиту, которая охотно за него и подумает, и решит всякие разные дела, сообщив ему его мнение.
– Вот как? Знакомо… неужели везде так?
– Монархия - это клубок контрастов, - пожав плечами, произнес генерал. – Она может сначала дать яркую, чрезвычайно высокую, несравнимую ни с чем эффективность, а сразу после этого впасть в полное ничтожество, упиваясь саморазрушением. Как никакая другая форма власти монархия чрезвычайно остро зависит от людей… и, прежде всего, от монарха. Демократия в этом плану удобнее. Она дает устойчиво удовлетворительный результат. Даже до хорошего уровня ей никогда не подтянуться, но и не пасть так низко, как может монархия при дурном правителе.