Феминиум (сборник)
Шрифт:
Господин Мюллер смотрел долго и внимательно. Наконец, что-то решив для себя, он достал из кармана ключ и подошел к самой клетке.
– Хочу предупредить. Если ты меня убьешь, тебе все равно не выйти, – на всякий случай сообщил он.
– О господи, патрон, да кому вы нужны, – был усталый ответ.
2
Господин Мюллер точно не заметил, когда это началось у Шано. Для него самого все началось с того, что он нечаянно спихнул со стола сахарницу.
Сахарница раскололась на три больших фарфоровых черепка и цветную мелочь. На полу образовалась сладкая горка. Господин Мюллер чертыхнулся про себя и полез в стенной шкаф за совком и щеткой. Но, вероятно, день у него выдался такой – ронятельный,
Он переложил коробки на пол, оставшиеся – на другие полки или сдвинул в сторону и снял с полки футляр для снайперской винтовки, выполненный в форме кейса; судя по весу, он вовсе не был пуст.
Старательно обойдя горку сахару, господин Мюллер перенес футляр к себе на стол, устроился в любимом кресле. Изящные замочки отщелкнулись, господин Мюллер откинул обтянутую черным крышку.
Новенькая снайперская винтовка лежала на пластиковом подложье во всем великолепии. Отдельно – ложе темного дерева с матовыми, вороненого металла деталями цевья, затвора и компенсатора, с рамкой оптического прицела; отдельно – ствол; отдельно – удобный, с регулировкой под плечо, приклад; и, каждый в своей нише, покоились: оптический прицел в мягком замшевом мешочке, два, разной длины, глушителя, пустой магазин на три патрона, коробка с масленкой и протиркой, шомпол. Судя по подбору, перед господином Мюллером лежал не просто набор для богатого стрелка-спортсмена или охотника-профессионала от фирмы Герхарда Иоганнеса Штрауса, а самый настоящий рабочий инструмент класса «люкс», предел мечтаний любого профессионала совсем иного плана. Такой не купишь запросто в оружейном магазине. Это вещь если не штучная, то уж точно узкоспециализированная. Два глушителя: полегче для открытых пространств и подлиннее для помещений, и это при том, что глушитель – предмет, для всеобщего пользования запрещенный. Возможность работы без приклада и пристроившаяся в крышке футляра раздвижная сошка – все говорило именно об этом. И прицел наверняка с приспособлением для ночной стрельбы. Господин Мюллер вынул из ниши замшевый мешочек. Так и есть: цейсовская оптика с безбликовыми линзами и инфракрасной насадкой с внутренним питанием.
Господин Мюллер аккуратно вернул прицел в мешочек, а мешочек на место. Затем так же аккуратно, за срезы, поднял ствол и поднес его к носу. Запаха почти не было, но из него явно недавно стреляли, после чего тщательно вычистили.
– Так-так-так, – то ли пробормотал под нос, то ли подумал господин Мюллер.
Оставив футляр с винтовкой лежать на столе, господин Мюллер переместился обратно к стенному шкафу и, поискав, обнаружил на той же полке поясную сумку Шано, а в ней коробку с патронами, темные очки, которых Шано сроду не носила, и пару тонких кожаных перчаток, из тех, какими пользуются велосипедисты, гонщики или… или киллеры в американских боевиках. Впрочем, господин Мюллер знал, что не только в боевиках.
Ситуация становилась все более и более интересной.
Оставив оружие на столе, а сумку прибрав в свой сейф, господин Мюллер навел порядок на полу и в шкафу, потом сел в кресло, тяжелым взглядом уставясь на винтовку, протянул руку к телефонной трубке.
Полчаса спустя он точно знал, что по крайней мере винтовку с этим номером ни одна европейская полиция или спецслужба не разыскивает ни по одному из находящихся в разработке дел о терроризме или заказном убийстве. Правда, кто сказал, что номер на оружии соответствует заводскому?
Тогда господин Мюллер набрал еще несколько номеров и попробовал отследить путь винтовки от заводов Герхарда Штрауса до шкафа с различным хламом в своей конторе. Это оказалось столь же несложно, сколь и бессмысленно. Оружие с данным номером числилось как «элитарное стрелковое»
И все.
И: «Фирма-изготовитель не несет ответственности за нецелевое использование выпускаемой ею продукции и нефабричные доработки и изменения конструкции»; пункт 236, параграф 14 «Уложения о торговле оружием». Точка. Одним словом: я не я, и винтовка не моя. Обычное, надо заметить, дело. Или винтовка со всеми аксессуарами изготовлена на тех же заводах Штрауса, и тогда под вывеской «элитарного стрелкового клуба» числится какое-нибудь полулегальное агентство вербовки наемников – «диких гусей», а то и какая-нибудь спецслужба одного из «дружественных» Северингии государств. Хотя не обязательно и «дружественных»: Герхард Штраус – вполне самостоятельное и весьма влиятельное частное лицо и поплевывает на интересы родной отчизны, когда дело касается прибылей. Или запрещенные законом «навороты» действительно не имеют ни какого отношения к фирме-изготовителю и сделаны в подпольных цехах пресловутого «элитарного стрелкового клуба» самостоятельно. Хотя и в этом случае не исключено, что под видом «стрелкового клуба» выступает подставная фирма самого же Герхарда Штрауса: продать оружие самому себе и, снабдив соответствующими «нефабричными доработками», пустить налево – вполне даже изящная комбинация и неплохой способ избежать ненужных вопросов от налоговой полиции. В обоих случаях концов не сыщешь.
Все эти измышления и изложил господину Мюллеру в телефонном разговоре старший инспектор полиции Коэн, к которому тот тоже обратился за консультацией.
– Да что я тебе объясняю, – закончил Коэн. – Ты и сам не хуже меня знаешь.
– Да, – подтвердил господин Мюллер, – знаю. Просто хотел уточнить на всякий случай.
– А в чем, собственно, дело? – ненавязчиво поинтересовался Коэн. – У тебя что-то есть на этот ствол?
– У меня есть сам этот ствол, – задумчиво ответил господин Мюллер. – И я в данный момент смотрю на него. И он вправду не похож на оружие для стрелкового клуба. Даже для элитарного. Больше всего он похож на нечто из американских полицейских боевиков, – добавил он. – Ты «Леона» видел? Или «Никиту»…
– Это не американские, – с некоторой укоризной сказал Коэн, – это французы, Люк Бессон.
– Да? – безразлично удивился господин Мюллер. – Впрочем, не важно. Главное, похоже.
И замолчал, продолжая тупо разглядывать лежавшее перед ним оружие.
– И? – несколько раздраженно напомнил о себе Коэн не меньше чем через полминуты.
– И всё, – коротко ответил господин Мюллер.
– Карел, – раздражаясь, окончательно не выдержал Коэн. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Неужели так трудно ответить: откуда у тебя это оружие?
– Ты хочешь знать это, господин инспектор? – слегка удивленно ответствовал господин Мюллер. – Это допрос?
– Иди к дьяволу! – резко ответил Коэн. – Конечно нет, ты же сам мне позвонил.
Господин Мюллер тяжело вздохнул. Что правда, то правда.
– Тогда отвечу тебе честно: я и сам хотел бы это знать. Да не нервничай ты так, Бернар, – прибавил он примирительно. – Ствол чистый, я узнавал по своим каналам. За вами ничего не числится. А остальное несущественно.
Коэн на том конце провода все же обиженно посопел в трубку.
– Зачем же ты мне о нем сообщил? Ты разве не понимаешь, что я должен принять меры.
Господин Мюллер знал. Как официальное лицо старший инспектор Главного полицейского управления Северингии, начальник отдела тяжких насильственных преступлений старший инспектор Коэн мог, даже более того, был обязан потребовать от господина Мюллера объяснений. И тот, как законопослушный гражданин, был обязан их ему дать. Но Бернар Коэн давно и хорошо знал Карела Мюллера. В частности, он знал, кем был Карел Мюллер задолго до того, как стал главой частного сыскного агентства «Мюллер и Мюллер», ныне – «Мюллер и Шевальер». Поэтому он не стал настаивать, а молча положил трубку. Даже не попрощавшись.