Фенёк
Шрифт:
— Не поздно, делают и на поздних сроках, мне этот ребёнок не нужен. Я говорил: «Никаких детей».
— Серёжа…
— Мне этот ребёнок не нужен, ты мне не нужна, тварь ты, фе-не-чек, — выплюнул в лицо, присаживаясь на корточки рядом с плачущей женщиной, только для того, чтобы посмотреть в глаза, признать, что любит их, вот так, вопреки,
— Я позвоню тебе домой, — услышал за спиной, до ужаса спокойное, до жути холодное.
— Попробуй.
Закрыл дверь аккуратно, не щёлкнув замком, не скрипнув петлёю… он закрыл эту дверь.
Навсегда.
= 22 =
Проблесковые маячки были видны ещё издали. Что-то случилось в закрытом элитном дворе дома, в котором много лет назад Сергей купил квартиру, думая, что проживёт долгую и счастливую жизнь с Мариной и их совместными детьми.
Ему хватило взгляда на седьмой этаж и вниз, на серый асфальт, чтобы пробежать мимо расступавшийся толпы, как в замедленном кино.
Перескакивая через несколько ступенек, игнорируя боль в груди и онемение в руках, он, почти на одном дыхании, а может и без него вовсе, рванул на себя входную дверь и, пытаясь остановить невыносимый гул в ушах, спокойно вошёл в комнату, в спальню, смотря на Юляшку, которая стояла на шатком табурете и беззвучно плакала, глядя то на отца, то на тело, там, далеко внизу, некогда бывшее её мамой.
Пронзительный ветер трепал сложно сконструированную причёску из хвостиков и подол красной юбочки — солнце-клёш, подарок мамы…
Она три раза вздрогнула, крупно и рвано, покачиваясь на табурете, грозя уйти в небытие вслед за женщиной в красном халате… Сергей сделал один шаг, плавно, как хищный зверь на охоте, и подхватил худенькое тельце, прижав к себе, позволяя себе, наконец, выдохнуть, но не отпуская рук.
Пока пронзительные крики не заглушили боль в груди.
= 23 =
Сергей, немного в раздражении, прокрутил колёсико мышки и щёлкнул тот самый крестик, что выводит в реальный мир. Он взял пакеты и бодрой походкой, предварительно дав поправить галстук секретарю, двинулся длинным коридором.
Зайдя сначала в отдел маркетинга, потом — переводов, наконец, дойдя до бухгалтерии, ощущая себя немного уставшим, но лучезарным Дедом Морозом, Сергей вошёл в просторный кабинет.
— Дорогие мои коллеги, — объявил шутливым голосом, — позвольте поздравить вас с уже практически наступившим Новым годом, выразить благодарность
И он выражал, благодарил и одаривал. Не только улыбками и каждую «девочку» индивидуальным комплиментом, но и конвертом с более существенной благодарностью. От лица фирмы.
— А теперь, дамы, позвольте откланяться, а вас попрошу домой. Домой, хорошие мои, оливье и селёдка под шубой ждут своего звёздного часа. С Новым годом, с новым счастьем!
Ему ответили пожеланиями счастья и здоровья в новом году, и начали расходиться, счастливые и довольные, почти не обращая внимания на начальника, который подошёл к столу главного бухгалтера Маргариты Петровны и наклонился, чтобы тихонечко положить отдельный конверт.
— Это тебе, Марго.
— Серёжа…
— Бери, не надо сцен, — подмигнул и, напевая что-то весёлое, вышел, под внимательным взглядом Маргариты.
Марго, видимо, не стала долго думать, и зашла в кабинет Сергея, проигнорировав просьбу секретаря Леночки не беспокоить Сергея Павловича.
Он всё так же бесцельно смотрел в экран монитора, на типовую заставку Виндоус, по какой-то причине он так и не поставил никакую картинку на рабочий стол. Когда-то там была фотография Марины, на десятилетии их брака.
— Зачем на работу вышел? У тебя три заместителя, нашлось бы, кому конверты раздать, отсиделся бы… год всё же.
— Всё нормально, не беспокойся.
— Нормально, так нормально, что-то ты быстро убежал, с Новым годом, — она присела на стул рядом, пододвинув почти вплотную к компьютерному креслу, на котором сидел Сергей. — Василий тебе передаёт.
Сергей распечатал упаковку дорогого французского коньяка.
— Спасибо передавай, шикардос, конечно, дай, поцелую, — он нагнулся и сухо коснулся губами щеки.
— Тут вот детям. Это от всех нас…
— Оу, ну, спасибо ещё раз, балуешь, — Сергей улыбнулся. Почти лучезарно, уверенно и даже покровительственно. Если бы рядом сидела не Марго — это бы сработало.
— Может, угостишь? — Марго встала, взяла со стойки бокал и протянула Сергею, показывая глазами на коньяк.
Усмехнувшись, он наполнил ёмкость и протянул Марго.
— Закуски нет, прости. Можно Лену дёрнуть, но я её уже отпустил… устроит сейчас бурную деятельность…
— Себе?
— Не, не пью, — отмахнулся, — за рулём, — дежурная отмазка.
— Точно, всё время забываю, — она отпила пару глотков, поморщилась, ещё отпила, — ну и дрянь!
— Сухой, — согласился Сергей, — и должен быть таким, — нагнулся, чтобы достать бутылку воды, налил Марго и себе. — За Новый год.
— За Новый, — чокнулись.
Маргарита смотрела, как ловко Сергей достал пару таблеток, подумал, добавил ещё одну и запил водой.
— Видишь, какой у меня нынче коньяк, — засмеялся.