Феникс Побеждающий
Шрифт:
С застывшим флагом в руке стоял Нил Армстронг, он управлял головной заставой дронов и робокораблей, сопровождающим флотом Феникса. Ясон держит нить Золотого Руна — значит, линии связи пока не оборвались. А за штурвалом — Ганнон, разумеется.
Магеллан, Кортес, Кларк, Кук стояли вместе с Бакленд-Бойдом Сирано-Де-Аттано, первым выжившим человеком на Марсе. Рядом — Неуклюжий Руфус, которому никаких дел не поручили — просто разлучать Марсианского пионера-иконоборца Сирано-Де-Аттано с его верной дворнягой, сопровождавшей хозяина даже на Марсе, было бы кощунственно. Оэ Сефр аль-Мидр Спускающийся в Тучи следил за изменениями
А за нагревом центрального двигательного массива, одетый в белоснежную жароотражающую броню, следил Одинокий Авангард Бывшей Гармонии, и в этом назначении никакой иронии не было — достаточно вспомнить успех его путешествия к фотосфере Солнца, где все прошлые миссии, снаряжённые Гармоничной Композицией, сгорали заживо.
Одинокий Авангард занимал второе место в списке любимых исторических личностей Фаэтона. Не только потому, что он — духовный предтеча достижений Гелия, но и за то, что переход от Четвёртой к Пятой эре произошёл, отчасти, и по его вине — там, где масс-сознание терпело провал за провалом, отделившаяся от Композиции личность преуспела.
На первом месте для Фаэтона стоял Фрэнсис Дрейк — он не только открыл Северо-Западный проход, но и благодаря своему путешествию разбогател. Меньше всего Фаэтону нравился Христофор Колумб. На палубе его не было. Нечего в экипаже Феникса делать этой растяпе. Он неправильно оценил диаметр Земли, случайно доплыл до другого материка и так этого и не понял. На предпоследнем месте, повыше Колумба, находился Чан Нуньян Сфих с Ио, первый "ступивший" на Плутон. Тот, кто наплевал на все увещеваниям знатоков, прожёг слой водородного льда при посадке, провалился сквозь ледяные слои азота и метана и угодил в слой замёрзшего кислорода, случайно поджёг его и устроил пожар на весь Плутон, Фаэтону тоже в команде не нужен. Безрассудный Чан Сфих умудрился сгореть заживо на самой холодной планете Солнечной Системы, а предусмотрительный Одинокий Авангард нырнул в Солнце и вернулся без единого ожога.
Отсутствовал Ао Ормгоргон Чёрноточный Невозвращающийся. Именно он во время Пятой Эры возглавил экспедицию к Лебедю X-l.
Фаэтон посмотрел налево. На символьном столике светились иконки посетителей. Видимо, их заставило позвонить нечто совершенно невероятное. Они либо уже ссыльные, либо стояли выше страха изгнания. Кто же хочет его видеть?
Поскольку других дел для экипажа и корабля не оставалось, Фаэтон пригласительным жестом развернул иконку первого гостя.
Из-под паркетин поднялся манекен, выпрямился и отдал честь.
— Разрешите подняться на борт, капитан.
Старомодно. Фаэтон заглянул в Поверхностную Виртуальность, ожидая увидеть Серебристо-Серого, возможно даже новичка-Нептунца, завлечённого в школу его другом — Диомедом.
Но нет. Гость носил тёмно-синий мундир и кирасу Смотрителя-Заступника Шестой Эры. Заступники появились до Коллегии Наставников и служили послами между Софотеками и людьми — тогда, до открытия синноэтики и ноуменальных расширителей разума, пропасть между Софотехнологией и человеческим умом была огромна. Софотеки направляли Заступников, чтобы примером и словом, но никогда не силой, отвратить людей от ошибок. Смотрители — подгруппа Заступников — служили добровольной милицейской
Гость держал двенадцатиконечный герб, представляя себя через Среднюю Виртуальность корабля.
Нет, не Серебристо-, но Тёмно-Серый.
Тёмно-Серые тоже следовали старинным обрядам, но их вдохновляла не красота древнего мира, а суровый нрав прошлого, выковавший человеческий дух. Тёмно-Серые обязывались тратить часть жизни на общественной службе — в качестве полиции, пожарных, цензоров, охотников на оборотней, спасателей, и, в старые времена — в качестве солдат запаса под командованием Воинственного Разума.
Перед Фаэтоном стоял Темер Шестой Лакедемонянин, Модифицированный человек (приспособленный к космосу), вне Композиций (с добровольно введённой личиной аскета-оборотня), Базовой нейроформы (с размножителями внимания), член Тёмно-Серой Манориальной школы.
И кираса — не карнавальный костюм. Темер Лакедемонянин служил Смотрителем-Заступником, регулировщиком космического движения. С середины Шестой эры, несмотря на отчаянные происки конкурентов, его компания монопольно удерживала рынок космической регулировки. Именно Темер Лакедемонянин отвечал за безопасность судов во Внутренней системе, в большей часть Внешней, и его положение в обществе лишь чуть-чуть не дотягивало до звания Пэра.
Чтобы не снимать броню, Фаэтон спроецировал в Виртуальность свой образ.
— Добро пожаловать. Обязан предупредить, что я в ссылке, запрет Наставников всё ещё действует, и за общение со мной вас тоже изгонят.
Белая борода Темера символизировала мудрость, а угольно-чёрная кожа ничего не символизировала — космачи предпочитали такую, чтобы защититься от излучений. Лакедемонянин усмехнулся:
— Ответьте мне, сэр, если сможете — как стокилометровое судно с четырёхсоткилометровым выхлопом, в котором гаснут все радиоволны, способное ускорится до девяноста g, собирается отчаливать без моего ведома, и как прикажете обеспечивать безопасность остальных судов без диспетчерской связи с капитаном такой махины?
Фаэтон под забралом улыбнулся, что повторил его образ:
— Просто отгоните остальные суда в сторонку.
— Мне не до шуток, мистер Фаэтон.
Темер указал на одно из зеркал. Сбоку от данных навигатора, идущих от Северного Меркурианского Диспетчерского пункта, появились окна с каким-то документом.
— Наш стандартный контракт, — продолжил Темер, — предусматривает специальные тарифы для крупногабаритных, нестандартных и потенциально опасных, требующих особого внимания судов. Вопрос в деньгах. Надеюсь, вы скупиться не будете. Вспомните, сколько наша компания сделала для вас в прошлом.
Фаэтон помолчал секунду. Осмотрел собеседника и ответил:
— Сэр, для этого хватило бы и обычного звонка. Зачем вы явились лично, к моей, с позволения сказать, заразной персоне?
— Вы, наверное, помните моё весьма грубое обхождение на моих этажах орбитального лифта?
— Да. Напоминать о подосланных дронах, которые не давали мне передохнуть, я счёл нетактичным.
— Софотек Лакедемон предсказал, что стоит поддержать вас и присоединиться к изгнанию, а я доверяю его мудрости. Поначалу я, из предубеждения, не внимал такому неслыханному совету, но Лакедемон, всё-таки, знает меня лучше меня самого. И вот я здесь.