Феникс: Выход из сна
Шрифт:
Прислуга приносила разные блюда, то и дело, успевая подливать вино в бокал Дариуса. Маркус слушал бредни сумасшедшего о том, как они вместе оставят кровавый след в истории человечества.
— Кто твой любимый убийца, есть предпочтения? — спросил Дариус. — Джек Потрошитель? Джеффри Дамер? Тед Банди? — Дариус постучал по столу длинными пальцами как пианист. — Не угадал? Верно? Действительно… Первый слишком на слуху. Об убийствах тех шлюх не слышали разве что затерянные племена в джунглях Африки. Дамер? — вытянув губы вперед, как маленький ребенок, Дариус так же откинул эту идею. — Точно нет. Малыш Джеффри был вонючим слабаком, который не смог пережить развод родителей, тем самым, решив выплескивать свою злобу на пьяных гомиков. Не твой тип…
Поднявшись со стула, Дариус обошел стол. Он оказался за спиной Маркуса, положив ему руки на плечи. Каждый раз, чувствуя прикосновения этого маньяка, Морлоу пробирал холод. Все чего он хотел — это встать и убежать отсюда куда подальше.
— Может быть красавчик Тедди? — почти в ухо Морлоу прошептал Дариус. — Он, конечно, был красив и обаятелен, но в его убийствах не наблюдалось никакой системности. Он убивал женщин просто потому, что хотел их убить прямо здесь и сейчас. Хотя, трюк со сломанной конечностью, чтобы завлечь жертву в машину, стоит отметить. Но, как бы то ни было, старина Тедди был больше шоуменом, чем ужасом, проникающим вглубь сердца. Не твой тип…
Хлопнув Маркуса по плечам, Дариус начал расхаживать по террасе, почесывая подбородок. Морлоу глубоко вдохнул, пытаясь отделаться от ощущения его рук на своем теле. Кто знает, скольких людей Диклейн задушил этими самыми пальцами?
Десятки?
Сотни?
— Не ломай голову, Дариус, — собравшись, ответил Морлоу. Нужно играть роль. Быть тем, кого он хочет видеть. — Исход. Заповедь Моисея. Не сотвори себе кумира, — Морлоу сам не ожидал что на ум придет именно это сравнение.
— Хорошо подмечено, — отметил Дариус.
— Какой план? Что дальше? — Маркус развернулся на инвалидном кресле, чтобы лучше видеть собеседника.
— Тебе не терпится, так же, как и мне?
— Просто хочу узнать поближе человека, которому обязан свободой.
— Что же, — подойдя к столу, Дариус одним глотком допил остатки вина из бокала. — Пришло время Алисе окунуться в кроличью нору!
***
Стоя возле зеркала, Джой впервые за долгие годы внимательно рассматривала себя. Она уже и не помнила, когда ей было не плевать на внешний вид. Кроме шрама на брови лицо девушки, после множества побоищ в клетке, почти не пострадало. Из-за своей маниакальной одержимости быть лучшей, Джой не оставляла никому ни единого шанса. Ее искусство поединка вышло на столь высочайший уровень, что оппоненты не могли нанести ей существенный урон. Она всегда знала, что нужно делать, а самое главное, когда это делать. Если бы не тот пропущенный удар, в последнем бою, то у Джой не осталось бы на лице и следа от спортивной карьеры.
Но сейчас, смотря на свое отражение, она радовалась шраму, рассекающему бровь. Он стал ее верным спутником. Рваным отрезком, разделившим жизнь на части. Ведь, как только Джой открыла в больнице глаза, призрак Линдси ее больше никогда не покидал.
— Ты долго еще будешь в зеркало пялиться, Коза? — подруга подошла сзади, став весомым контрастом в отражении. Ее красота всегда застилала глаза всем вокруг, пока Джой смиренно стояла в тени, словно уродец. — Джой, что ты там разглядываешь? Нам нужно встретиться с отцом Николасом, — Линдси прищурилась. — Подожди! Неужели ты хочешь навести красоту?
— Замолчи, — буркнула Джой.
— Твою мать, подруга! — воскликнула Линдси. — Ты что, запала на священника?
— Не говори ерунды.
— Ерунды? — Линдси провела рукой по растрепанным волосам Джой. — Почему тогда ты уже пять минут смотришь на расческу и пытаешься вспомнить, где же лежит косметичка Шоны, которую она так и не забрала? Смею тебя расстроить: священникам нельзя. Не лучший вариант для первого перепихона с мужчиной. Хотя признаю, задница у него просто чумовая!
Издевки со стороны Линдси прервал громкий стук в дверь. Джой заглянула в глазок и увидела Оливера. Мальчик переминался с ноги на ногу с удручающим видом. Казалось, парня что-то волнует. И скорее всего Джой знала причину его нервозности.
— Чего тебе? — спросила Джой, не открывая дверь.
— Пожалуйста. Мне нужно поговорить с тобой.
Детский голос звучал глухо, но даже через дверь Джой слышала в нем отчаяние. Провернув ключ в замке, девушка впустила ребенка в лофт. Мальчик переступил порог, собираясь пройти дальше, но Джой остановила его:
— Кроссовки сними. Я хожу по дому босиком.
Окинув хозяйку хмурым взглядом, Оливер снял обувь. Пройдя вглубь лофта, он внимательно осматривал интерьер. Как и большинство других людей, его заинтересовал угол, отведенный для занятий спортом. Тренажеры, турники и инвентарь для единоборств всегда привлекали внимание. Подойдя к боксерской груше, Оливер поднял с пола перчатки, пропахшие потом.
— Как это тебе удается? — спросил мальчик.
— Удается что? — Джой выхватила у него из рук шингарды и кинула их в угол.
— Оставаться такой сильной.
— …
— Я прогуглил тебя. Феникс. То, через что тебе пришлось пройти…
— Не начинай, — Джой оборвала парня на полуслове. — Это было очень давно. Все в прошлом.
— Как ты справилась? Как тебе это удалось?
— Время лечит.
Джой осмотрелась по сторонам, но Линдси куда-то исчезла. Блеск глаз подруги, что минуту назад освещал мрак лофта, пропал.
— Я не могу спать по ночам, — Оливер оперся спиной о боксерскую грушу. Его вес был настолько мал, что мешок даже не шелохнулся. — А когда глаза все же закрываются, я вижу их лица. Слышу звук выстрелов. Чувствую тяжесть фургона, когда мы сталкивали его в залив.
— Я надеюсь, ты никому ничего не рассказал? — спросила Джой.
Подойдя к шкафу, она достала чистую футболку, джинсы и, не замечая ребенка, начала переодеваться. Только после того, как Оливер уставился на нее с широко раскрытыми глазами, до Джой дошло, что она все-таки не одна.
Увидев Джой в нижнем белье, Оливер не мог оторвать взгляда. После вечно уставшей матери с сигаретой во рту, наблюдать подтянутое женское тело, покрытое татуировками, для мальчика стало настоящим откровением. Мускулистые ноги, плечи. Плоский живот с прорисованными кубиками пресса. Подобное Оливер не видел даже по телевизору.
— Ты что, первый раз видишь нижнее белье? — Джой натянула футболку. Тебе сколько? Двенадцать? Тринадцать?
— Мне одиннадцать.
— Как раз пора повзрослеть.