Феникс
Шрифт:
Почувствовав себя более-менее уверенно, Ная начала пробовать специально возвращаться к сознанию птицы. Первые несколько раз оно почти снова поглотило её, но потом ей начало удаваться на короткое время присутствовать будто одновременно в двух измерениях. Это было странно и требовало практики, но, по крайней мере, она уже не теряла ощущение себя.
Когда Ная в первый раз попробовала отозвать феникса, то поняла, что он никуда не исчезает. Обычные призывные существа просто попадали в своеобразный карман между измерениями и находились там в состоянии подобном спячке. Феникс же растворился в её магии и оставался живым присутствием прямо в её
Ная испугалась. Едва отозвав птицу, она тут же выпустила её обратно и долго сидела, обхватив себя руками и не зная, как поступить. Чтобы вернуться в город, феникса нужно было спрятать, — это она понимала. Но жуткое ощущения того, что внутри неё было ещё одно живое существо, которое к тому же было в разы сильнее, привело её в ужас. Женщина спустилась в их импровизированное убежище и свернулась калачиком возле спящего Эмиэля — так у неё была хотя бы иллюзия защищённости.
Ная теперь понимала почему не было описаний процесса приручения феникса: она бы тоже не хотела всё это излагать на бумаге или даже просто кому-то рассказывать. Во-первых, словами это было сложно описать, а во-вторых, она чувствовала себя настоящей сумасшедшей.
И тем не менее, предводительница знала, что ей было никуда не деться от необходимости спрятать феникса. Поэтому, мысленно отвесив себе подзатыльник, на следующий день она попыталась ещё раз. Ощущения были всё такими же кошмарными: будто её сейчас разорвало бы на части от чужой пульсирующей в ней магии. Чужая жизнь билась внутри мощным пульсом, грозясь вытеснить её собственную. Но на этот раз Ная заставила себя сидеть смирно. Правда, слезы страха всё равно против воли покатились по её щекам. Через какое-то время бурлящая энергия начала затихать, будто феникс внутри засыпал. Его сознание постепенно угасло до едва ощутимого присутствия, магия улеглась, и Ная впервые за последние почти три месяца расслабилась.
Убедившись, что всё внутри неё пришло в равновесие и не собиралось взрываться бурей, она залезла под их камень и, развалившись на шкуре, уснула, наконец-то чувствуя себя более-менее легко и спокойно.
Следующую неделю она целыми днями призывала и отзывала феникса, привыкая к ощущениям и доводя технику до автоматизма, пока не получила клювом в макушку. Птице, очевидно, надоело просто так мотаться туда-сюда, и своенравное создание в итоге просто отказалось возвращаться в Наю.
— Да смейся уже, — буркнула предводительница, потирая голову и смотря на отвернувшегося от неё Эмиэля, который, судя по звукам, активно пытался подавиться.
Всё это время, что они провели в пещере, мужчина был рядом и присматривал за ней. Он не уходил даже для того, чтобы поймать кого-нибудь съедобного в тоннелях, отправляя вместо себя феникса. Ная поражалась тому, как они нашли общий язык. Проваливаясь в сознание птицы, Ная чувствовала, что та отлично понимала намерения и потребности Эмиэля и более того, стремилась ему помогать, как будто ей самой была от этого какая-то польза. Ная даже не сразу поняла, что эта самая польза была в поддержании жизни тела, являвшегося теперь сосудом, к которому, собственно, и был привязан феникс. «Меркантильная тварь, — мысленно фыркнула Ная, наконец осознав мотивацию своего призывного монстра, — помогаешь ему, чтоб я не сдохла тут, лишив тебя выгодной сделки».
— Я думал призывные твари не могут сопротивляться приказам, — улыбнулся Эмиэль, отсмеявшись.
— Этот может. Не забывай, что он в разы сильнее меня, — вздохнула Ная.
Ей было
— Почему тогда вообще подчиняется? — продолжал любопытствовать мужчина.
— Это его выбор, если так можно сказать. Скорее даже готовность… Не знаю, как тебе объяснить, но для него это что-то вроде возможности более сфокусировано воспринимать жизнь через моё сознание, а служение — как плата. Сам по себе феникс почти не ощущает себя как отдельное существо, а со мной приобретает нечто похожее на индивидуальность, и таким образом может как будто сделать новый шаг в своём развитии, научиться отделять одно от другого и понять, для чего вообще нужно всё, что он видит, и что с этим всем можно делать. А иначе мир, десятки измерений — они просто для него существуют, и на том всё — как факт, — попыталась хоть как-то описать словами условные чувства птицы предводительница.
Внезапно раздался жуткий грохот. По дальней стене поползли трещины, с потолка посыпалась мелкая крошка, камни под ногами задрожали. Скрежет и непонятный гул наполнили всю пещеру, отражаясь эхом в тоннелях. Интуитивный страх мгновенно затопил сознание тёмных эльфов, заставляя их инстинкты буквально кричать об опасности. Ная с Эмиэлем бросились к выходу, но успели пробежать только пару метров, прежде чем свод позади них обвалился и из стены с грохотом, который, казалось, был слышен даже в дебрях измерений, вывалился огромный вурм, оставив за собой зияющую чёрную дыру.
Оказавшись в пещере, монстр приподнял передние сегменты своего гигантского, покрытого плотной чешуёй тела, и раскрыв круглую пасть с несколькими рядами острых пластиновидных зубов, издал протяжный вой, пронзивший острой болью уши тёмных эльфов.
— Чтоб тебя демоны разодрали! — с трудом удержавшись на ногах, простонала Ная.
Почуяв живое тепло, вурм с поразительной для такого огромного создания скоростью метнулся в сторону добычи. Наю и Эмиэля обдало смрадом гниющей плоти из пасти твари, но они всё-таки успели отскочить, прежде чем монстр врезался челюстями в плиту, на которой они стояли ещё секунду назад.
Тёмные эльфы ещё раз попытались добраться до тоннеля, но монстр, с треском вырвав морду из куска скалы, снова взревел и бросился на них. Ная видела атаку, но из-за того, что монстр практически оглушил её, ориентация в пространстве и скорость её реакций были хуже, чем обычно.
— Осторожно! — Эмиэль оттолкнул предводительницу в сторону, одновременно выставляя барьер.
Один защищает, другой нападает: женщина по привычке вскинула руки и нанесла удар, намереваясь спалить монстра или как минимум напугать магией. Вот только вместо привычных плотных потоков огня, поджигающих ровно то, что она хотела, пещеру мгновенно поглотило ревущее пламя.
В один момент вокруг неё всё исчезло в красном зареве: она больше не видела ничего за сжигающим и плавящим всё до чего доберётся огнём, но зато взбушевавшаяся внутри неё магия начала быстро восстанавливать её слух.
Где-то запищал феникс. Снова взревел вурм. Поднялся невероятный шум: что-то рухнуло. Обломки скал под ногами начали трескаться из-за жара. Ная с нарастающим ужасом понимала, что в таком пламени кислород уже должен был закончиться, она должна была начать задыхаться, огонь должен был начать угасать, но ничего этого не происходило. Кругом неумолимой стихией продолжала бушевать красно-оранжевая буря, сметая всё на своём пути, а она оставалась стоять нетронутой в её центре.