Феникс
Шрифт:
— Шиин — призыв!
На какой-то момент в глазах дроу Циры мелькнул страх и, когда в воздухе взвился полупрозрачный воздушный дракон, никто, казалось, не успеет среагировать, но внезапно заклинание Эмиэля разрушилось.
— Элементаль? — хмыкнула Цира. — Нехорошо.
Женщина дала знак кому-то из своих, и Шиин болезненно застонал: его голову будто разрывало изнутри, перед глазами потемнело — элементаль, больше не чувствуя намерений хозяина, отлетел обратно к мужчине.
Шиин стиснул зубы, изо всех сил стараясь оставаться в сознании, и отправил элементаля обратно. Тот закружил над противниками,
Кто-то из противников снова начал пытаться обездвижить отряд. Эмиэль сражался с этой магией, раз за разом разбивая её, но силы, похоже, были равны. Кроме того, барьер Асина блокировал попытки управлять эмоциями отряда, и получалось, что из-за необходимости постоянно защищаться у мужчин Наи никак не получалось начать полномасштабную атаку.
Двое из мужчин Циры атаковали элементаля магическими зарядами, а сама она пробила брешь в сформированном им воздушном куполе и, стиснув зубы, удерживала её, пропуская внутрь кислород для своего отряда.
Эмиэль бросил взгляд на Кьяра, и тот тут же метнул в противников несколько десятков ножей — мужчины Циры были вынуждены отвлечься от элементаля на летящее оружие, чтобы защитить себя и свою предводительницу. Напор магии тоже немного ослаб. Кто-то зашипел от боли, пропустив всё-таки один из настоящих ножей.
Кьяр повторил свой обманный приём ещё несколько раз: из своих 10 ножей он использовал по два — остальные тридцать были иллюзиями. Но как бы он ни старался, Шиина продолжали атаковать: мужчина был на грани — в сознании его держала только целительная магия вовремя подоспевшего к нему Аэна. Все мужчины Наи понимали, что стоило элементалю исчезнуть, и в сражение вступила бы Цира. Этого они допустить не могли.
Внезапно поднялся невыносимый шум, голова тут же начала раскалываться от боли, казалось, что барабанные перепонки сейчас лопнут.
— Асин, Иран, подавите эту дрянь! — рявкнул Эмиэль.
— Не можем! — крикнул в ответ Асин.
Они выкладывали в защитный барьер всю свою энергию, но чужое заклинание было мощнее. У них получалось ослабить его, но разбить сил не хватало.
— Кто из них? Чья это магия? — Ная впервые за всё время сражения подала голос.
— Того лысого, — отозвался Лиас, указав на мага слева от чужой предводительницы.
На светлого эльфа вся эта магия, которой отряд Циры беспрерывно атаковал отряд Наи, не действовала: он только наблюдал, как сталкивались, переплетаясь и рассеиваясь, тёмные потоки их разрушительных энергий — они влияли на сознание тёмных эльфов, заставляя их ощущать беспричинную панику, чувствовать несуществующую боль, слышать звуки, которых не было. Лиасу было всё равно: его сознание было частью природы, и такое точечное воздействие не имело никакого значения — он видел, что пыталась сделать с ним магия, бьющая по площади, но незначительное сопротивление воли, и она рушилась вокруг него. Опасными для него могли бы быть те заклинания, что действовали на тело, но Эмиэль продолжал упорно раз за разом разбивать их.
В любом случае, Лиас не был заинтересован в том, чтобы отряд, с которым он шёл, проиграл: что тёмные эльфы подразумевали под «изучением», он даже знать не хотел, не говоря уже о том, чтобы пробовать на себе — если уж выбирать, роль карты его устраивала
Когда светлый эльф заговорил, Ная удивлённо глянула на него, а потом поймала взгляд Кьяра. В отряд вместе с иллюзиями тут же полетела его последняя пара ножей, а с неба спикировал феникс. Заклинание, из-за которого в ушах стоял жуткий шум, рухнуло вместе с создававшим его магом: птица вспорола ему когтём кисть и снова взвилась над поляной.
— Отличная иллюзия, — усмехнулась Цира, следя за огненным монстром.
Услышав это, Кьяр мгновенно создал ещё двух фениксов. Они полетели вверх, и, присоединившись к настоящему, начали как стервятники кружить над чужим отрядом.
Лиас уже давно понял, что тёмные эльфы не видели свою собственную магию до тех пор, пока она не принимала материальную форму. «Как они ей тогда вообще управляют?» — не без презрения думал он. Получалось, что его магию они вообще увидеть не могли, и можно было делать что угодно. Правда, толку с этого пока было не много.
С виду фениксы были абсолютно одинаковыми, но две из птиц были сотканы из тьмы и воздуха, а одна была живым огнём. Лиас не представлял, как можно было их спутать, но, похоже, разница была очевидна только для него: иллюзии не представляли никакой опасности, в то время как настоящая птица была способна сжечь здесь весь лес, не оставив никого в живых, кроме, возможно, самого светлого эльфа, и то он не стал бы утверждать, что, если феникс начал бы атаковать в полную силу, его не спалило бы вместе со всеми — даже его связи с природной магией могло бы не хватить.
Лиас перевёл взгляд на Наю и обнаружил, что теперь, когда появился феникс, её магическая энергия стала такой же тёмной и холодной, как и у всех остальных, хотя и была по-прежнему неуправляемой: она билась внутри неё как приливные волны, грозя вырваться наружу и уничтожить всё до чего доберётся. Стоя у предводительницы за спиной, Лиас видел с какой силой она впилась пальцами в своё предплечье, стараясь усмирить магию внутри себя. Светлый эльф быстро сложил всё, что успел заметить: отряд Наи знал, что она не могла контролировать свою энергию, но она тем не менее была способна контролировать птицу, которая была сильнее их всех вместе взятых — с этой женщиной явно было что-то не так. Лиас впервые задумался, почему она вообще привела свой отряд на поверхность? Не потому ли, что под землёй её магия грозила стать катастрофой даже для своих? Возможно, её выгнали? Или она ушла сама? Что с ней произошло?
Эмиэль тем временем дал знак Кьяру. На отряд противников обрушилась новая атака: внезапно все мужчины чужого отряда стали выглядеть ровно так же, как и сам Эмиэль, в них поднялась неконтролируемая агрессия. Семь Эмиэлей начали беспорядочно атаковать друг друга, однако в этот же момент настоящий Эмиэль схватил ртом воздух и осел на землю: перед его глазами рухнуло окровавленное тело Наи с развороченной грудиной. Словно сквозь пелену сна он увидел на своих руках кровь. В пальцах он сжимал ещё горячее сердце. Ужас скрутил внутренности и сжал горло — Эмиэль не понимал, как это произошло. Мужчина задрожал: в нём поднималась паника и отчаяние — объяснение здесь могло быть только одно: в какой-то момент он попал под чужое управляющее заклятие и, сам того не осознавая, убил свою предводительницу.