Феникс
Шрифт:
— Эмиэль! — знакомый голос прорезал сознание, и труп вместе с вырванным сердцем исчез вместе с жуткими чувствами, сдавившими грудь. Зато рядом появились раненые Асин и Кьяр.
Когда Эмиэль попал под заклинание, противники пришли в себя, и сориентировались они быстрее, чем отряд Наи понял, что Эмиэль их больше не контролировал. Пятеро чужих Эмиэлей бросились к ним, и Кьяру пришлось развеять иллюзии, чтобы понять, что происходит. Завязался ближний бой. Иран отбивался топорами, защищая Аэна и Шиина. Кьяр с Асином закрыли собой Эмиэля.
Поняв, что тот попал под какое-то заклятие, Асин попытался помочь ему, но трое, атаковавших их мужчин,
Внезапно на голову Эмиэля легли светлые руки, и поток магии, держащий его в оковах оборвался: Лиас не мог разрушить эту магию, но мог защитить сознание Эмиэля. Потрясённому Асину оставалось только разбить иллюзию, оставшуюся теперь застывшей картинкой перед внутренним взором Эмиэля. Однако пока он возился, кто-то всё-таки успел вспороть ему руку от плеча до локтя. Маг зашипел, уворачиваясь от новой атаки, когда его внезапно защитил меч светлого эльфа, присоединившегося к бою. Помощь от упрямого Лиаса была самым неожиданным, что произошло за всё сражение. Асин едва справился с внутренним диссонансом: он бы меньше удивился, если бы их пленник в хаосе битвы попытался перебить их всех — это бы как раз было логично.
Тем временем, Кьяр сражался рядом с Наей, пытаясь одновременно защищать всех, и в итоге пропустил атаку в бедро, но предводительница ударила нападавшего ногой, и лезвие вошло не глубоко. Зато мужчина, получив сапогом по лицу, отшатнулся и зажал скорее всего сломанный нос, из которого хлынула кровь.
Когда Эмиэль, наконец, понял, что весь увиденный кошмар был всего лишь созданной в его голове иллюзией, в нём поднялась ярость. Он зарычал и, рывком поднявшись, бросился на тех, кто, пусть и всего на несколько мгновений, но посмел заставить его поверить в самое худшее, что он только мог себе представить. Эмиэль тут же вонзил меч в плечо мужчины, сражавшегося с Наей, и оттеснил оставшихся двоих. Между ними завязался жестокий бой.
Иран в нескольких метрах от них ранил одного из своих противников, но, получив порез на голени, начал медленно отступать: сражаться в одиночку против двоих слаженно действующих опытных воинов было крайне сложно. В конце концов они вынудили Аэна отпустить Шиина и присоединиться к бою на мечах плечом к плечу с братом. Шиин же, оставшись без магической поддержки целителя, потерял сознание. Элементаль тут же прекратил свою атаку, и воздушный купол, который в основном служил для того, чтобы не дать в полную силу вступить в бой предводительнице противников, исчез.
Пока ей не пришлось начать сражаться, Ная стояла молча, только выставляя защиты и следя за своими мужчинами. Уже тогда Лиас видел, как с каждой секундой ей становилось всё труднее контролировать
Сейчас же женщина была уже на грани: он видел, как потоки магии всё сильнее поднимались в её теле, грозясь затопить сознание. Светлый эльф с каким-то нарастающим ужасом понял, что если она не справится, если буря внутри неё хоть на секунду вырвется наружу, пострадают все: всё вокруг просто поглотит беспощадное чёрное море её магии. Не зная что делать, он поймал Наю, у которой Эмиэль как раз забрал всех противников, и обнял её со спины, прижавшись к ней всем телом и вливая в неё свою светлую магию. Он чувствовал, как мощные тёмные волны разбивают её вдребезги, но продолжал.
За этот бой он понял одну вещь, которая давала ему надежду: у тёмной энергии дроу был предел — она истощалась и, видимо, потом восстанавливалась. У его же светлой магии таких ограничений не было — она просто текла в его тело из природы, преобразовываясь в нём, как свет в листьях деревьев, и он мог использовать её бесконечно. Он надеялся, что ему вовремя удастся хоть немного успокоить бушующий мрак и предотвратить то, что могло бы случиться, вырвись он из-под контроля.
Постепенно тёмная энергия Наи действительно начала стихать. Но светлый эльф бы не стал наверняка утверждать, что сработала именно его магия, потому что она всё ещё тонула и разрушалась. Возможно, женщина просто успокоилась, почувствовав, что её не бросили один на один против её бури. Не понимая, что именно сработало, Лиас на всякий случай покрепче обнял предводительницу и продолжил вливать в её тело свой свет.
— Надо же какая любовь! — рассмеялась Цира. — Теперь понятно, почему ты так не хочешь его отдавать — нашла себе отличную игрушку! Светлые эльфы ведь верные до одури, да? Как проклятые лебеди — раз полюбил и расшибётся.
— Закрой рот, пока я сама его тебе не заткнула! — рявкнула Ная.
В ней внезапно вспыхнула такая агрессия, что Лиас непроизвольно разжал руки, инстинктивно отшатнувшись от женщины, в мгновение ока по какой-то неизвестной причине превратившейся в безжалостного монстра. Выставив перед собой мечи, Ная бросилась вперёд.
Когда две предводительницы вступили в бой, мужчины тут же разошлись и образовали вокруг них два полукруга — каждый из отрядов был готов защищать свою госпожу, если понадобится.
Зазвенела сталь. Женщины дрались, как две виверны, но никто из них не получал преимущества. Ная полоснула Цире по рёбрам, но сама тут же получила нож под ключицу. Боль спровоцировала новую волну ярости — из её глаз вырвалось красное пламя, кожу охватило алое сияние. Однако прежде чем эта энергия успела вырваться наружу в новой атаке, раздался крик Кьяра, зовущего её по имени. Мгновением раньше Эмиэль чуть ли ни швырнул его к женщинам: видимо, он не хуже Лиаса понимал, что от катастрофы их отделяло не больше мгновения, но в отличие от светлого эльфа знал способ её предотвратить.
Кьяр направил обоих иллюзорных фениксов к Цире, и та, естественно, развеяла их. Однако, за эти несколько секунд Ная взяла себя в руки, и вместо магической атаки между женщинами рухнул уже настоящий феникс. Приземляясь, он задел огненными крыльями старшую предводительницу, разрушая её магию, но не раня тело. Женщина отшатнулась и замерла, неверяще глядя на птицу. Она молчала несколько долгих мгновений, прежде чем резко перевести взгляд на свой отряд:
— Отступаем! — в её голосе проскользнуло негодование и разочарование. — Забирай свою игрушку, — бросила она Нае, кивнув на светлого эльфа.