Феррус Манус: Горгон Медузы
Шрифт:
Треснувший визор гардинаальца покрывали брызги слюны. Его лицо, искаженное от промывки мозгов и боевых наркотиков, застыло в гримасе отвращения. Бешено замолотив по броне Дюкейна штыком и носками сапог, человек протестующе закричал и не умолк даже после того, как воин отшвырнул его в сторону.
Схожие сцены повторялись по всему тонкому клину имперского наступления.
Второй эшелон под началом Амадея сбился в кучу с авангардными отрядами из III, XIII и XV легионов. Колоссальный натиск тел в лязгающих серых доспехах вынуждал космодесантников непрерывно сужать фронт. Благодаря одной лишь численности противник не только блокировал могучий
Похожие на крабов сверхтяжелые шагатели с орудиями, способными повергать титанов, навязывали огневые дуэли машинам Легио Атарус. Поле битвы перекрывало столько танковых ловушек, траншей и примитивных баррикад, что бронетехника Космодесанта наблюдала за боем со стороны. Территорию за наступающими Ультрамарина-ми усеивали искореженные остовы разведывательных «Часовых», которые пытались выдержать темп легионеров, но погибли под беспощадным фланговым обстрелом из орудийных башен во внутренних дворах цитадели. До линии фронта добралось лишь несколько дредноутов, исполинских ходячих бастионов из пластали и керамита. Там, где они ступали, регулярно взлетали над землей люди и фрагменты тел, разорванные в клочья, объятые огнем или изрешеченные снарядами.
Забрало Дюкейна пересекали все новые трещины, перед глазами хлестали струи крови, но он замечал в войсках Гардинаала соединения и боевые единицы, которых не видел прежде.
Свирепого вида киберсоздания в тускло-красной броне, расписанной протоготическими рунными символами. Трехколесные мотоциклы с мощнейшими противотанковыми пушками. Окруженные гипнотическими аурами солдаты с электротату в виде иероглифов на лысых головах, сопровождаемые бормочущими карликами-фамильярами.
Едва уловив какой-то хруст сбоку, Амадей повернулся, и в лицевую пластину ему брызнул алый фонтанчик из пробитого визора Рэба Таннена.
Рыча, Дюкейн стер кровь с линз лоскутом знамени, который прежде обмотал вокруг предплечья. Броня лорда-командующего, покрытая бороздами, рытвинами и царапинами, настолько пострадала от непрерывных попаданий, что его могла убить даже случайная пластиковая пуля, неудачно угодившая в шлем. Амадею не хотелось, чтобы апотекарии нашли его таким.
Дав волю скорби в яростном вое, Дюкейн вцепился в лицо какому-то гардинаальскому солдату и легким нажатием пальцев раздавил ему череп. Двинувшись на плотную массу врагов, воин начал толкать их подергивающимся трупом, как щитом силовика.
— Живи вечно во славе! За примарха!
Легионеры Амадея направились к нему, отвечая собственными боевыми кличами.
— Я бы сказал, мы подняли чертовски неплохую бурю, парень, — заметил Дюкейн, поворачиваясь к Кафену. Он забыл, что Гая здесь нет: тот вернулся во 2-ю роту. Еще одна жертва изданного Манусом приказа о том, что перед решающим штурмом следует восстановить разделение по легионам.
Теперь, когда Кафена не было рядом, Амадею его не хватало.
Пока остатки непоколебимых защитников Гардинаала Прим отдавали все силы битве с объединенной армией Железных Рук, союзных им Астартес и богомашин Легио Атарус, примарх в последний раз выказал свое презрение врагу. Применение силы было вопиюще чрезмерным, но приведение планеты к Согласию давно уже превратилось из военной операции в наглядный политический урок. Не для местных жителей, конечно. Они потеряли всякие шансы приобрести что-либо от
Урок предназначался всем остальным.
Примарх отдал команду по воксу — и одна из ярких искр на небосводе Гардинаала расширилась, будто сверхновая звезда, затмив собой соседок. Через долю секунды после того, как «Железный кулак» засиял подобно новорожденному солнцу, воздух над вражеской крепостью взъярился индигово-фиолетовой бурей разрядов пустотных щитов, на которые обрушились синеватые колонны лэнс-лучей. Силовые поля выдержали, как и полагал Феррус, но атмосфера под ними — нет. С апокалиптическим громовым раскатом волна сверхвысокого давления раздробила рокрит в мелкое крошево и расплющила всех, кто был защищен не так хорошо, как космодесантники в своих силовых доспехах.
Гардинаальское войско, в котором преобладала легкая пехота, понесло тяжелейшие потери.
Имперская Армия получила сопоставимый урон.
Повелитель Железной Десятки не имел склонности к рефлексии и самокритике. Его не интересовали упорядочивание и повторный анализ данных — процессы, бесконечным циклом происходившие в разуме Жиллимана. Точно так же Феррусу не хватало терпения, чтобы прислушаться к сомнениям смертных, которые Вулкан, Коракс или даже Фулгрим всегда старались развеять. Лишь в случае неудачи они силой возвращали упрямую диаспору под крыло Терры.
Для Мануса существовал лишь один способ вести войну — безраздельно, с неограниченным применением каждого средства и орудия в его арсенале.
Его способ.
Фиолетовое сияние в небе начало угасать. Пустотные щиты судорожно поблескивали в ритме сухого шипения и треска стрельбы из мелкокалиберного оружия на полях сражений под ними. Феррус Манус поднялся в свой «Лэндрейдер» модели «Ахилл-Альфа». Корпус бронемашины обвивали изображения змеев и крылатых драконов, кожухи спонсонов украшал герб Железных Рук — серебристая длань. Струи выхлопных газов трепали личное знамя примарха на крыше. Нижнюю часть гусеничной ленты прикрывала тяжелая завеса из железных чешуй.
Творение могучей красоты, но все же в первую и главную очередь — танк.
Хозяин звал его «Молот бога».
«Лэндрейдер» врезался в преграду из мертвой плоти. Траки пронзительно заскрипели, перемалывая трупы гардинаальских солдат. Бронемашина рыскала, из-под гусениц летели ошметки плоти и хрящи, чешуйчатая завеса покрывалась багряной размазней. Но твердое вещество нельзя было сжимать бесконечно, и даже пылкий ферромантический дух «Молота бога» уже не мог прибавить оборотов.
Со шлепком опустилась носовая штурмовая аппарель. Феррусу Манусу пришлось топать по ней, сминая тела под платформой, чтобы она сдвинулась вниз до упора. Лишь тогда примарх сумел выйти.
Он втянул воздух исполинскими легкими. Фуцелин, прометий, озон… Погибель в масштабах конца света. Манус удовлетворенно хмыкнул.
Его почетные гвардейцы, выбравшись наконец из танка, присоединились к повелителю. Всего пять терминаторов Первого ордена — больше воинов просто не поместилось бы в «Лэндрейдер» вместе с Феррусом. Их возглавлял Харик Морн в броне, еще покрытой следами от взрыва на флагмане. Воин получил и телесные раны, но с ними без труда справлялись генетически усовершенствованный организм и стремление немедленно отомстить врагу. Что до Венерация Уриена, теперь он будет сражаться в железном теле дредноута; увы, этот день наступил для него слишком рано.