Февраль 1933. Зима немецкой литературы

Витшток Уве

Сестра Кадиди, Памела, на пять лет старше нее и унаследовала некоторые особенности темперамента и таланта родителей. С юных лет ей комфортно на сцене, она обладает хорошим голосом и любит исполнять песни отца – как и он, под лютню. У нее есть все, чего не хватает Кадиде: смелость, предприимчивость, напористость. «Памела, – однажды запишет Кадидя в дневнике, – очень сильная и невероятно талантливая личность; мне же приходится скромно стоять в сторонке».

После смерти отца в 1918 году Памела и Кадидя познакомились в Мюнхене со старшими детьми семейства Манн – Эрикой и Клаусом. Они жили почти по соседству, от одного дома до другого – не больше получаса пешком. Сестра и брат Манны были очарованы способностями Памелы и сразу же в нее влюбились. Кадидя была еще слишком юна и не могла равняться с остальными. Втроем они образовали развитое не по возрасту трио, немного пугающее взрослых, и замахивались на все более смелые щегольские жесты.

Клаус, пользовавшийся макияжем и не скрывавший своей сексуальной ориентации, обручился с Памелой в 1924 году и за две недели написал камерную пьесу «Аня и Эстер», полную аллюзий на лесбийскую интрижку между Памелой и Эрикой. Особой ценности в пьесе не было – всего лишь набросок, а не хорошо продуманное произведение: пара воспитанниц интерната погрязает в меланхоличных поисках любви и смысла жизни. Но Густаф Грюндгенс, один из величайших театральных талантов страны, был в восторге и прислал страстную телеграмму, убеждая всех троих поставить молодежную пьесу вместе с ним и проехать с ней по всей Германии.

Пьесу беспощадно разгромили: критики не простили сыну великого Томаса Манна ни одного его юношеского греха. Но театральная сенсация ему только на руку, все билеты распроданы. Стремительные события в жизни детей поэта, а также их труднопостижимые эротические связи подогревали любопытство публики, тем более что Эрика вышла замуж за Грюндгенса, хотя его, как известно, больше привлекали мужчины. В течение нескольких недель все четверо мелькали на страницах всех журналов и бульварных газет: они дергали за ниточки, а издания танцевали, как марионетки. Кто или что могло бы воплотить дикие, ненасытные и безудержные 1920-е лучше, чем этот menage-a-quatre? [33]

33

Союз на четверых (фр.).

Кадидя не в состоянии и не хочет гнаться за темпом жизни своей сестры. Даже их мать, которую все реже приглашают на большие сцены и важные роли, вязнет в любовных интрижках. Какое-то время фаворитом Тилли был Удет – летчик, которого Кадидя заметила в ложе издательства «Ульштайн». Цукмайер, сидевший рядом с Удетом, тоже время от времени навещал ее мать. Кадиде тогда было 12 лет, и Цукмайер играл с ней в ковбоев и индейцев. Она нападала на него, как только он появлялся в полутемном коридоре, прыгала с бельевого шкафа ему на шею с длинным кухонным ножом в руке, чтобы снять с него скальп. Однако вот уже несколько лет ее мать состоит в постоянных отношениях с врачом, по совместительству писателем, по имени Готфрид Бенн. Тилли от него без ума, но Бенн держит ее на расстоянии. Когда же у него наконец находится для нее время и он приглашает ее на свидание, Тилли взволнована, словно девочка. Она даже получила водительские права, купила маленький кабриолет «Опель» и ездила летом с Бенном на природу. Однажды к ним присоединилась дочь Бенна Неле, и Кадидя быстро нашла с ней общий язык.

Но Кадиде совсем не нравится этот угрюмый Бенн. Однажды ей довелось побывать в его берлинской квартире на углу Белль-Альянс-штрассе и Йоркштрассе, где он также принимает пациентов. Безусловно, он интересный человек, но все равно вызывает у нее отвращение. В целом она ничего не понимает в отношениях между Бенном и ее матерью. Однажды, когда она без предупреждения вернулась домой глубокой ночью, во всех комнатах горел свет, но никого не было видно, пока из спальни матери не вышел Ханс Альберс [34] .

34

Ханс Альберс (1891–1960), прозванный в народе Белокурым Хансом, – звезда немецкого кино и эстрады. Среди прочего, сыграл с Марлен Дитрих в «Голубом ангеле».

Подобные интрижки ей неинтересны. Кадидя мыслит иначе, она хочет быть хорошим человеком, хочет облегчать жизнь другим. Однако зачастую ей не хватает на это энергии; она не понимает, откуда у других берутся силы каждый день ходить на работу. Это было для нее проблемой уже в школе, а еще больше – когда она поступила в художественную академию в Дрездене в 1928 году. Учителя твердили, что она сможет стать выдающимся художником, если будет больше работать. Но ей это дается ох как тяжело: самодисциплина и трудолюбие – не самые ее сильные стороны, и она это отлично знает.

Наиболее счастливой она чувствовала себя во время каникул в Аммерланде на Штанбергском озере. У подруги ее матери, актрисы Лилли Акерманн, там есть дом, и несколько лет назад Кадидя регулярно проводила там время, предаваясь мечтам или играя с Георгом, сыном Лилли. На тот момент ему было всего 10, но Кадидю это не смущало. Вместе с ним по своей прихоти она основала империю под названием Калумина: здесь, в этом царстве грез, все наконец-то будет так, как ей кажется верным. Ее воля – закон, поэтому Георг со своими друзьями короновали ее как императрицу Каролу I. Вместе они придумали флаг и конституцию, а Георга назначили начальником генерального штаба – ему предстояло создать армию. Так пролетело три недели. Снова встретившись на следующих каникулах, они продолжили трудиться над своим придуманным миром.

Об этом она вспомнит, когда будет готовиться продолжить учебу в Берлинской академии. Ее рекомендовали Эмилю Орлику, у которого когда-то учился Джордж Грос [35] . Но даже попытка собрать портфолио из своих дрезденских работ вызывает у нее полнейший ужас. Ее воротит от каждого листа. С гораздо большим рвением она начинает записывать историю своей империи, Калумины. Похоже, из этого может получиться роман. В конце концов, в нем затрагиваются извечные, классические темы: прощание с молодостью, тяготы взросления, первая влюбленность. Отец всегда хотел написать роман, но так и не смог. Тем выше ее амбиции, она даже впервые добивается самодисциплины и развивает силу воли. Кадидя чувствует, что старые темы, будто сами по себе, обретают в рукописи новое, невесомое очарование.

35

В российской историографии искусства больше закрепилось его настоящее имя – Георг Гросс (Georg Gross), хотя из-за нежелания ассоциировать себя с развязавшей мировую войну Германией художник c 1916 года стал называть себя на англо-американский манер Джорджем Гросом (George Grosz).

К своему собственному удивлению, Кадидя обнаружила в себе талант, о котором даже не подозревала, – она умеет писать. Она поэтична, если дать ей достаточно времени. Издательство «Шерль» тоже верит в ее способности и включает ее книгу в свою программу: «Калумина. Роман одного лета». Аванс в 1000 марок! Девятьсот она отдает матери: той все меньше удается зарабатывать на актерской деятельности, и приходится тайком закладывать драгоценности, чтобы платить за квартиру.

Гораздо важнее денег для Кадиди ее только что пробившийся талант и надежда, что он попадет в благоприятные для роста условия. Все знакомые, с которыми она сталкивается в бальной суете между ложами и столами, подбадривают ее. Сначала она и слушать их не хочет, смущается, как обычно, и стыдится. Но постепенно ей начинает это льстить. Перед таким количеством комплиментов невозможно устоять. На мгновение Кадидя начинает верить, что, возможно, и она на самом деле представляет собой что-то особенное. Она испытывает прилив смелости, даже высокомерия, и думает: «Я – императрица Бала прессы».

* * *

Эрих Мария Ремарк тоже не устоял перед приглашением. Тем более что он недавно закончил черновой вариант нового романа «Три товарища». После напряженной работы можно позволить себе отдохнуть. И хотя он уже несколько месяцев не живет в Германии, в Берлине до сих пор много дел. Вот он и приехал повидаться с друзьями, разобраться с обязанностями и под конец потолкаться сквозь толпу бала.

Он замечает Цукмайера в ложе «Ульштайна», но, похоже, в этот вечер тот целиком поглощен Эрнстом Удетом. Ремарк и Цукмайер знакомы почти четыре года: практически закончив в 1928-м военный роман «На Западном фронте без перемен», Ремарк сначала отправил рукопись в самое известное немецкое издательство – «С. Фишер», – но получил отказ. А вот редакторы издательства «Ульштайн» встретили книгу с большим энтузиазмом и подняли на ноги всю компанию, чтобы обеспечить ей достойный старт. Сначала роман выходил частями в принадлежащей Ульштайну газете «Воссише Цайтунг». Когда же роман добрался до книжных магазинов, журнал «Берлинер Иллюстрирте», также относившийся к корпорации Ульштайна, перенес свою привычную дату выхода на несколько дней, точнее с воскресенья на четверг, чтобы успеть выпустить статью одного из своих авторов – Цукмайера – о книге Ремарка к первому дню продаж.

Это не была традиционная рецензия; не походила она и на обычную лесть коллег по перу. Статья Цукмайера звучала барабанной дробью, фанфарами, предвестием и пророчеством: «Появилась история, написанная человеком по имени Эрих Мария Ремарк, которую пришлось прожить миллионам людей, и ее прочитают и будут читать миллионы… Этой книге место в школьных классах, читальных залах, университетах, во всех газетах, на всех радиостанциях – и даже этого недостаточно».

«На Западном фронте без перемен» рассказывает историю солдата Первой мировой войны начиная с досрочного экзамена в школе в 1914 году и до его смерти в 1918-м. Лаконичными, лишенными поэтичности, но исполненными чувства фразами Ремарк описал панику и смерть в окопах, ужас ночей под шквалом разрывающихся снарядов, безумие атак под пулеметным огнем противника и резню на поле боя в штыковом сражении.