Фейри и дракон
Шрифт:
– Не сбегу. Теперь не сбегу.
Дариан и Дантин изобразили удивление, не спеша расслаблять напряженные для хорошей драки плечи.
– Да расслабьтесь, – младший братец отмахнулся от них лопатообразной ладонью и в один глоток ополовинил свою кружку.
– Поясни, – Дантин считался в их семье особенно сообразительным, просто потому, что любил поболтать и легко собирал оскорбления противника в рифмованные строки.
– Я влюбился! – признался Дэрэк.
Причем произнося эти слова, он в полной мере осознавал – это правда. Вот почему в груди ворочается нечто непонятное и болезненное, а привычные
Дариан неожиданно обнял младшего брата за плечи:
– Ну наконец-то! – довольно сказал он и подмигнул блудливым синим глазом удивленному Дэрэку. – Отец боялся, что ты так и не оторвешься от маминой юбки, а мама опасалась, что ты почерпнул слишком много от ее ледяных родственников и не сможешь испытать настоящие чувства.
Дракон сморщился, все же родственники – это не всегда так здорово, как пишут в книгах.
– Какая она? – черноволосый красавчик, изобразил живое любопытство, желая подколоть братца, – хорошенькая? Высокая? Может мне приударить за ней?
Вот с последней фразой он не рассчитал. Кулак Дэрэка дернулся словно сам собой, впечатываясь в переносицу родича.
– Дэр! Ты чокнулся? – Дантин схватил салфетку и подставил брату, чтобы он не запачкал белоснежную рубаху из плотного льна.
– Прости, брат, – Дэрэк недоуменно посмотрел на свою руку, – кажется она сама.
– Ты точно псих, – пробурчал Дантин себе под нос, – что, если я скажу, что хочу переспать с твоей крошкой… Договорить второй дракон не успел – его лоб с хрустом встретил столешницу.
– Идиот! – Дариан смотрел на младшенького, как на невиданное прежде чудовище, – что мы тебе сделали?
– Лучше не упоминайте мою девушку, – Дэрэк удивленно потер ладони, – кажется я уже готов убить за нее, хотя еще и не поцеловал ни разу…
Тут взгляд дракона затуманился. Он начал думать – а как это будет, поцелуй с фейри?
Братья ликвидировали негативные последствия своей болтовни, и уставились на Дэрэка с осторожным опасением:
– И что, она правда так хороша? – осторожно спросил Дантин, готовясь уворачиваться от удара.
– Она чудо! Мое чудо! – выдохнул Дэр, допивая крепкое пиво, как воду.
– Значит, мама была права, – Дариан успокоился, залечил шишку и поднял кружку в приветственном тосте, – она сказала отцу, что ты просто не нашел свою любовь. Что надо подождать, ведь ее тоже считали ледышкой, пока она не встретила нашего отца.
Драконы переглянулись и рассмеялись. О любви и страсти их родителей ходили легенды. Поговаривали, что леди Бригитта и лорд Дартест способны сломать за ночь кровать из каменного дуба, но дети делали вид, что эти слухи не относятся к их родителям, хотя втайне гордились такой славой.
– За любовь! – Дантин поддержал тост, и добавил: – раз нам нечего тут делать, откроем охоту на столичных цыпочек!
– Эй, мама велела сидеть в этом городишке! – Дариан, толкнул брата, едва не расплескав его пиво.
В ответ прилетела оплеуха, обиженный взгляд и слова:
– А папа сказал оторваться как следует!
– Вы еще поцелуйтесь, девочки, – буркнул Дэрэк.
Разборки между старшими вгоняли его в тоску.
– Ладно, братишка, мы тебя не бросим! – подмигнул Дариан и нырнул под стол: – вдруг ты со совей красоткой один не управишься.
Младшенький метко пнул старшего и пожевав кусок куриной бастурмы, стянутой с тарелки родича предупредил:
– В клуб не лезьте! У меня допуск, а вам столичные красотки больше.
– Там есть красивые девочки? – старшие переглянулись любопытствуя.
– Есть, – нехотя ответил Дэрэк, – но учтите, что на них там очередь. Если папа вам не подкинет на бедность, обломаетесь.
Братья поморщились. Это был еще один парадокс их семейки. Старших братьев, наследников и любимцев отец завалил обязанностями в родовом поместье и конечно отдельных доходов, кроме содержания драконы не имели. А Дэрэк как младший ушел в армию, экономя ренту, заработал там некоторую сумму, а потом удачно ее вложил и перевелся на контракт. Работая в паре с «Гранитом» он сумел нажить состояние позволяющее хоть сейчас выстроить свой собственный замок, а братья все еще одалживали на гулянки у отца.
– Да и ладно, – отмахнулся Дариан, – мне мама подкинула на бедность, сказала, что мы отлично справились в прошлом месяце.
Братья-драконы перемигнулись и удалились, оставив Дэрэка оплачивать счет и прикидывать – сердиться на мать, или порадоваться ее предусмотрительности. Благодаря его братьям заведение уцелело.
Впрочем выйдя снова на улицу дракон снова погрузился в сомнения. Он чувствовал, что мистер Джонсон прав, знал, что малютка-фейри его половинка, но сопротивлялся этому знанию. Душу наполнял страх – она такая маленькая и хрупкая, а он способен нести на плечах два малых штурмовых тарана, за что и получил свое боевое прозвище. Ее золотые кудри вызывали в нем трепетное желание коснуться, но его руки привычны к тяжелому мечу, к многозарядному арбалету, к боевому молоту наконец! Разве эта тонкая белая кожа выдержит его прикосновение? Но при одной мысли о крепких рослых валькириях из вспомогательного штурмового дивизиона замутило.
Метания дракона остановил теплый свет фонарика. Такие похожие на игрушку изукрашенные светильники вешали у входа в часовню или храм, указывая верующим дорогу. Дэрэк присмотрелся и понял, что пришел туда, куда нужно. Храм Высокого Неба. Обычно такие храмы ставили высоко в горах, или в широкой пустой степи, чуть реже такие храмы встречались в лесах или у воды, все же у стихий есть свои покровители, но встретить такой храм в городе? Это было практически невозможно!
Дверь распахнулась навстречу драконьим крылом – легко и беззвучно. Внутри все было традиционно: высокий, теряющийся в высоте потолок расписанный облаками, большие окна. За одним стеклом плескалась синева неба, за другим клубились легкие облака, третье окно украшали потеки дождя. В храме не было икон или резных статуй, тут не жгли свечи, не воскуряли ладан, только небо, высокое небо вокруг!
Дэрэк остановился в центре небольшого помещения, склонил голову в беззвучной молитве. Он делился своими страхами, раскрывал свое сердце не надеясь на ответ, просто стремясь выплеснуть боль, которая не давала ему дышать.
– Почему ты сомневаешься? – тихий шепот, похожий на шелест ветра пронесся над его головой. – Неужели ты недостоин испытывать чувства?
Дэрэк волнуясь, облизнул враз пересохшие губы:
– Я солдат, – проговорил он, – меня не учили нежности, а эта девушка подобна цветку хрупкому и ранимому.