Фиктивная любовь
Шрифт:
Он не знал, каким цветом будет мой наряд, но интуитивно выбрал темно-зеленую бабочку.
— Ты умеешь читать мысли? Или слышишь меня на расстоянии? — удивилась я. — Ещё утром я не знала, что выберу именно это платье… Как ты смог…?
— Выбрать эту бабочку? — усмехнулся Покровский. — Все просто, — пожав плечами, добавил: — я чувствую тебя. Сначала мне хотелось просто надеть рубашку, расстегнув верхнюю пуговицу. Но в последний момент рука зацепилась за неё, — Кирилл потрогал ткань на шее.
— Можно ли сказать,
— А ты в этом сомневалась?
Мы никогда не говорили о чувствах, ощущая друг друга без слов. Каждое прикосновение, каждый поцелуй был громче любого признания.
Я любила его. Любила его от трепещущего сердца до дрожи в пальцах. Любила беззаветно и безрассудно, боясь упустить момент лишней близости. Но когда она была лишней? Желанной, нужной и такой ценной…
Я словно боялась, что каждый день может стать последним. «Мысли материальны», — любимая фраза психологов и коучей социальных сетей. Я никогда не задумалась о её значении, и слишком поздно поняла, что нельзя программировать свою судьбу на изначальную неудачу.
— Мы приехали, — сбоку послышался бархатный голос Кирилла, а я в стекле увидела вспышки фотокамер и услышала громкие выкрики.
Его ждали. Любимец публики, идол молоденьких девушек и кумир большей части женщин — Кирилл широко улыбался, предвкушая ощущение безграничной любви и преданности своих фанатов. Я же, не смотря на свою публичность, поняла — такая жизнь не для меня.
Именно этот момент стал нашей точкой невозврата.
Открыв дверь, Покровский галантно подал мне руку и помог выйти на красную дорожку. Вспышки фотокамер ослепили, не давая ступить и шага вперед. Неожиданно рядом появилась охрана, скрутившая неожиданного выбежавшего репортера.
— Все будет хорошо, — на ухо прошептал Кирилл. — Я с тобой.
Крепко сжав мою ладонь, он не переставал улыбаться, кивать головой и идти вперед. Мне же хотелось сравняться с этим бархатным ковром, лишь бы не чувствовать на себе гремучую смесь взглядов.
— Посмотрите на неё, — услышала я рядом женский голос, — что такой, как он мог найти в такой, как она?
— Ты достоин лучшего! — кричали другие.
— Эти отношения долго не продлятся! Скоро на новых съемках он найдет себе симпатичную молодую актрисульку, оставив этого рыжего бегемота у разбитого корыта.
Злые языки с каждым новым словом выпрыскивание новые порции яда. Я знала — Кирилл все слышал, но старался делать вид, что все отлично.
Пока нас фотографировали, я старалась не слушать их, абстрагироваться, натянуто улыбаясь. Я прижималась к Кириллу, пытаясь найти укрытие в его крепких руках. Но Покровскому было не до меня. Он наслаждался своим звездным моментом, общался с коллегами, а меня держал рядом с собой, словно аксессуар.
Но я терпела. Терпела потому что любила. Чертово желание
Пусть Кирилл и говорил, что устал, пусть желал скорее все это закончить, но я знала: Покровский слишком сильно подсел на иглу популярности. Каждый восхваляющий выкрик, каждая добрая фраза фанатов воодушевляли его, наполняя его жизнь смыслом.
Если Кирилл станет режиссером, он никогда не откажется от своей актерской карьеры. Найдя нового агента, Покровский сам сможет диктовать ему свои требования, и тогда его жизнь измениться. Я знала это.
Этот вечер должен был стать знаковым в моей карьере писателя, но он стал роковым.
Расположившись на первом ряду кинотеатра, я приготовилась к премьере экранизации своего труда. Мне хотелось вновь почувствовать эмоции, испытанные при создании каждого героя, хотелось увидеть итог бессонных ночей и пролитых слез. Я была готова принять чувства, порожденные расставанием с Денисом, считая их точкой отсчета моей творческой деятельности.
— Все хорошо? — спросил Кирилл, увидев мое растерянное лицо.
— Да, — нагло соврала я, лишь бы не портить настроение любимого человека.
Кажется, Покровский не поверил. Он хотел что-то сказать, но его отвлек режиссер, сидящий по левую руку.
Достав из маленького клатча телефон, я хотела отключить звук, но в последнюю минуту увидела входящий вызов.
«Папочка»
После последней нашей ссоры мне не хотелось с ним разговаривать, но зная о его болезни, я не смогла не ответить на вызов.
— Пап, прости, но ты, наверное, забыл — у меня сегодня премьера сериала. Давай я перезвоню, как все закончится? — прошипела в трубку.
— Извините, Виталина, — на том конце послышался незнакомый мужской голос. — Ваш отец в тяжелом состоянии доставлен в больницу, Вы бы не могли приехать, подписать соглашение на операцию?
— Что? — крикнув, я вскочила с кресла. — Где он?
Услышав адрес, не разбирая дороги, я побежала к выходу. Крепкая мужская рука схватила мое запястье тогда, когда я выбежала на улицу.
Снова вспышки фотокамер и громкие выкрики.
— Ты куда? — раздраженно спросил Кирилл. — Что случилось?
— Папа в больнице, — растерянно прошептала я, — нужно ехать… Говорят операция… Я ничего не понимаю… — стерев подступившую слезу, простонала: — поехали со мной?
— Но премьера… — неожиданно ответил Кирилл. — Я не могу все сейчас бросить… Может немного позже?
Я стояла и молча смотрела на него. Вокруг нас все остановилось, словно небесный режиссер включил замедленную съемку.
Как бы мне не хотелось осмыслить его слова, я не могла. Почему человек, которого я любила, мог такое говорить? Как какой-то показ мог стать важнее жизни моего отца?