Филант
Шрифт:
Борзя находился в очень тяжёлом состоянии. Основной удар поймал он и Разбой, прикрыв собой Моню с Микробом. Отколотый кусок брони на голове оголил кости черепа, как не пробило дальше, просто удивительно, правая передняя лапа превратилась в отбивную, кисть оторвана, видимо, он ею прикрывался. Из нескольких ран на месте скола брони кровь выходила толчками, стоило только отнять от раны импровизированные тампоны. Вколов Оранж-спек и вытяжку, начал сращивать артерии, как услышал пронзительный женский голос на гране истерики:
– До-ок!!! Быстре-е!!! Он умирает!!!
Я всё же заглушил одну из самых опасных артерий и, приказав держать, как можно крепче, рванул к Разбою, крикнув напоследок людям, спасающим Борзю:
– Кира зовите!
Да, Разбой оказался первым на линии огня и основной удар принял в грудь и морду. Сплошное месиво! Челюсти раздроблены и частично отсутствуют, одного глаза нет, но это беспокоило гораздо меньше, чем вмятая внутрь грудина с осколками костей и брони. Просветив «рентгеном», есть такая функция у знахарей, и после второго приёма белой жемчужины открылась и у меня, я ужаснулся от увиденного! Нет, не живут с такими ранениями, даже мутанты! Но он ещё дышал, слабо, прерывисто, но упрямо. Разорванное почти надвое сердце судорожно сокращалось, с интервалом в три секунды выплёскивая из себя кровь.
– Воды! Очень много воды! Мои инструменты! Приготовь! Много ткани!
– орал я, кому, не знаю, но люди бегали и суетились, пока я скинул с себя всю одежду по пояс и засунул руку в дыру, обдирая кожу об острые сколы, ввёл инъекции напрямую в сердечную мышцу.
– Его надо развернуть!
– крикнул я людям, потому что в таком положении оперировать невозможно!
Примерно двенадцать тон перевернуть без техники... да ещё и крайне аккуратно... но перевернули. В одном моменте мне показалось, что помогают даже те, кто нас атаковал... но, наверное, показалось.
– Муха!!!
– заорал я во всю глотку. Он уже ассистировал, и его опыт мне сейчас, ой как, был кстати.
– Тут я!
– раздалось у меня из-за спины.
– Скидывай шмотки, помогать будешь!
– Я работал на Скорой!
– заорал кто-то из людей.
– Бегом сюда!
– уже командовал Муха.
– Ты и ты - сворачивайте тряпки, вот так, да! Вы - будете подавать воду! Ты - заткни эту дыру, а вы смените их!
– Муха кивнул в сторону троих девушек, с головы до ног измазанных кровью, которые зажимали раны на плече, морде и боку страшного мутанта.
Обколов Разбоя по максимуму всем, что имелось в наличии, я взял в руки скальпель и осёкся.
– Блядь!
– выругался я, поняв, что тут мой скальпель, как огурец при сварочных работах.
– Катана подойдёт?!
– спросил Кир, находчиво протягивая своё оружие.
– Надеюсь!
– я схватил самурайский меч и принялся углубляться в израненное тело.
Вот, стоя в пациенте по колено, я ещё ни разу не оперировал! Когда до меня дошло, что обычным способом я до сердца не дотянусь, то оголившись до трусов, сам залез в раскрытую грудину.
– Свет нужен! Я ни черта не вижу! Отсюда убери кровь!
– Муха промокнул указанное место, а сбоку упало сразу несколько лучей от фонарей...
Как стемнело и когда подняли робота, врубив его прожектора, те что уцелели после знакомства с Умником, я не заметил, и то, что Кир вливал в Разбоя свою энергию по ходу операции, я тоже не видел. Закончив с хирургией, я принялся за знахарство. Сообразив, что больше пока я уже ничем помочь другу не могу, поинтересовался о состоянии других мутантов, порываясь их проверить.
– Нормально всё! Спят, не переживай. Кир доделал то, что ты не успел. Отдохни, рассвет уже скоро.
– Какой рассвет?
– Ложись, ложись, поспи немного, - чьи-то руки уложили меня, куда, не знаю, кто со мной говорил - тоже не помню, и то, что я шёл во время разговора - не осознавал.
– Док проснись! С Борзей плохо!
Я ещё спал, а тело уже бежало вслед за Мухой.
Борзя лежал всё там же, посреди дороги, в луже собственной крови. Только незначительное движение боков торса говорило о том, что он ещё жив, ещё дышит.
– Борзя уходит от нас, - сказал Умник в ментале.
– Я чувствую его, как он слаб... Это я попросил тебя позвать... попрощаться.
– Нет! Нет! Сейчас.... Минутку..., - я выписал себе несколько увесистых пощёчин, тряхнул головой, проморгался, растёр ладони и, приложив их к телу Борзи, качнул в него свою энергию.
– Всё, хватит, Док! Хватит! Ты уже бледный, как Муха!
– прогудел где-то вдали голос батьки.
В уши мне будто ваты напихали, окружающих слышал я с трудом. Оторвал ладони от болезного и, пошатываясь, отошёл на пару шагов так, чтобы видеть глаза Борзи, присел на асфальт.
– Не могу больше... Прости...
Жемчужину проглотить? Да почти сразу, но только вместо мощного взрыва тонны тратила я почувствовал хлопок от петарды, а разбираться, из-за чего так и почему, времени не было. Я снова принялся качать свою собственную энергию, коей у меня в разы прибавилось, но всё же не настолько, чтобы вытянуть элитника по эту сторону света, особенно с учётом вчерашних затрат. Был бы он человеком, или хотя бы топтуном...
Напившись живца и немного оклемавшись, я просканировал Борзю и нашёл причину столь плачевного состояния: обширное внутреннее кровотечение. Мы залатали самые крупные повреждения, а более мелкие оставили на попечение собственной регенерации, но она, видимо, тоже поставила в приоритете более серьёзные травмы и вбухала все силы на их локализацию, напрочь позабыв про вроде бы незначительные внутренние разрывы. В итоге мы имеем то, что имеем.
– Его нужно оперировать. Срочно!
– выдал я вердикт после осмотра.
– Ну, так давай!
– моментально ответил Кир.
– Не могу. Нельзя... На Разбое закончился весь спек: и ультра, и оранж. Вытяжка - тоже... Ничего нет... Я не могу его резать, он умрёт от болевого шока. А ещё нужна еда. Мясо... много мяса и эта чёртова трава! Мать её!
– я в сердцах пнул пустое ведро, попавшееся сейчас на глаза.
– Но ты же вкачал в него столько...
– начал Муха, но я перебил его всплеском ярости от осознания собственного бессилия: