Филе женщины в винном соусе
Шрифт:
Проводив Сару в ванную, она вернулась на кухню к Игорю и сразу же оказалась в его объятиях.
— Да, странная ты женщина, — сказал он, целуя ее в ухо. — Неужели ты и правда увидела ее во время игры? Но ведь это же невероятно!
— Меньше всего мне бы хотелось сейчас говорить на эту тему, — разочарованно протянула Наталия, отстраняясь от него и собирая со стола грязные тарелки. — Неужели тебе больше нечего мне сказать! Если бы ты знал, сколько раз я тебе звонила сегодня. У моего телефона горло заболело.
— Оригинально.
— А если бы этот мужчина открыл дверь и набросился на меня? Вот что,
— Да пойми ты… — Он усадил ее, как маленькую девочку, на колени и зарылся лицом в спадающие на ее плечи светлые локоны. — Я же был далеко от города. К тому же можешь резать меня на кусочки, но у меня до сих пор в голове не укладывается, что ты можешь что-то видеть… Ты не обижайся. Но я реалист. У меня работа такая. С живыми и мертвыми людьми, где все подчинено железной логике, корысти или же болезни. И никаких видений, предчувствий — ничего такого, что могло бы облегчить мою задачу. Мои люди месяцами бьются над убийствами, прежде чем найдут какую-нибудь зацепку. Но факты — упрямая вещь. Вы действительно сильно рисковали. Обещай мне, что этого больше не повторится…
— О чем ты?
— Ты не должна действовать самостоятельно. Ты должна говорить все мне, а уж потом мы вместе решим, что делать. Я до сих пор не могу понять, зачем эта Сара, неглупая на вид женщина, решилась на это свидание.
— Что же тут непонятного? — удивилась Наталия. — А если у нее с ним были серьезные отношения? Почему она должна была безоговорочно поверить мне? Хорошо еще, что не выставила меня из своего роскошного салона за эту галиматью. Посуди сам, вот к тебе пришли бы и сказали, чтобы ты не встречался со мной. И что, ты бы так сразу и послушался?
Игорь устало откинулся на спинку стула.
— Да, понимаю. А что ты будешь делать в следующий раз, если снова увидишь потенциальную жертву?
— Буду звонить тебе, как и сегодня. Но если тебя не окажется на месте, знай: я снова разыщу эту женщину и постараюсь предупредить ее об опасности.
— Ну и дела… — Он достал из нагрудного кармана блокнот. — Ручка есть? Запиши тогда телефоны моих людей… Манджинян Арнольд, ему придется все рассказать. Он мой друг, он поймет. Сергей Сапрыкин. Вот, списывай телефоны…
Послышались осторожные шаги. Распространяя приятный розовый аромат шампуня, вошла Сара.
— Знаете, я вспомнила его фамилию, — сказала она, смущаясь то ли от того, что ее личная жизнь на какое-то время станет достоянием чужих людей, то ли от того, что чувствовала себя явно третьей лишней.
«Господи, пронеси», — подумала Наталия и услышала:
— Иванов.
Наталия постелила ей в гостиной на диване, а сама вернулась на кухню и оставалась там до тех пор, пока за ней не пришел Игорь. Он вошел почти голый и возмущенно стал делать какие-то знаки: крутил пальцем у виска; складывал ладони, как ребенок, под щеку и склонял голову набок; изображал из двух пальцев ноги человечка, бегущего по ладони другой руки. Он звал ее спать, а она делала вид, что не понимает.
Наконец он не выдержал и просто за руку вывел ее из кухни.
— Подожди, — прошептала она, косясь в сторону дивана, на котором спала Сара. — Как ты думаешь, она проснется, если я что-нибудь сыграю на сон грядущий?
Дурашливость Игоря как рукой сняло. Она поняла по его виду, что
— А можно, я послушаю, как ты играешь? — спас положение Игорь.
Наталия отвела взгляд: она не могла без дрожи смотреть на его крепкое, сильное и стройное тело, на руки, которые он словно нарочно прятал за спину, чтобы не схватить ее и не отнести на кровать.
— Конечно. — Она сделала жест, приглашая его войти в ее кабинет.
Оставшись в кромешной темноте, Наталия села за рояль, а Игорь присел прямо на пол, на ковер, а потом и вовсе лег и, расслабившись, закрыл глаза:
— Ну давай, я слушаю.
«Мог бы сказать и понежнее», — пронеслось у нее в голове, но она убедила себя в том, что такую цельную натуру, как Игорь, все равно вряд ли переделаешь, и, открыв крышку инструмента, подхватила блуждающую где-то в подсознании медленную джазовую мелодию, взяв несколько глубоких, проникновенных аккордов.
И тут же оказалась в аэропорту. Ярко освещенный зал, голос дикторши, объявляющей посадку на чартерный рейс до Стамбула, монотонный гул, напоминающий жужжащий улей, застывшие в самых разных позах пассажиры, ожидающие отправления, запах кофе; и свежих булочек из буфета, прозрачные двери, выпускающие из сектора только что прибывших пассажиров… Крупный план: молодая женщина в длинной черной дубленке, украшенной шелковым черным же орнаментом, и высокой шапке из серебристой лисы. Пол-лица закрывают черные очки. («И это в декабре?») Женщина высока, стройна, весь ее багаж составляет большая дорожная сумка и черный, с позолоченными планками, несессер в форме миниатюрного чемоданчика с ручкой.
Видение расплывчато. Вот она вышла из здания аэропорта и идет по направлению к стоянке такси. Возле нее тормозит машина, кажется голубые «Жигули», — мужчина, сидящий за рулем, о чем-то спрашивает. Она останавливается и отвечает. Гул самолетов заглушает ее голос. Наконец женщина кивает в знак согласия, водитель тотчас выходит из машины (лица его не видно, он в черной кожаной куртке и синих джинсах, без шапки, цвет волос темный), берет из ее рук сумку и открывает багажник, затем распахивает переднюю дверцу и помогает женщине сесть. Дверь закрывается. Женщина в ловушке.
Наталия напрягает зрение, чтобы рассмотреть мужчину. Да, пожалуй, есть в нем что-то от Саши Иванова. Но ей страшно даже думать об этом. Она открыла глаза. Она дышит так, словно ей не хватает воздуха. Она вновь в темной комнате.
— Ты видел? — спрашивает она и, не получив ответа, поворачивает голову. Логинов спит, распластавшись на ковре. Он ничего не видел и не слышал. От досады Наташа чуть не плачет. — Проснись. — Она опускается перед ним на колени и начинает теребить его за плечо. Он открывает глаза. — Игорь… Я снова видела его. Он встретил в аэропорту женщину, погрузил в багажник своей машины ее дорожную сумку и повез куда-то… Проснись же.