Философские диалоги
Шрифт:
Чезарино. Хорошо закален героический Энтузиаст!
Чезарино. Теперь рассмотрим, что следует дальше. Вот колесо времени, движущееся вокруг собственного центра, и подпись: Движусь, оставаясь на месте. Что, по-вашему, подразумевается под этим?
Марикондо. Это значит, что движение происходит в круге, где движение совпадает с покоем, имея в виду, что вращение вокруг своей оси и своего центра включает покой и неподвижность прямолинейного движения, или же покой целого и движение частей, а в частях, движущихся по окружности, воспринимаются два различия в движении, поскольку одни части последовательно поднимаются к вершине, другие спускаются с вершины книзу, одни доходят до средних дистанций, другие же достигают крайностей высоты и спуска. Все это, представляется мне, удобно выразить именно
Что в сердце раскрываю иль таю,
Льнет к красоте, но скромность отдаляет;
Я тверд, но вдруг чужое увлекает
И к ложной цели душу мчит мою.
Хочу ль бежать от муки к забытью, —
Чужая скорбь отвлечься мне мешает;
Взнесет любовь ли, – робость низвергает,
Чуть к высшему приближусь бытию.
Высоки мысли, яростно желанье
Добра в уме, и в сердце, и в труде;
С бессмертьем, с бесконечностью слиянье
Да будет мной обретено везде,
Чтоб разум мой, и чувства, и сознанье
Избегли распрей на благой чреде.
Хоть мне твердят о мзде:
«Раз он глядит на солнце непреклонно,
Пусть мучится, соперник Эндимьона!»
Как постоянное движение одной части предполагает и влечет за собой движение целого и как от толчка предыдущих частей следует рывок частей последующих, так побуждение высших частей неизбежно отзывается на низших и от подъема одной силы следует снижение противолежащей ей другой. Отсюда и идет сердце (означающее все страсти вообще), скрытое и открытое, сдерживаемое старанием, поднимаемое великолепной мыслью, усиливаемое надеждой, ослабляемое страхом. И при таком состоянии и условиях всегда будет видно, что люди подвластны судьбе рожденных.
Чезарино. Все это хорошо. Переходим к следующему. Я вижу корабль, качающийся на волнах, прикрепленный веревками к берегу. Тут же надпись: Качается в порту. Следует подумать, что это может означать, а если это уже установлено, тогда объясните!
Марикондо. И изображение, и надпись имеют некоторое родство с предыдущими надписью и изображением, как это можно легко понять, если немного подумать. Однако прочитаем стихи:
[46]Когда герои, боги и народы
Крепят меня надеждою моей,
И страх, и боль, и грозные невзгоды,
И смерть, и плоть, и натиски страстей —
Ничто, коль ввысь мной выстраданы ходы
И ясны мне тропы моих путей, —
Сотрет сомнений и печалей годы
Услада радостных и светлых дней.
Но мыслями, желаньями своими
Когда б на деле увлекался я —
Хоть пылкими, но зыбкими, пустыми, —
Приятных бредней, слов и слав струя
Без дум, без дел была б с полуживыми,
Родясь, прожив, почив – в стенах жилья.
Надежда где моя?
Блеснула бы, зажгла и охватила, —
Тогда б со мною – счастье, слава, сила!
Из рассмотренного и сказанного нами в предыдущих речах можно понять чувство, которое наиболее ясно показывает, что значение низких дел уменьшается и отпадает там, где более высокие силы отважно направлены на более яркие и героические объекты. И сила созерцания такова (по замечанию Ямвлиха), что иной раз случается, что не только душа освобождается от более низких действований, но даже в самом деле покидает тело. Это я понимаю только в тех формах, которые объяснены в книге «О тридцати печатях». Там установлен ряд способов сдержанности; из них одни недостойно, а другие героически действуют так, что уже не воспринимаешь боязни смерти, не переживаешь боли тела, не испытываешь нужды в чувственных удовольствиях; и от этого надежда, радость и чары высшего духа обретают такую устремленность, что погашают все страдания, которые могли бы произойти от какого-либо сомнения, горя и печали.
Чезарино. Но что такое есть то, ради чего требуется, чтобы поэт стремился к мыслям, называемым им самим столь сомнительными, пустыми, осуществлял бы свои желания, называемые им же такими пылкими, и слушал бы свои доводы, называемые им такими зыбкими?
Марикондо. Он имеет в виду объект, рассматриваемый им в то время, когда этот объект находится перед ним; видеть божество – значит, быть видимым им, как видеть солнце означает вместе с тем и то, что ты ему виден. Подобным же образом быть услышанным божеством – значит, вместе с тем, слушать его и пользоваться его покровительством, то есть стоять перед ним. Следовательно, из одной и той же неподвижной мысли происходят мысли неопределенные и определенные, желания пылкие и удовлетворяемые, доводы выслушиваемые и отвергаемые, соответственно тому, как человек будет – достойно или же недостойно – стоять перед ним: с разумностью ли и с уважением ли в действиях. Ведь одного и того же кормчего считают причиной либо потопления, либо же благополучияМарикондо. Мне кажется, что у этого рисунка есть связь и продолжение в следующем, где изображены две звезды в виде двух лучезарных глаз, и тут же стоит девиз: Смерть и жизнь.
Чезарино. А ну-ка прочтите стихи!
Марикондо. Сейчас прочту:
[47]Вглядись: Амур в черты мои вписал
Всю повесть бедственных моих терзаний;
Но нет его гордыне обузданий, —
Богиня, я страдаю, как страдал.
За красотою век, достойных хвал,
Ты скрыл лучи, которых нет желанней,
Задернул небо мраком плотных тканей,
Одни лишь тени шлешь за валом вал.
Моей любви безмерная тревога,
Быть может, красоте твоей равна.
Божественная, сжалься, ради бога,
Не дли тех мук, что я испил до дна!
Пускай твой блеск не жжет меня так строго,
Мне кара слишком горькая дана;
И если жизнь моя нужна,
Мне милостивый взор раскрой широко;
А если смерть – пронзи мне оком око!
Здесь лицом, отражающим историю его страданий, является душа, поскольку она готова к восприятию высших даров, в отношении которых она обладает возможностью и готовностью, но лишена полноты совершенства и действия и ждет божественной росы. Поэтому хорошо было сказано: Душа моя стремится к тебе, как земля, жаждущая влаги. И в другом месте: Открываю уста мои и вздыхаю: ибо заповедей твоих жажду. Затем: о гордыне, которая не обуздана, сказано метафорически, по аналогии (как иногда говорят о боге: ревность его, гнев, сон); ею обозначается трудность, которую она создает для желающих увидеть хотя бы ее плечи, то есть дать познать себя посредством последующих дел и результатов. Так она закрывает светочи веками, не проясняет мутного неба человеческой мысли, не убирает прочь тени с загадок и подобий.
Кроме того, душа Энтузиаста (поскольку она не верит, что всего того, чего нет, не может быть) просит божественный свет, чтобы – ради его красоты, которая не должна быть от всех скрытой (во всяком случае, соответственно способности того, кто на нее смотрит) и ради ее [души] любви, которая, быть может, равна ее красоте (равной она считает красоту, поскольку может ее сделать для себя познаваемой), – чтобы он, божественный свет, поддался состраданию, то есть чтобы сделался постижимым, как те, которые из сопротивляющихся и уклоняющихся делаются ласковыми и благосклонными, и чтобы помянутый свет, не продлевая зла, происходящего из-за его отсутствия, и не позволяя, чтобы его блеск, который делает его столь взыскуемым, казался больше, чем ее любовь, к которой он приобщается, и чтобы он признавал, что все ее совершенства не только равны таковым его, но что они даже тождественны.
Наконец душа снова просит его, чтобы он чрезмерно не печалил ее лишениями, потому что он может убить ее светом своих взглядов и ими же дать ей жизнь, а вместе с тем не осуждал бы ее на смерть тем, что эти желанные светочи скрыты веками.
Чезарино. Не хочет ли он сказать, что эта смерть влюбленных, происходящая от величайшей радости, называемой каббалистами смертью от лобзания, вместе с тем является вечной жизнью, которую человек может получить в обладание на это время, а в результате – навеки?
Марикондо. Именно так.
Чезарино. Пришло время рассмотреть следующий рисунок, сходный с ближайшими из предложенных выше и связанный с ними известной последовательностью. Здесь виден орел, устремляющийся, раскинув крылья, в небеса: однако, я не знаю, как и насколько его задерживает вес камня, привязанного к его ноге. Следует девиз: Ему препятствует неуверенность. А это несомненно означает массу, число, чернь сил души, для обозначения которой взята строка:Делится так, в колебанье, народ на различные мненья.
Вся эта чернь в общем разделена на две партии, хотя наличествуют еще и другие, подчиненные тем двум, из которых одни приглашают к вершине ума и блеску справедливости, другие соблазняются, влекутся и тяготеют некоторым образом книзу, к свинству чувственности и к удовлетворению природных желаний. Поэтому стихи и говорят: [48]
Стремлюсь к добру – встречаю преткновенье;
Уходит солнце, чуть лишь сближусь с ним;
Когда ж я с ним, то не с собой самим;